Измена. Во власти конкурента
Шрифт:
Яр тоже встает. Останавливает мои метания, поймав мое запястье, заставив тем самым обратить внимание на себя.
— Если все переживания сводятся только к этому, то могу тебя уверить, вряд ли у твоего мужа хватит ресурсов мне чем-то навредить. — останавливает меня его уверенное заявление.
Я прекращаю метания, разворачиваюсь и внимательно вглядываюсь в его лицо. Его заявление достаточно веско прозвучало, и если он действительно так считает, значит его заявление обосновано и подкреплено чем-то, и возникает закономерный вопрос:
— Да кто
Яр сверкает глазами и мне чудится тот потусторонний блеск, что видела вчера в машине, завораживающее мерцание, словно его глаза снова светятся.
Зажмуриваюсь и встряхиваю головой. Глупости какие, померещится же. Точно, показалось, никакого мерцания нет. Просто темнеет и нужно включить свет. За какие-то считанные минуты заходящее солнце на горизонте заволокло густыми облаками и стало резко сумрачно.
— Где здесь включается свет? — ежусь и обхватываю себя руками, прогоняя трусливые мурашки.
— Свет, — командует Яр. Раз мигнув, освещение неохотно зажигается, — да, надо починить, — невзначай замечает он, — тебе не нравится интимный полумрак?
Странный вопрос учитывая все обстоятельства, что я тут мечусь в желании уйти, а ненавязчивые поглаживания моего запястья его пальцами, меня отвлекают от этих мыслей.
— Отчего же он интимный?
— Может оттого, что оставляет нас наедине? — бархатный тихий голос разносится новой порцией мурашек по моей коже, но это уже совсем другие мурашки. От них хочется не ежиться, а ласково ластится, как кошечка. Не нахожусь, что ответить Ярославу. Может и не надо, он задал скорее риторический вопрос, не обязывающий к ответу.
— Давай присядем и познакомимся заново. — жестом предлагает мне уютный диван. Он усаживает меня рядом с собой, наконец, отпуская мою руку и удобно устраиваясь, закидывая одну руку на спинку дивана.
— Ярослав Вячеславович Завойский, — представляется он, внимательно читая мою реакцию, а когда ее не следует продолжает, — ты можешь найти информацию обо мне в сети, но лучше, наверное, будет, если я сам расскажу о себе?
18
Я делаю приглашающий жест рукой. Безусловно интересно, что он расскажет о себе. Это имя мне действительно ни о чем не говорит. В моем случае все средства хороши и погуглить я тоже не забуду. Тем более, что мне может рассказать его официальная инфа в сети? Если он действительно так влиятелен, как представляется, что ему не страшен мой муж, чего стоит ему подчистить неудобные факты своей биографии?
— Можно просто Яр. Строительный холдинг «Монолит», тридцать восемь лет, не женат, детей нет. Здесь по делам бизнеса. — коротко рапортует.
Я далека от строительного бизнеса, в нем спец — муж, поэтому название фирмы мне тоже ни о чем не говорит. Позже я конечно нагуглю, что Яр занимает не хилую должность в том «Монолите», причем не уточняется, какую именно, какая-то загадочная должность, в общем. Вот и Яр умолчал этот факт. Проводит крупные венчурные сделки, даже крупные госзаказы не проходят мимо,
— Почему не женат? — вдруг цепляет меня этот факт.
— Подходящей женщины не нашлось. — и смотрит на меня так хитро с прищуром, поглаживая свой, снова начинающий зарастать, подбородок.
Внезапно смущает его задумчивый, выжидательный взгляд. Он же ни на что не намекает? Отворачиваюсь, невзначай начиная рассматривать мелкую мозаику на стенах, которую вчера даже не заметила.
— А по каким делам ты приехал в наш регион? В Москве площади для строительства закончились? –возник закономерный вопрос.
— Занимаюсь присоединением мелких строительных организаций к холдингу.
— То есть, глобализируешь стройбизнес? Я правильно понимаю, что это Московская организация?
Он делает ленивый кивок, смотря своим нечитаемым, проникающим внутрь взглядом.
— Ты все правильно понимаешь.
— То есть, у тебя есть на примете адвокат не из местных? — задумчиво спрашиваю его.
Еще один кивок.
— Мне нужна будет его консультация, а возможно и услуги. — не премину воспользоваться новыми связями.
— Я смогу это организовать. — запросто соглашается.
Он позволяет мне выспросить про его семью и близких, рассказывает о бабушке, которая вырастила его, потому что матери с отцом было вечно некогда. На середине рассказа про его работу меня начинает клонить в сон.
— Ваш диван зачарованный, каждый раз, когда я в него погружаюсь меня затягивает в пучину сна. — обвинительно выговариваю Яру.
Смеется. Его смех отдельное удовольствие для слуха, такое бархатно-заразительное звучание, что невольно сама начинаю улыбаться.
— Да, я заметил за ним это свойство, поэтому стараюсь пореже здесь сидеть. — улыбается он.
— То есть, он так действует не только на меня?
— Наверно, надо сменить его на что-то более жесткое и классическое. — уже серьезнее отмечает он.
— Нет, не надо! Хороший же диван. — шепчу, отчаянно скрывая зевоту за ладошкой, поглаживая приятную бархатистость обивки.
— Тогда оставлю, специально для тебя.
Неожиданно льстит его предложение. Как-то легко с ним соглашаться. Это странно. Еще одна магия этого дома?
— Теперь твоя очередь рассказывать о себе. — вдруг заявляет Ярослав и с меня слетает вся сонливость!
Он даже подается ко мне чуть ближе, чтобы что? Слышать меня лучше? Рассмотреть он итак может меня прекрасно, вплоть до крапинок на радужке и не спрятанных геалуронкой морщин.
Я прячу взгляд, затем отвожу его в сторону, не могу смотреть в эти серые, внимающие глаза.
— Так, что же натворил твой муж, что ты так жестко его наказываешь? — слышу очень близко, нет нужды в громком разговоре и его спустившийся до полушепота голос, придает большую интимность нашему разговору.