Изоляция
Шрифт:
Сориентироваться по довоенным электронным картам удалось не сразу. Антон долго и пристально всматривался в очертания руин, сравнивал увиденное с голографическими моделями, пока не определил нужное направление, но путь преграждал вал обрушений, окольцевавший площадь. Лишь в некоторых местах он заметил прорехи в нагромождениях обломков.
«Придется идти по проспекту», – мысленно решил он. Избранный маршрут выглядел наиболее простым, хотя и уводил немного в сторону от цели. Ничего, когда окажусь поблизости от здания торгового центра, разберусь
К его удивлению, не все попадающие в поле зрения руины идентифицировались системами экипировки, и, пройдя сотню метров, он внезапно понял, почему так происходит.
Недалеко от разлома, открывающего доступ к проспекту, возвышались обугленные конструкции. Антон невольно замедлил шаг. «Фокарсианские корабли? – обожгла догадка. – Точно»!
Остовы выгоревших истребителей и штурмовых модулей образовывали мрачную чащобу. Плоть бионических машин сгорела, ее останки со временем разложились, истлели. Из многочисленных, заполненных водой воронок под разными углами выпирали фрагменты скелетов, кое-где виднелись сегменты толстой на вид брони, под ногами похрустывал хитин.
Чуть дальше возвышался скрученный, узловатый корпус крупного космического корабля, похожий на ствол исполинского дерева с морщинистой, ороговевшей корой. Он был согнут в виде подковы. Множество наплывов образовывали сложную асимметричную систему надстроек. Кое-где броня отливала глянцем, во многих местах зияли проломы, ветер трепал ошметья кожистого материала – его обрывки обрамляли овальные отверстия, за которыми начинались уводящие вглубь тоннели.
Фокарсиане – загадочные насекомоподобные существа, атаковавшие Землю, до сих пор воспринимались Антоном как нечто безликое, неопределенное. По словам старика Веба, их больше нет в обозримой вселенной. Гравитационное равновесие системы Фокар-Сиан было нарушено ударом возмездия – два солнца столкнулись, от планеты насекомых осталась лишь раскаленная туманность.
Мрачная безысходная атмосфера окружала Антона. Он мысленно спрашивал себя, зачем двум цивилизациям потребовалось уничтожать друг друга, но ответ лежал вне его понимания, за границами жизненного опыта, лишь острое чувство горечи доминировало в мыслях.
На краю площади он обернулся, взглянул в направлении войскового транспорта, но поднявшийся ветер уже скрыл космический корабль за пеленой серой мятущейся мглы. Канал связи с бортовым компьютером прервался.
Первый пройденный километр дался Антону с невероятным трудом. Путь изобиловал все новыми и новыми тяжелыми впечатлениями.
Стоило пересечь границу площади, войти в теснину между зданиями, как подробности разыгравшейся на Земле трагедии детализировались: среди сгоревших, помятых, изрядно поржавевших машин ему все чаще стали попадаться человеческие останки. Фрагменты скелетов, желтоватые черепа, обрывки одежды, различные устройства, принадлежавшие погибшим, буквально выстилали проспект.
Сначала он старался обходить их, но костей становилось все больше, на многих виднелись отметины от зубов, что подсказывало: некоторые из животных выжили при ядерных ударах и еще какое-то время влачили жалкое существование
Невозможно психологически подготовиться ко встрече с уничтоженным миром. Здесь не помогут никакие тренинги, ведь глубина сопереживания определяется не рефлексами, а качествами души. Антон не смог равнодушно пройти по костям, окидывая руины безразличным взглядом, – панорама уничтоженной цивилизации вызывала противоречивые, глубоко ранящие чувства. С каждым шагом становилось все труднее, и в конце концов он не выдержал, поддался внезапному порыву, свернул с намеченного пути.
Карабкаясь по уступам руин, Антон добрался до нескольких уцелевших зданий.
Брызги оплавленного стекла и комья хрусткого шлакообразного пластика выстилали ровный участок сохранившегося фрагмента городского уровня. Громады жилых комплексов со всех сторон обступали небольшую площадь. Титанические постройки приняли и выдержали ударную волну ядерных взрывов, лишь оконные проемы, опаленные по краям, сочились сумраком.
Здесь еще угадывалась планировка небольшого парка. Несколько деревьев с почерневшей, осклизлой от дождей, отслаивающейся корой упрямо цеплялись мертвыми корнями за бесплодную почву.
Отовсюду слышались протяжные, скребущие по нервам, гулкие звуки. Аллеи разбегались от центра, вели ко входам в здания. Нижние этажи занимали магазины.
Вряд ли Антон мог однозначно ответить, зачем поднялся сюда, почему теряет драгоценное время.
Охватившая его дрожь не имела ничего общего со страхом. В эти минуты, чувствуя, что безнадежно проигрывает моральную схватку с мертвым, безмолвным миром, он инстинктивно искал для себя новую точку опоры, ведь его прежняя жизнь таяла, стремительно превращаясь в призрачное воспоминание, – она уже никогда не вернется.
Мир детства и юности безжалостно бросили в тигель. Сейчас он плавился, теряя очертания, но что же будет отлито из обжигающей массы?
Антон вошел в здание сквозь разбитую витрину. Разгромленный магазин встретил его настороженной сумеречной тишиной. Шаги звучали громко, отчетливо. Под ногами похрустывали осколки стекла и пластика.
Он остановился, всматриваясь и вслушиваясь.
Дымчатая облицовка стен обгорела до дыр, обнажая скрытые за ней кибернетические блоки. На полу в разных местах лежали три скелета. Один из них принадлежал ребенку.
Душа Антона заблудилась среди жутких образов. Воображение упрямо пыталось дорисовать картину мира, силясь представить, каким он был.
На помощь внезапно пришла автоматика. Системы экипировки отреагировали на настойчивые, повторяющиеся мысленные образы, восприняли их как команду, и вдруг мрачная обстановка начала видоизменяться: сначала подернулась дымкой, а затем приняла иные очертания.
Очередная реконструкция?
Антон медленно повернулся.
Стереоизображение сместилось. Он увидел город, устремленный в лазурные небеса. Транспортные потоки текли повсюду. Машины напоминали бесчисленных насекомых – одни двигались по тверди магистралей, другие по воздуху, третьи появлялись из дымки, роились, ожидая сигнала, а затем стремительно и филигранно вливались в движение.