Измена. Право на счастье
Шрифт:
– Мил, ты же умная девочка. Не задавай вопросы, на которые не хочешь знать ответ, – с нажимом отвечает, чем убивает крупицы надежды, что это была случайность.
Значит, это длится долго. А судя по торжествующему выражению лица сестры, это даже не один месяц. Получается, пока я переживала на счет беременности, поддерживала его в тяжелые времена, старалась быть тихой гаванью, он находил утешение с другой, просто потому, что со мной стало скучно.
– Просто иди на кухню. Карина сейчас уйдет, мы поговорим и обо всем забудем. Если так хочешь, с ней все прекратится, только подожди меня на кухне, – все не унимается и
Ком в горле, что еще мгновение назад душил, лопнул. Со вспышкой. Мне кажется, я даже почувствовала, как разлетелся на сотни осколков, которые подарили голосу долгожданную свободу.
– Если я захочу? А что, если не захочу, так и будешь ходить на сторону? Ты просто с ума сошел! Господи, с кем я жила пять лет? Просто уму непостижимо. Если я захочу. Да послать я тебя сейчас хочу. Нет, ты действительно ничего не понимаешь? Ты семью только что разрушил, – машу рукой в сторону спальни.
– Мил, не цепляйся к словам. Ее больше не будет в нашей жизни, клянусь тебе. Только дай все уладить, – слезы щиплют глаза, размыли изображение, это позволило ему схватить меня и начать утаскивать в нужном направлении. – Мы начнем с чистого листа, выкинем весь мусор. Можем даже переехать в другой город. Хочешь? Она мне вообще не нужна, с ней просто было весело. Ты моя семья, больше никто не нужен. Мы оба это знаем. Сдал позицию, но я не собирался уходить от тебя. Хочешь голой ее выставлю?
Застываю в его руках, мне страшно от его слов, но он все продолжает бить меня словами наотмашь. Если бы Кир не держал, точно бы упала, и никто не смог бы меня поднять.
– Она никогда не была тобой и никогда не сможет заменить тебя. Она ведь никакая, только для этого и годится. Это ее потолок. Но я устал, просто от вот этого всего.
Резко отпустив мои плечи, начинает размахивать руками, а я отшатываюсь к стене и пытаюсь удержаться за комод.
– Мне пресытилось все это. Это не я, это ты сейчас хочешь все разрушить. Забудь ты эту курицу. Она сейчас вылетит отсюда, как пробка. Только уйди на кухню, чтобы не видела. Карины не будет в нашей жизни, она вообще не приблизится к нам.
Как же мне хочется ему верить. Слова кажутся спасательным кругом, за который хватаюсь с радостью. Мы ведь можем все и правда забыть, начать с чистого листа. Карина же легко могла его соблазнить, она хитрая лиса, которая давно мечтает мне отомстить.
Ну, было и было, у многих ведь так, а у нас малыш. Ему нужна семья. Мне об этом нужно думать. Я смогу ведь забыть. Он ведь раскаивается. Глаза сумасшедшие, он в панике, как и я.
– Прости меня. Прошу, ошибся, – Кирилл падает на колени и обнимает меня за ноги, целует в живот, не зная, что там ребенок. – Она никто, что тогда, что сейчас она была и будет пустышкой и куклой. Я только тебя люблю. Прости и выброси все из головы. Ты моя жизнь, она болонка, замена, просто помутнение. Бес попутал.
– Что? – дверь спальни резко распахивается, и из нее вылетает разъяренная сестра в его рубашке. – Ты сказал, что уйдешь от нее, бросишь и мы будем вместе! Что тогда ты ошибся, выбрав не ту сестру.
Голова мужа резко поднимается, и я вижу, как в его глазах небеса разверзлись. Сейчас что-то будет. Но мне уже все равно. Я поняла, что запуталась, кто из них врет. Нужно бежать отсюда, от этих людей. Срочно.
– Ненавижу тебя! Ты снова отнимаешь его у меня. Ненавижу. Он мой, теперь я его не отдам тебе его! Слышишь?
Она летит на меня с разъяренными глазами. Мне становится страшно.
– Чтобы ты горела в адовом пламени. Тебе никогда не будет счастья с МОИМ мужчиной!
Расстояние сокращается слишком быстро, и я не успеваю ничего предпринять. Муж стал моим якорем, из-за него не могу двинуться, и фурия с оглушающим криком толкает меня в плечи.
Муж резко встает, лишая меня хоть какой-то опоры и, потеряв равновесие, с отчаянным криком я ударяюсь животом о комод.
– У-ууу, больно, – меня простреливает.
Живот, что итак нещадно тянул, теперь разрывается от боли.
– Что скулишь? Это только начало. Я тебя уничтожу!
Не вижу ее, меня скрутило пополам на полу, и плачу, чувствуя, как малыш уходит от меня.
– Мил, что? Что? – откинув сестру в сторону, Кир кидается ко мне.
– Врача.
Единственное, что успеваю сказать, перед тем, как улететь в темноту.
Глава 3
Милана
– Не отчаивайтесь. Все прошло хорошо, у вас еще есть шанс забеременеть. Медицина не стоит на месте. Постарайтесь прийти в себя. Жизнь не закончилась. Все у вас будет замечательно. У вас может и не быть резус-конфликта с малышом. Не накручивайте себя раньше времени. Восстановитесь, продолжите работать с мужем в этом направлении, и через год-полтора с кулечком в руках выйдите из этих стен.
Голос врача до сих пор звучит в голове на повторе. Его слова – скорее утешение, попытка восстановить психологическое состояние пациентки, нежели констатация фактов. Мне от них ничуть не легче. Мало кто из таких, как я, мог выносить малыша вновь, если не было идеального совпадения по группам крови.
Все рухнуло в один миг. Семья, возможность стать мамочкой, просто все. Единственное, на что сейчас хватает сил, бесцельно смотреть в стену напротив и сдерживать рвущийся наружу крик отчаяния. Хочу выпустить всю ту боль, что причиняет мне боль, ранит, заставляет гореть в отчаяние.
Я уже не плачу, нет. Слезы закончились, осталась только дыра в груди, которую хотелось чем-то заполнить. Чем угодно, лишь бы не быть в этой тишине, с катетером в руке, который мешает свернуться клубочком, прижать руки к груди и, хотя бы несколько минут пожалеть себя. Самую малость. Вот чуть-чуть.
Но в одном мне повезло, врач прав. В палате на двоих я была одна. Будь рядом будущие мамочки, трепетно гладящие животики, мне было бы значительно хуже. Никому не пожелаю оказаться на моем месте, даже врагу, но и находиться рядом со светящимися от счастья женщинами не смогла бы.
Хотя, даже если бы в палате была бы такая же, как я, потерявшая самое ценное, и в истерике, могло бы быть еще хуже. Одна, я могу держать себя в руках, но с кем-то… нет. Если бы девушка плакала, билась в истерике, меня бы прорвало. Прорвало так, что не помогло бы самое сильное успокоительное.
Я ведь так мечтала о большой и дружной семье. Мне казалось, что она у меня есть, пусть небольшая, но идеальная. Мы с Киром никогда не ссорились. За пять лет ни разу, но страсти в нашей паре было много. Малыш. Пазлы сложились. И тут его измена.