Измена. Свадьба дракона

Белова Екатерина

Мне очень хотелось закрыть уши. Оглохнуть. Ослепнуть. Не видеть обеспокоенное и немного разочарованное лицо Лике. Все, что она говорила противоречило любой, составленной мной версии.

— Но это ведь мир магии, здесь возможны немыслимые вещи, необъяснимые с точки зрения физики или химии!

— Почему-то все иномирянки так думают, — грустно заметил знакомый голос.

Я подняла голову и увидела Лита, остановившегося в дверях. Щеголеватый камзол с серебряной вышивкой, острый, неуловимо-морской парфюм и продуманная жестикуляция привели меня к мысли, что Лит шел на свидание. Вот только почему он

шел на него через мою комнату?

Да ещё в такой неприятный момент.

Лит, словно услышал мои мысли, дернул углом губ в усмешке.

— Услышал, как ты бегала на боевой подготовке и зашел проведать, а у вас тут такие разговоры интересные. Так вот, одна иномирянка хотела покататься на драконе, ее никак не могли убедить, что она околеет на третьей высоте от холода, а ещё одна требовала не читать ее мысли, хотя общеизвестно, что можно читать эмоции, но никак не мысли. А третья, слава отцу-дракону она уже умерла от старости, до смерти верила, что порталы антинаучны, хотя это чистая пространственная математика магических потоков. Ты была приятным исключением целую неделю. Долго держалась. Пойдем, Лике.

Как сквозь дурной сон, я смотрела на мечущуюся Лике, на иронично улыбающегося Лита, и даже понимала их. Все, о чем они говорили было и в книгах, было в разговорах других драконов, но ведь я забыла вчерашний разговор с Арией, забыла императорский прием. Возможно, помоги мне боже, я забыла что-то ещё.

— Тебе дали два дня на восстановление, отдохни и потом мы поговорим, — наконец определилась Лике. Она подняла упавший крем и твердо поставила его на поднос. — Я оставлю, а ты приведи себя в порядок.

Лит на прощание бросил на меня странный взгляд, но вышел вслед за Лике и закрыл дверь. Автоматически я отдала приказ запереть за ними и крепко задумалась. Значит, владение темным амулетом палит хозяина, если верить науке драконьего мира. Значит, дело в чем-то другом. Ведь теперь я отчетливо понимала, что в поместье Тарвиш со мной произошло что-то странное. Но, если это был не амулет, то что?

Сколько я не читала книг этого мира, никогда не слышала о потере памяти на пустом месте. Драконы даже при болезни оставались в здравом уме, счастливые создания.

— Может, ты знаешь?

Я щекотнула песика за плотное брюшко, а тот в порыве радости задрыгал задними лапами, да так, что подушка слетела на пол. Я было потянулась поднять, но наткнулась взглядом на книгу. Она ведь уже помогла мне. Если бы она не посоветовала мне поцеловать Рейнхарда, я бы и сегодня все благополучно забыла. Усевшись поудобнее, я сгребла под бок песика и открыла первую страницу. На ней по-прежнему была запись «попробуй с черным драконом», но зато страничка переворачивалась и на следующем листе было пусто. Это хорошо. Значит, можно спросить что-то ещё и получить ответ.

— Ты знаешь, что со мной произошло?

Для надежности я погладила книгу, как песика, и с предвкушением открыла снова. К счастью, никакого особого ритуала для общения с артефактом не потребовалось, сразу на второй странице проявлялись буквы.

«Да».

— Скажи что?! — руки затряслись от волнения, пришлось крепко сжать их в замок, чтобы не столкнуть книгу случайно.

«Нельзя говорить. Проклята. Ищи сама. Попробуй ещё раз с черным драконом».

Я едва

не застонала от разочарования. Ну почему нельзя говорить? Почему проклята? Хотя… Меня ведь предупреждали ещё на экзамене, что книга является проклятым предметом, да и с черным драконом я уже все попробовала. То есть, не все, но кое-что.

— Снова поцеловать? — уточнила у книги. — Чем вообще поцелуй может помочь, мы же не в сказке?

«Дура».

Я потерла лоб. Сама виновата, нельзя задавать магическому предмету эмоциональные вопросы.

— Я уже целовала Рейнхарда, но целиком память не восстановилась. Что нужно сделать, чтобы получить лучший эффект?

На этот раз говорила медленно и размеренно, уставившись на страничку. Мелькнула мысль, что нужно больше. Ближе. Быть с Рейнхардом целиком, поскольку поцелуя недостаточно, и от этой мысли меня окатило жаром с головы до ног. Почему я думаю об этом? Как я могу думать об этом, если меньше месяца назад лежала в постели с другим мужчиной.

«Согласие».

Согласие?

— Мне нужно от Рейнхарда согласие на восстановление памяти? — Ещё осторожнее уточнила я у книги.

«Не памяти».

— Но если не памяти, то…

Договорить я не успела, потому что книга с щелчком захлопнулась у меня перед носом и демонстративно съехала на кровать. Кажется, я исчерпала лимит вопросов на сегодня. Я благодарно погладила книгу по обложке и аккуратно убрала ее под подушку.

Растерянно встала, пытаясь понять, что же делать теперь. Мне дали два дня на восстановление, но я не могла позволить себе роскошь отдыха. Из моей памяти напрочь выпали события, которые и по сей день портят мне жизнь и репутацию, и ни одной живой душе я не могу доказать свою правоту.

Но я наконец заполучила маленькое, едва видимое преимущество перед вчерашней Клео, проживающей сытую благополучную жизнь в мире драконов. В поместье Тарвишей со мной что-то случилось. Теперь я знала это наверняка.

Спрыгнув с кровати я направилась сначала в ванну, а после, как была, в тонкой сорочке на голое тело, заказала себе завтрак и уселась пить кофе с видом на плац. Утро давно прошло, но на плацу было по-прежнему многолюдно, или, говоря точнее, многодраконье. Измочаленные дракониры покоряли пресловутый резной мостик, пытаясь повторить прыжок своего учителя, а Рейнхард поджидал их наверху, время от времени сшибая наиболее ловких. Даже отсюда на меня фонило его плохим настроением и дурным нравом. В какую-то секунду, метко откидавая одного из адептов, он бросил короткий взгляд в мое окно и словно окаменел. Уставился на меня, чуть ли не пожирая глазами. Сердце у меня завозилось в груди, как птенец, придавленный тяжелой лапой.

Ну что же он? Зачем смотрит так?

Кое-как зацепившийся за мостик адепт повис на одной руке, но не обращая никакого внимания на свое бедственное положение, восхищенно уставился на меня. Что-то не так… Ладно ректор смотрит, я ему хотя бы авансы делала, но вот этого адепта я вижу впервые. Невольно я поднесла руку к груди и с ужасом поняла, что та наполовину голая. Вырез у сорочки оказался настолько широк, что сполз на одно плечо. О чем я только думала, усевшись перед окном в одной сорочке?! Я вскочила, едва не опрокинув кофе, и зацепив с кресла форменное платье, бросилась за ширму.