Изнасилование
Шрифт:
– Да, и ЧунО, и Уён свободные. Они бабники жуткие, куда им! Пусть перебесятся, нагуляются.
– А ты уже типа нагулялся? – поддернула я.
– А кто ж его знает? – широко улыбнулся он – Думается мне, что если и нет, то я хочу нагуляться с тобой. В хорошем смысле, естественно.
– А Йесон? – рубанула я с плеча. Ну не знала я, как тонко спросить об этом человеке, не соскочив с другой темы! Дабы ДонУн не заподозрил ненужного интереса, я поспешила присочинить – Видела его тут как-то, поздоровались. Он всегда
– Нет, он разведен, - он приподнялся, чтобы поставить чайник, а я уставилась в одну точку, едва не подавившись. Неужели это возможно? Он был женат? И что же случилось? Какая женщина могла вынести брак с садистом и извращенцем?
– Давно? – охрипшим голосом, который тут же постаралась вернуть, задала я вопрос.
– Лет пять уже как, - ДонУн сел обратно, ожидая щелчка электрочайника – мы тогда только начали общаться тесно, не знаю, из-за чего они расстались. А вообще-то я за эти пять лет его и не видел ни в одних отношениях. Так, иногда спит с кем-нибудь. И то очень редко.
– Может он врет и не существует никакой бывшей жены? – искусственно засмеялась я, и тут же естественно, от глупости, которую выдала – Может он импотент?
– Не-ет, - присоединился к веселью ДонУн – она точно существует. Это известная ныне актриса.
Он назвал имя и челюсть моя припечаталась к столу. У меня дыханье сперло. Красивее женщины я и представить себе не могла. И это его бывшая супруга?! Я знала, что звезды держат свою личную жизнь за семью печатями, и иногда бывали случаи, когда внезапно оказывалось, что у тех или иных артистов есть мужья, жены, дети. Но это известие меня ошеломило.
– А дети у них есть? – успокоившись, затаив дыхание, спросила я. Положительный ответ я заранее приписала к моему повешенью.
– Нет, нету, - сдержаннее улыбнулся ДонУн – Йесон не злостный алиментщик. Кстати, есть у меня один занятой друг! Он немного выбился из компании, потому что залипает вечно со своей благоверной. Вот его с ней и нужно как-нибудь пригласить к нам!
– Что ещё за друг? – вернулась я из глубин своих домыслов.
– Да ты его не знаешь. ХенЩик, - я приосанилась, тут же отодвинув на задний план всё остальное. Ага, попался! Ещё один!
– И давно он уже с ней встречается? – так-так-так. Вытягиваем максимум информации. Планируем месть дальше.
– Около года, - ДонУн налил чай и расположился поудобнее. Ему явно нравилось беседовать вечерами, по-семейному. Восполняет загубленное детство – любит её безумно, мы даже смеялись над ним поначалу.
Убрать его любимую. Первая маниакальная мысль, которая всплыла в воспаленном от ненависти мозгу. Нет, невинных людей я трогать не собираюсь. Значит, либо воздействие напрямую на него, либо через неё, но не причиняя ей особого вреда. Пункт два. Я вспоминала «ту самую» ночь и приходила к тому, что ХенЩик был одним из самых адекватных и трезвых. Просто поддался влиянию и ринулся туда же, куда и все, по молодости, по глупости. Значит, может меня узнать и вспомнить так же, как Йесон. Чего мне совсем было не надо. Стоит ли избегать
– Что?
– Я говорю, ты доела, вымыть тарелку? – да, ко всем бедам, я ещё убеждалась, что он хозяйственный, чистоплотный и аккуратный, и весь наполированный блеск вокруг его рук дело. Я подала ему посуду, и он зашумел водой в раковине. Я вернулась к тактике и стратегии.
Как расположить капканы? С какого фланга зайти? Когда начинать действовать? Я жалела, что нигде никогда не обучалась военному искусству. Оно бы мне ой как помогло! Что бы такого сделать, чтобы укрепить позиции? Я вообразила себя главнокомандующим армии, а за мной целый народ, который я должна защищать. Какая ответственность! Как такие люди справляются? Я за себя-то одну тряслась, будучи в ответе лишь перед самой собой. Мои мысли были сброшены легким поцелуем в плечо. ДонУн, ну кто так делает? Я так тщательно расставляла шахматы, а он подошел и одним взмахом руки их сбросил на пол.
– Я всё убрал, - шепнул он на ухо.
– Молодец, - я поднялась – тогда, пора готовиться ко сну.
Я думала, что мой намек прозвучал четко и ясно, как «всем спасибо, все свободны», но он развернул меня на себя и обнял.
– Это был чудесный вечер, я бы не хотел его заканчивать, - как скромно, как просяще! А где же «я её раздуплю» и тому подобное? Я специально окунала себя в то дерьмо, что случилось, чтобы разъяриться, ополчиться против него.
– Тогда продолжим в следующий раз, - тонко выводила я течение разговора в нужное русло. ДонУн либо принял это за кокетство, либо не хотел вообще слышать отказа, поэтому поцеловал меня, лишая меня возможности ездить ему по ушам и придумывать отговорки. Целуя, он осторожно провел рукой от талии вверх, по спине, к лопаткам, притянул меня чуть сильнее. Я всё ещё шаманила в иллюзорный бубен, чтобы тошнота вернулась, но поцелуй опять был приятным. Движения языка плавными, не столько страстными, сколько трепетными, настойчивыми, и в то же время умоляющими.
– Я хочу остаться, пожалуйста, - у другой, конечно, сердце бы сжалось от его тона. Я открыла глаза, думая, что сейчас вот увижу то щенячье личико, на которое я забрела в гостиничный номер, но передо мной стоял взрослый парень, влюбленный мужчина, который не играл и не притворялся, а лишь просил того, чего жаждал всем существом.
– Ещё слишком рано, - провела я ладонью по его волосам, считая, что это достаточный аргумент. Но он на это подхватил меня на руки. Я ахнула.
– Не бойся, я всё понимаю, - ДонУн облизнул губы, пересохшие от волнения – ты думаешь, что я затащу тебя в постель, и что-то изменится, но это не так! Мне это важно, всё, что между нами происходит. Я дорожу каждым мгновением. Возможно, я не умею красиво говорить и делать, но, поверь, я не хочу тебя обидеть ни в коем случае. Просто я хочу, чтобы наши отношения дошли до того, после чего я буду точно знать, что ты моя. Знать тебя всю, иметь возможность почувствовать тебя ещё ближе, лучше. В конце концов, доставить тебе удовольствие. Разве тебе этого не хочется?