Изнанка снега, Гумыркина Ирина

Изнанка снега

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

* * *

Пока мы здесь высчитываем дни…

Пока мы здесь высчитываем дниОт рождества до смерти и обратно,Пока горят вечерние огниИ на луне подрагивают пятна,Пока растёт чужая ребятняИ познаёт запреты и барьеры,Не оставляй, пожалуйста, меняНаедине с расшатанною верой:Она болит – как тронешь, так болит,Сворачиваясь в позу эмбриона.И вычленяешь слово из молитв,Из каждого то выдоха, то стона —Единственное

главное теперь,Когда на всех языковых наречияхПонятнее молчать и без потерьЛюбить других – боясь – по-человечьи.

Долго едем в переполненном автобусе…

Долго едем в переполненном автобусе,Без остановок и конечной,Передаём за проезд каждый новый круг.Окна закрыты наглухо —Духота и молчание.Билеты во влажных ладонях.«Эй, шофёр! – кто-то крикнет раздражённо. —Долго ещё это будет продолжаться?»«Да, шофёр!» – подхватят другие.Но голоса растворятся в белом шуме,Затеряются в плотности пространства,Осядут на чьи-то ботинки/туфли/кеды пылинками.«Келесі аялдама» [1] – звучит в голове механически,Машинально готовишься выйти,Но час пик – и время остановилось.

Следующая остановка – казахс.

Учи всех нас другому языку…

Учи всех нас другому языку:Вплетай его по буковкам в строку,Где паузы – там делай узелки,Чтоб стали мы понятны и легкиСо всеми «до» и «ро», меж ними – «бэ»В немыслимом неравенстве, борьбе.Учи нас всех, от «не» до сложных «лю»,Как выжить в независимом раю.Калеки, неумёхи, дураки,Мы кормим страх с протянутой рукиИ говорим на языке своём —Как будто смерть сто раз переживём.

Я тебя отпускаю – лети же, лети наверх…

Я тебя отпускаю – лети же, лети наверх:Там, где гнездятся с краю, выбрав тугую ветвь,Изгнанные из сада скворцы за чужую речь,Спорить уже не надо, долго ль под камень течь.Галки склевали грушу – на чёрный день запас.Отче про нас не слушал, а потому не спас.Мы расстаёмся теми, кто никогда, нигдеНе оставляет семя в глиняной борозде.Мы остаёмся, зная множество аксиом,Только одна простая: если болит – живём.Если дойдём до края, надо ли падать вниз?Я тебя отпускаю, только прошу – вернись.

Скажи мне, чей гитарный рифф…

Скажи мне, чей гитарный риффСейчас играет в телефоне?Ты отключился, не спросив,Что остаётся после, кромеНеспетых песен. На стене —Портрет из девяностых Цоя.А на войне – как на войне,Но если жить, то Бог с тобою.А Бог расставил по местамПустым пластмассовые ноты.Нажми на stop – увидишь сам,Как смерть стоит за поворотом.Исчезнет – было или нет?И льётся музыка по шпалам.Я жму отчаянно reset —И начинаю всё с начала.

на часах с надписью «русская мандала»…

на часах с надписью «русская мандала»стрелки застыли на «инь-янь-хрень»который час узнаю интуитивномобильный телефон выключенчтобы не ловить всплывающие словатревога воздушная как медицинская ватаватные руки ноги туловище мысличеловек ли я или тварь дрожащаяот бессилия вдыхающая солёный воздухнакрываясь плотной тишинойвздрагиваю от треска и взрывову кого-то осталось чувство отрешённостии немного петард с нового года

когда меня не станет…

когда меня не станетне рассказывай о моём детствекак я падала глубокосдирая хрупкую кожу землией не было больно но яне хочу чтобы кто-то узналчто я так и не вырослаиз рыбьего телаплыла против теченияразрезая плавникамиостывший воздухзадыхаясь от набухших слов

Когда зима пойдёт на новый круг…

Когда зима пойдёт на новый круг,Оставив нам отметины на теле,Замри и слушай беспокойный звук —По лестнице шагов тяжёлых звук.Ты помнишь, как вчера ещё хотелиСбежать от всех в свободную страну(Теперь нигде свободы не осталось),Выращивать жасмин и мушмулу,Срисовывать плывущую лунуИ больше не давить себе на жалость?Но не срослись – и заново растить,Надеясь на себя и Божью милость.Когда зима не сможет уместитьВ себе ни нас, ни снеговой тоски,То значит смерть почти остановилась.

Говоря, говорите со мной, пожалуйста…

Говоря, говорите со мной, пожалуйста,Желторотые птицы на ветках карагача:На своём скворечье – уже без жалости —Расскажите, сколько ещё молчать?Кто не смог – простились, да не уехали,Кто остался – верит, что будет так.Только мокрый снег, он всему помехами:Здесь повсюду слякоть и маята.Здесь повсюду воздух горчит и тянется,Вдох глубокий, выдох – и обречёнНа молчанье. Долгое. Есть ли разница,Кто теперь приватный ведёт отсчёт,Если слово стало важней насущногоИ больней врезается в небосвод,Из него потом – от надежды к случаю —Выпадает снегом и так – живёт.

И страшно так, Господи, страшно…

И страшно так, Господи, страшно —Уже невозможен побег:Чернеет на площади башня,И замертво падает снег.За краем, за раем, за воемНе видно, не слышно Тебя.Нас перекроили без воли —Узнаешь ли прежних, скорбя?По буквам читай эсэмэски,Молчи, как молчит «Телеграм».Почти невозможно, но если —Нас всех – отпусти до утра.

1 2 3