Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность

1 сентября

Петя Самойлов плакал горько и безутешно. А ещё – тихо и обречённо.

Он стоял, зажмурив глаза и опустив плечи, а по щекам его катились слёзы.

– Ну, что случилось? – потрепала я его по волосам, приглаживая упрямый хохолок на макушке.

– А он всегда ноет, плакса, – преданно посмотрела мне в глаза Саша Вострикова – отличница в очках, с толстой косой через плечо.

Мои пятиклашки. Мой самый первый класс, где мне предстояло быть классной

Уже играла вовсю музыка. Классы выстроились на линейку. Бодро вещала что-то в микрофон ведущая. А у меня тут маленькая трагедия.

– Не бойся. Я рядом, – приободрила я Петю. – Хочешь, я буду держать тебя за руку?

Он хлюпнул носом, вздохнул горестно, с надрывом, а потом его потная ладошка легла в мою. Я почувствовала дрожь маленького тела и невольно подумала: у меня тоже мог уже быть такой сын. Чуть поменьше, но мог.

Я ободряюще сжала ладошку и почувствовала, как Петя прижался ко мне, словно ища защиты. Котёнок. Доверчивый и беспомощный.

Вострикова ехидно хмыкнула. Я посмотрела на неё строго, и девочка часто-часто захлопала ресницами.

Я знала, о чём скажу на самом первом уроке в этом году. Не по теме, наверное, но то, что им запомнится надолго. О дружбе. О милосердии. Об умении помогать друг другу. О том, что мы – маленькая семья

– Он ревёт, потому что его родители не пришли, – наябедничала Сашка, – у него папка к другой тётке ушёл! – добавила она торжественно.

– Саша! – покачала я головой, чувствуя, как сжался, будто от удара, Петя.

Нельзя. Нельзя так. По живому – жестокими словами. Но дети иногда не знают компромиссов. Этому тоже надо учить.

Только-только из-под крыла первой учительницы, они, мои «пятачки», сломали шеренгу и столпились вокруг меня. Я не стала на них шикать и выстраивать заново. Позволила маленькому морю обступить меня со всех сторон. Пусть. Им очень нужно, чтобы кто-то был рядом. А я единственная, кого они знали.

Их первая учительница гордо вела первоклассников – маленьких совсем. Мои вон уже не такие беспомощные, но всё же, всё же… Я знала, как нелегко им придётся поначалу.

– Зачем тебе этот геморрой нужен? – бурчал Вадим, мой муж, когда я сказала ему, что хочу взять классное руководство. – Матери позвоню, она быстро этот вопрос с твоей директрисой уладит.

Да, свекровь могла. Только я не хотела. Решила не отказываться, когда предложили. Новая ступень ответственности. Я должна была её перешагнуть.

Никому, даже самой себе, я не призналась, что на самом деле мне хотелось быть поближе к детям. Вникать в их проблемы. Заботиться. Быть школьной «мамой». Может, потому, что со своими детьми у нас с Вадимом никак не получалось пока.

И вот я стала путеводной звездой пятого «А». Двадцать семь доверчивых пар глаз. Пятнадцать мальчиков и двенадцать девочек. Моя большая школьная семья.

Дети, которым я нужна, как воздух. Хотя бы первое время.

Дети, которые нужны мне, как кислород,

– Майская, зайди ко мне, – поманила меня после четвёртого урока повелительным жестом вечно замученная завуч Инна Сергеевна, – у меня тут изменения в расписании, я уроки переставила, сама понимаешь.

Я понимала: в начале года – вечный аврал и нервотрёпка.

– Вот смотри: седьмого урока не будет, я тебе его на завтра перекинула, так что на сегодня всё, можешь быть свободна. Есть прекрасная возможность побыть с семьёй, отметить новый учебный год, – заискивающе смотрела она мне в глаза.

– Спасибо, Инна Сергеевна, – поблагодарила я завуча, прикидывая, как перестроить свой график в дальнейшем.

Первым делом потянулась за телефоном – позвонить и рассказать мужу, что я освободилась сегодня пораньше, а потом решила: не стоит. Побуду в одиночестве, приготовлю ужин, как раз он вернётся с работы – и устрою сюрприз. Приятная неожиданность. Вадим любил, когда я освобождалась от «школьной мути» – так он называл пренебрежительно мою работу.

Ему не нравилось, что я не стала домохозяйкой, а настояла на работе в школе.

– Ну зачем это тебе? Я отлично зарабатываю, нам хватает. Лучше бы думала о доме и детях, которые у нас скоро появятся.

Я замужем пять лет. А детей у нас так и не случилось. Я вышла замуж в двадцать, юной студенткой. Не смогла устоять перед обаянием Майского, в фирме которого проходила практику.

Я мечтала стать синхронным переводчиком, но не срослось. Зато пригодилась вторая специализация, и я стала учительницей английского языка.

По протекции свекрови, что проработала в отделе образования двадцать с хвостиком лет, меня устроили в «очень приличную гимназию с уклоном в иностранные языки».

Я бы отказалась от такой чести, но свекровь была как раз из разряда тех людей, которым не отказывают.

Она вообще без конца лезла в нашу семью, поучала, указывала, укоряла. Сказывался многолетний опыт работы инспектором в отделе образования.

Домой я шла в приподнятом настроении. Хорошо, что вчера сделала доставку продуктов. Всё у меня есть. Осталось только приготовить, нарядиться, как Вадим любит: чулки с кружевным верхом надеть, бельё поэротичнее и платье атласное чёрное, с голой спиной и разрезами, как раз подойдёт идеально.

И свечи, обязательно свечи. Толстые, с золотом. Вадим когда-то купил, да всё как-то не было повода их зажечь. Как раз сегодня тот самый день!

Сюрприз удался. Только наоборот.

Уже войдя в квартиру, я поняла, что кто-то в ней есть.

Хотела выскочить вон, но почему-то не стала. Пошла, как загипнотизированная, на звуки. Сладострастные звуки из нашей супружеской спальни.

Подумала: кто-то чужой пробрался в дом и совокупляется в нашей с Вадимом спальне. Мысль какая-то чужая, будто не моя. А я всё шла и шла, переставляла ноги, как ходули.