Изумрудная долина
Шрифт:
– Я понимаю, что сборы целого племени требуют много времени, - уважительно отвечал ему Ярослав,- и решение покинуть долину вызвано Божьим судом, а не военным поражением, но вынужден настоять на скором уходе. Могу согласиться лишь на два, от силы, три дня. В противном случае, боевые действия могут вспыхнуть вновь по причинам, не зависящим от нас, вождей. Просто затягивание может вызвать недовольство среди простых воинов с той и другой стороны, а отсюда и случайные стычки, которые могут возобновить войну, ведь не каждый из людей и войо столь сдержан,
Ярослав сделал неглубокий поклон, стараясь выразить свое уважение вождю. В ответ Навси-ла-рад чуть склонил клыкастую морщинистую морду, выражая почтение:
– Я уверен в своей власти, Дхоу! Мои воины будут делать то, что я прикажу, у людей нет причин для беспокойства. Наши предки раньше жили в горах к западу от долины. Путь туда труден, жизнь сурова. Нам потребуется нести на себе много вещей и припасов, под непрерывными дождями переправляться через бурные в это время реки, идти по раскисшим тропам под угрозой обвалов и оползней. Прошу, Дхоу, позвольте нам более тщательно подготовиться к переходу. Мы уходим в никуда, мы не знаем, что нас ждет завтра. Дайте нам хотя бы шесть дней...
В этот момент к костру перед домом, возле которого располагались Ярослав и вождь Навси-ла-рад, подошли несколько вооруженных воинов войо в сопровождении сильной охраны людей. Выяснилось, что это были воины из соседнего поселка, что прибыли сюда на помощь, увидев столбы дыма на севере, но запоздали. От местных они узнали о том, что племя сложило оружие в результате Божьего суда и прекратило сопротивление людям. Но сами они себя побежденными не считали и оружие сдавать не желали. К вождю пришли узнать его мнение, нужно ли их поселку разоружаться или нет, ведь людей там не было. Между ними и вождем возникла перепалка, суть которой, по незнанию языка, была не понятна ни Ярославу, ни его людям. Навси-ла-рад был строг с пришедшими, но те, будучи покорны вождю внешне, вероятно оказывали сопротивление. В результате, вождь был вынужден повысить голос до рычания, и воины немедленно согласились, побросав луки и копья к ногам вождя. Когда они удалились, а люди подобрали брошенное оружие, Навси-ла-рад обратился с упреком к Ярославу:
– Вы сумели обмануть меня, Дхоу! По словам воинов, Ваши люди не покидали крепость, не нападали на наши поселки, их не было в лесах. Вы рисковали, но сумели меня провести. Я, старый, поверил лживым словам человека.
Вождь сокрушенно качнул головой. В ответ Ярослав, стараясь вызвать доверие, высказал положительные стороны событий:
– Может оно и к лучшему! Меньше крови, меньше вражды! Несмотря на безвестное будущее, ваши братья и сестры живы, а это многого стоит. И не надо говорить, что я вас обманывал. Прямо я ничего не сказал, лишь намекнул, а вы уж сами все додумали. Не печальтесь, вождь, все к лучшему...
Неожиданно Ярослава отозвали. Труба и Молчун передали ему записку от Станислава, принесенную кем-то из вуоксов пару минут назад. Здесь же были и
Ярослав не дочитал записку, осознание надвигающихся грозных событий тяжким бременем легло на его душу. Оправдывались все самые плохие предчувствия. Бурути появились раньше, чем ожидалось. Люди не успели покончить с войо. Ярослав лихорадочно искал выход.
– Что будем делать, товарищи? Бурути через день высадяться в долине...
– Сколько?!
– немедленно воскликнул от неожиданности Шестопер.
– Неизвестно, но, по словам Дрегона, шесть кораблей.
– Это если по пятьдесят человек... Как обычно...
– Если триста, - продолжал Ярослав в волнении, неистово соображая и ища выход, - это не так много, если напасть при высадке на берег; затем отступить, сделать засаду в зеленке и сесть в осаду. Бурути потеряют много людей, а мы собьем с них спесь. У нас появится шанс. Но если...
В его голове мелькнула безумная идея, он сунул записку Трубе в руку и, ничего не говоря, вернулся к войо. Парни остались в недоумении.
Вернувшись обратно, Ярослав обратился к Навси-ла-раду со словами:
– А что, уважаемый вождь, какова жизнь в горах? Наверно, не сахар?
Собеседник слегка удивился такому вопросу:
– Жизнь в горах скверная, Дхоу. Охоты почти никакой, и соседи донимают. Нас ожидает трудное время.
– Мне, несмотря на давнюю вражду войо и людей, жаль твое племя. Возможно в прошлом, еще во время осады, мы с вами упустили возможность заключить союз, совместно, не делая вреда друг другу, жить соседями и защищать долину. Богатых дичью лесов здесь вдоволь для наших народов, земли под посевы мы занимаем немного. Вражда наша бессмысленна и пуста, несет горе и опасность нашим народам.
– Сейчас поздно сетовать о прошлом, - отвечал, насторожившись, вождь, не понимая, к чему тот клонит.
– Отчего же, уважаемый Навси-ла-рад, никогда не поздно сделать хорошее дело.
Вождь скептически усмехнулся:
– Вы предлагаете нам остаться?
– Не совсем, - поправил Ярослав, слегка качая головой. - В обмен на вашу поддержку я разрешу проживание вашего племени в долине.
– В чем причина такой милости?
– Завтра бурути высадят в долине с кораблей триста хорошо вооруженных людей. Мне нужны твои воины, вождь...
Навси-ла-рад после короткой паузы рычащим гоготом расхохотался. Ярослав поспешил привести свои доводы:
– Послушай, вождь, возможно, бурути перебьют нас, но они уже не уйдут из долины и, рано или поздно, изгонят войо. У вас единственный шанс сохранить свое место здесь - совместно с нами выступить против наших общих врагов и победить...
Вождь все еще усмехался, отрицательно качая головой, но Ярослав не оставлял усилий убедить: