Изнанка королевского дворца

Гончарова Галина Дмитриевна

– Вы так щедры, ваше величество.

– Все равно ваши деньги вернутся в казну. Роман рассказал мне про вашу идею.

– Да, ваше величество?

– Я нахожу ее здравой. Моим войскам нужны лекари. Грамотные и обученные. Но сможете ли вы…

Ответ у Лили был.

– Ваше величество, Тахир обучил уходу за ранеными порядка двух десятков вирманских женщин. Полагаю, основы смогут преподать и они. А потом уж и кто-то из нас троих. Да и вирманки сами стремятся учиться дальше.

– Графиня, я уже говорил, что мне не нравится ваше сближение с этими морскими разбойниками.

– Я

знаю, ваше величество, они разбойники. Но ведь и отношение к ним такое. И выжить иначе они не могут. А если показать им, что может быть по-другому, может быть, что-то и изменится?

– Вы мечтательница, графиня.

– Наверное, ваше величество. Но на примере моих вирман могу сказать, что хотя бы не безнадежная.

Эдоард усмехнулся.

– Ладно. Сколько человек вы собираетесь обучать?

Лиля выдохнула.

И заговорила.

Вообще, она изначально не собиралась разворачивать широкую программу. Просто следовала армейскому правилу – просить больше, чтобы получить хотя бы желаемое. И желаемое она получит. Наберет человек десять – пятнадцать для начала. Из кого? А из тех сирот, братьев которых Ганц собирает в свой «Тримейн-отряд». Ну или если еще кто-то подвернется. С таким классом они справятся, практики более чем достаточно, а потом уже обученные ею люди начнут учить других. Да, хирурга так не подготовишь. Но грамотную медсестру – а почему бы нет?

Что – каждый, кто ухаживал в своей семье за лежачим больным, имеет медобразование? Нет. Просто нахватались для начала, а потом уже жизнь научила. А тут их научат сестринскому делу и зачаткам хирургии. И хватит. Терапия, педиатрия, фармакология – это для тех, кого будем учить углубленно.

Просто, если бы она не получила одобрения государства и Церкви, могло бы начаться шипение. А сейчас – простите.

Меня альдон одобрямс!

Смотрел, как на идиотку, но ведь одобрил же. Хоть и сказал, что милосердие хорошо в умеренных дозах. Так что теперь я не еретик. Все с благословения Альдоная. А под это столько можно спрятать…

Лиля собиралась работать, учить, учиться. Это можно было проделать при условии своей безопасности. И сейчас она не то чтобы достигла, но ведь и того раньше не было.

Поработаем!

Джес и Рик смотрели на столицу Ивернеи.

Фалдеро роскошью не поражал. Лавери был приморским городом, и часть грязи смывалась в море дождями. Лавери украшали море и песок, белые паруса кораблей и крылья чаек. А Фалдеро был откровенно серым и убогим.

– Тошно здесь как-то, – нарушил молчание Джес.

– И плесенью пахнет. – Рик уже почти жалел, что приехал.

– Будем надеяться, что принцесса ею не пропахла, – подмигнул Джес.

Рик скорчил ему рожу. Джес рассмеялся и хлопнул кузена по плечу.

– Не вешай нос. Гардвейг тебя всегда ждать будет. И грудастая Анелька тоже.

Рик вздохнул еще печальнее.

Где же ты, моя королева…

Не лучше оказалось и посольство Ативерны. Если у Гардвейга можно было разместиться со всеми удобствами, то тут их даже во дворце поселиться не пригласили. Бернард экономил на всем.

– У него и дети

такие же, и дочь, – рассказывал спустя пару часов старый посол. – Не знаю, принц, понравится ли она вам, но Лидия очень своеобразная. Она не расстается с книгами, очень экономна, не любит наряжаться, а когда ей говорят, что она – молодая красивая девушка, отвечает, что в казне нет денег на мишуру.

– Хм…

Рик не знал, как к этому относиться. Нет, в чем-то такая жена бесценна. Но только если найти с ней общий язык. А если нет?

Не будут ли тебе выговаривать за каждую пуговицу? Не придется ли пришивать их самостоятельно?

– Кто у нас еще?

– Шесть братьев. Старший, наследник трона Рафаил, дальше идут Адриан, Габриэль, Мигель, Хулио и Эстебан. Старший примерно ваш ровесник, младшему лет восемь. Все они обожают сестру. Или, во всяком случае, хорошо это изображают.

– Та-ак…

– На людях в королевском семействе тишь и гладь. Что кипит внутри, я узнавал по обрывкам сведений, от слуг. Известно, что его величество может поколотить любого из принцев. Дочь он вроде бы любит. Но та – копия отца.

– Не знал, что Бернард любит книги.

– Любит. Но старается этого не показывать.

– Ладно. Что еще вы мне можете рассказать про придворных?

Повествование затянулось до поздней ночи. Джес зевал, но терпел. Рик слушал с интересом. Герцог Фалион еще и вопросы задавал. Вяленая Щука был зубастым именно из-за хорошей подготовки.

Первый прием должен был состояться через десять дней. Рик расслаблялся и отдыхал после дороги, гулял, играл в нарды. Ничто вроде бы не предвещало беды, но тут Джеса настиг ворох писем.

Началось это так.

Рик, которому тоже пришло письмо от отца, сидел в кабинете.

«Дорогой мой сын, – писал его величество. – Надеюсь, что с вами и вашей свитой все благополучно. А также что в Ивернее вы будете более внимательны и осмотрительны, чем в Уэльстере. Герцог Фалион с радостью поможет вам советом.

У нас все хорошо, сестры шлют вам приветы.

Теперь о неприятном.

Если Джес начнет шляться по придворным девкам, вам придется его остановить. Ко двору приехала его жена, и я вижу, что она может принести большую пользу. Но лучше, если она будет графиней Иртон, а не обозленной на весь свет разведенной женщиной. Поэтому, если до меня дойдет хоть одна сплетня, узлом завяжу. Обоих.

Если что-то понадобится – пишите. Надеюсь, вы определитесь с невестой.

Любящий вас отец.

Эдоард Восьмой Ативернский».

Рик только и смог, что глазами похлопать.

Ничего себе – новости!

Да что ж такое творится, что отец счел нужным написать ему про Лилиан Иртон?

Что она… как она… Рик потряс головой и задумался. Да так глубоко, что Джеса заметил, только когда перед ним на поверхность стола легла стопка писем.

– Читай!

Рик вскинул глаза на кузена. Тот явно нервничал. Глаза горят, волосы растрепались, руки сжаты в кулаки… Был бы хвост – мел бы пол.

– Это что?

– Переслали мне письма. Из Ативерны. И из Иртона.