Измена. Жизнь после развода
Шрифт:
— Я просто не был уверен, какие ты предпочитаешь, — сухо сказал мужчина, держа руки вместе на столе.
— А ты? — Иданна точно не знала, что двигало ей: азарт или жажда не уступать в этом быстром перекидывании фразами.
— Которые я сложил вторыми, с пятью сантиметрами.
— Ох, — сорвалось с губ ведьмы . — Какая удача.
Иданна оказалась всего в одном шаге от его стола и, быстро преодолев расстояние, опустилась бедром на угол. Ведьма не знала наверняка, видно ли кружево, но, перехватив жадный взгляд Гюнтера, развеяла в себе сомнения — её цель была достигнута.
Мужчина-маг сглотнул, и так шумно, что сам удивился и рассеянно моргнул. Он прокашлялся в кулак и чуть опустил подбородок, смотря на Иданну исподлобья.
— Прекрасный выбор.
— Наверно, — равнодушно протянула ведьма и села чуть удобнее. Юбка задралась немного выше.
Гюнтер Калле следил за её мимолётными движениями и коротко втягивал сквозь узкие ноздри сгущающийся воздух. Он расцепил руки и поднял голову. Шумно выдохнул, и в молчании повис тихий скрежет его зубов.
— Как ты смеешь, — угрожающе прорычал мужчина, встав из-за стола, — приходить сюда, — по слогам, растягивая гласные и глотая звуки, — в таком виде, — нутро Иданны скрутилось и напряглось, когда Гюнтер оказался около неё и, прислонившись бедром в краю стола, поднял руку и коснулся её подбородка, — и делать это со мной?
Невинность была благодетелем, и эта мысль укоренилась в Иданне, стоило низкому голосу коснуться перепонок и смешаться с атомами.
— Делать… что? — наивно спросила она, блуждая глазами по его лицу. Ей хотелось нервно рассмеяться, но цепкие пальцы стиснули подбородок, а взгляд приковал её к столу — не сбежать, не двинуться.
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я Трюггвир. Не притворяйся дурочкой, тебе это не к лицу, — пробормотал Гюнтер почти ей в губы, зависнув в нескольких сантиметрах от них. — И, кстати, о лице… Я ведь увижу его сегодня?
Глава 12. Всё было подвластно ему.
— Как ты смеешь, — угрожающе прорычал мужчина, встав из-за стола, — приходить сюда, — по слогам, растягивая гласные и глотая звуки, — в таком виде, — нутро Иданны скрутилось и напряглось, когда Гюнтер оказался около неё и, прислонившись бедром в краю стола, поднял руку и коснулся её подбородка, — и делать это со мной?
Невинность была благодетелем, и эта мысль укоренилась в Иданне, стоило низкому голосу коснуться перепонок и смешаться с атомами.
— Делать… что? — наивно спросила она, блуждая глазами по его лицу. Ей хотелось нервно рассмеяться, но цепкие пальцы стиснули подбородок, а взгляд приковал её к столу — не сбежать, не двинуться.
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я Трюггвир. Не притворяйся дурочкой, тебе это не к лицу, — пробормотал Гюнтер почти ей в губы, зависнув в нескольких сантиметрах от них. — И, кстати, о лице… Я ведь увижу его сегодня?
Иданна почувствовала лёгкое головокружение, когда свободная рука Гюнтера Калле опустилась ей на колено. Терпеливо выжидая ответ, мужчина очертил линию на коже. Трепет, зарождавшийся внутри ведьмы , сменился неутолимой потребностью, ударяющей по грудной клетке и пробивающей её насквозь.
И слишком долго времени у неё ушло на размышления.
Иданна не успела сделать вдох, как Тюгер, опустив руку ей на затылок, притянул её для поцелуя, который стал чем-то новым, ныне неизведанным. Его рот был тёплым, язык — горячим, а само соприкосновение было наполнено вкусом лимонного щербета.
Пальцы карабкались вверх по бедру ведьмы и достигли границы форменной юбки, когда поцелуй стал глубже, откровеннее, интимнее. Иногда простые движения языком сменялись щипками губами, а иногда и лёгкими укусами зубов. Уследить за всем было невозможно, Гюнтер Калле овладел Иданно целиком: вниманием, телом, ощущениями.
Всё было подвластно ему.
Дрожащими руками Иданна потянулась к пуговицам на своём пиджаке и со второй попытки просунула одну из них в петельку. Следом добралась и до остальных. Продолжая упиваться сладостно-болезненными ощущениями, пока Гюнтер не останавливался и третировал её губы, ведьма не сразу осознала, как его ладонь коснулась кожи под юбкой. Большим пальцем он поглаживал кружево её чулок, то и дело проскальзывая под ткань. Раздвинув ноги, Иданна дала ему чуть больше пространства для манёвра. Опять же, ей нравилось. Нравился звук натягивающегося кружева, а после — едва ощутимый, но всё же приятный шлепок ажурной ткани по бедру.
Почти скинув с плеч пиджак, Иданна замерла, когда Гюнтер резко остановился и оторвался от её губ. Мужчина отстранился и уставился на неё. Его рука, которая потревожила и без того спутанные волосы ведьмы, оказалась у неё на груди.
— Позволь.
— Ч… что? — опешила она и нахмурила свои брови.
Пальцы Гюнтера принялись перебирать пуговицы на её рубашке и медленно расстегивать их. Чертовски медленно, будто он обладал невероятным запасом терпения, который Иданна совсем истощила. Обнажив её ключицы, мужчина тут же прошёлся губами по горлу и спустился к выпирающим косточкам, оставив на коже след зубов.
И визгнуть ведьме не хотелось, и сопротивляться тоже. Только умолять о большем, просить продолжить.
Воздух коснулся заключённой в бюстгальтер груди и спустя один грубый рывок, который сорвал часть лифа и обнажил чуть больше, прошёлся прохладой по напряжённому соску.
— Оставайся в своей форме, Трюггвир , — прошептал Гюнтер куда-то ей в кожу. То ли в изгиб шеи, то ли близ ямки на линии горла. Неважно. Его дыхание касалось её тела, пробуждало что-то запретное и приближало к получению желаемого.
Ему нравилась её форма. А ей нравились его прикосновения и хаотичные, рваные поцелуи.
Тандем, построенный на лёгком помешательстве.
— Тебе нравится моя форма?
— Мне нравишься вся ты, — выдохнул Гюнтер Калле, целуя пульсирующую точку на шее, пока его пальцы выводили руны у неё под строгой юбкой. Решение прийти сюда сразу после работы нельзя было назвать опрометчивым или неверным. Это уж точно.
Если бы Иданну Трюггвир кто-то посмел спросить, как ей видится похоть, она бы без промедления нашла ответ: вот так. Гюнтер Калле, блуждающий горячими губами по её коже в поисках чего угодно, что могло бы вырвать стон из горла. Гюнтер Калле, пальцами отодвинувший в сторону тонкое кружево её трусиков и проникший внутрь, чтобы установить свои правила. Гюнтер Калле, чей голос вибрировал под кожей, кипятил кровь и превращал Иданну в проклятую лужу.