Изменить судьбу
Шрифт:
– Все не только хорошо, - тихо сказал Эрик.
– Всё просто замечательно. Грум, я могу тебе доверять, поэтому поделюсь новостью. Хозяйка беременна.
Вид ошеломленного от изумления слуги доставил Эрику огромное удовольствие. Но ненадолго, потому что толстяк вдруг рухнул на колени и зарыдал.
– Ты что?
– Эрик попытался поднять его, но Грум, отодвинув руку хозяина, с натугой произнес:
– Подождите, дайте мне минуту, - он начал исступленно молиться, благодаря Пресветлую за её милость.
Когда Грум успокоился, Эрик попросил его присмотреть за Эленией.
– Я не знаю, кому и что из женщин она скажет, - объяснил он, -
– И правильно, - горячо согласился Грум.
– Не беспокойтесь, я присмотрю за всем и прослежу, чтобы хозяйке было хорошо и она была всем довольна.
– Он вздохнул.
– Эх, жаль, что Умнику сказать нельзя. Он бы порадовался! Да и дворовых он лучше знает, мог бы за всем и в саду, и во дворе присмотреть, опыт то у него - о-го-го.
– Ладно, - легко согласился Эрик, - я поговорю с ним вечером, так что можете потом секретничать хоть до утра.
Экскурс в прошлое
Глава 5.
Королевство Ирия располагалось на юго-востоке Герданы, Западного материка Трона. Был еще и Восточный материк - на противоположной стороне планеты, но контакта с ним никогда не было и никто, собственно, и не пытался пока что разведать, что же происходит на другом конце мира, потому что всем хватало "контактов" и здесь.
А здесь была война. Война империи Оуэн, центрального государства Герданы, со своими соседями. Ученые назвали потом этот период Смутными временами.
Все началось с того, что император, согласно традиции тоже носивший имя Оуэн, вдруг резко изменился. Он и так с детства был нетерпеливым и беспокойным, окружающие объясняли это кровью матери - царицы бродячего народа Ротангов. И хотя дворцовое воспитание изменило его к лучшему, избавив от торопливых необдуманных решений и агрессивного поведения, особенно на людях, иногда наступали периоды, когда рядом с Оуэном просто невозможно было находиться. Он метался по дворцу, раздавая громкие распоряжения, требовал от подчиненных каких-то немедленных действий, строил караул и гвардию, ссорился с сыновьями, любовницами, главным поваром и садовником. Попасться ему в это время на глаза было гарантированно отправиться в опалу или в тюрьму. Беспокойство императора разливалось в воздухе таким густым сиропом, что казалось, даже мебель начинала дрожать в его присутствии, готовая от нетерпения нестись куда подальше.
Проходили сутки, вторые и все возвращалось на круги своя. Оуэн вновь становился спокойным и рассудительным правителем, извинялся перед окружающими и обиженными придворными, возвращал из тюрем или опалы попавших под горячую руку дворян и империя вздыхала с облегчением - пронесло!
Но не в этот раз. Оуэна будто подменили и даже агрессия его стала иной, жестокой и убивающей. Тюрьмы быстро переполнились, начались казни особо неугодных, дворяне бросились в рассыпную, стараясь отъехать от столицы как можно дальше. Дни шли за днями, империю лихорадило и спокойного конца ЭТОГО уже никто не ожидал.
Но даже самые мрачные прогнозы аналитиков оказались далеки от безумных идей Оуэна. Он решил развязать войну. В один день миролюбивые дипломатичные отношения империи были перечеркнуты желанием Оуэна раздвинуть границы своего государства за счет "коварных и злых" соседей.
А теперь немного географии Герданы. Если представить её неправильным прямоугольником, то в центре материка располагается
Воевать с варварами Оуэн не хотел. Зачем ему степь? В империи и так пахотных земель хватало. А кроме земли ничего интересного на севере нет, зато проблем такая война дала бы много. И так приходилось держать на границе с варварами усиленные гарнизоны, чтобы периодически вразумлять оружием нежданных гостей. "Нет, север Оуэну ни к чему, - решил император.
– Магически сильную Ирию тоже пока лучше не трогать. До эмирата Нирам не добраться, пути к нему закрыты Саремскими горами. Остается Флавия ".
Чем больше император думал о Флавии, тем больше ему нравилась идея расширить свое побережье за счет соседки. "Это несправедливо, - думал он.
– У Флавии половина земель выходит к океану, что дает ей преимущество в развитии торговли да и всей экономики в придачу. А у империи, самого крупного государства континента, есть только небольшой участок побережья и Прибой - единственный портовый город, который и так уже не справляется с многочисленным потоком судов. Если начать войну внезапно, моя армия снесет границу за день. Сухопутных войск у Флавии мало, флот - только торговые корабли. Что они могут противопоставить Оуэну? Ничего", - император хихикнул и приказал вызвать к себе нового военного министра. Тот с энтузиазмом выслушал правителя (как же - война, что может быть лучше для солдата?!) и предложил не ограничиваться одной Флавией, а в ходе военной кампании пощипать и побережье Ирии.
– Я даже знаю, кто нам поможет, - закончил он.
– Великая герцогиня Арахет, моя дальняя кузина, в свой последний приезд недвусмысленно намекнула, что готова оказать бывшей родине всяческую поддержку.
Оуэн был очень доволен.
Теперь предстояло придумать формальный повод для войны.
На очередном королевском приеме, с вызовом уставившись на посла Флавии, император вдруг громко заявил, что тот слишком многое себе позволяет.
– Я знаю, вы спите с моей фавориткой. Да-да, знаю, и если думаете, что я и впредь буду делиться любовницами - ошибаетесь.
– Двор и гости ахнули. То, что позволил себе высказать вслух его величество, было абсурдным и просто неприличным, но на этом Оуэн не успокоился.
– Теперь, герцог, ваша очередь делиться. И я хочу не женщину, я хочу Флавию. Всю. И я не шучу.
Переменившись в лице, посол Флавии герцог Нуэра, ответил с достоинством:
– Только через мой труп!
– Организуйте!
– небрежно кивнул гвардейцам император.
Выстрел из арбалета пробил тело посла навылет, также быстро были расстреляны члены его свиты, а довольный зрелищем правитель, громко объявил войну восточному соседу.
– Ваше величество, - канцлер Ирии был как никогда серьезен, - Флавия проигрывает пядь за пядью свое побережье. Вы знаете, что там и гарнизонов то никогда сильных не было. Три крепости на общей границе служили лишь для присмотра за безопасностью купеческих караванов, да еще из них высылались дозоры в леса вдоль дорог. Оуэн всегда был добрым соседом Флавии и то, что происходит сейчас стало полной неожиданностью не только для неё.