Извне
Шрифт:
– Да вы порядочный мизантроп, сэр, – придушенно рассмеялся Козак – от порывистой тирады генерала ему вдруг стало не по себе, и он поспешил подлить в свой стакан вина.
– Отнюдь, я просто объективен. Итак, я немного отклонился от темы. Эту планету нам подарили тиуи, а ведь они никогда ничего не делали просто так. Мы вцепились в ценный подарочек, совершенно позабыв спросить – а что с ним теперь следует делать? Где инструкция по эксплуатации? А планетка-то ведь не без сюрпризов.
– Я прекрасно знаю, что планета отошла нам по условиям Ларского договора, – вздохнул полковник. – Но у тиуи здесь не было ни баз, ни постоянных поселений, по сути,
– Да, уж, «ничего», – перебил его Сандерс, – конечно, ничего!.. Вот система идиотов, а! Да первое же поколение колонистов тут столько всего нашло… но кого это интересовало? Как раз в то время и про Ларский договор старались забыть, причем изо всех сил, опять-таки. Тиуи – это мелочи жизни, дорогой мистер Козак. Здесь был кто-то до них, причем очень давно. Кто-то, кто ставил довольно странные, я бы сказал, эксперименты… я мало знаю об этих вещах, мне все некогда, но слухи ползут, знаете ли. Пару раз у нас появлялись известные гробокопатели, и кое-что им даже удалось увезти.
Борис в задумчивости провел рукой по макушке, где от буйных некогда кудрей остался лишь редкий седоватый ежик: ходить с изрядно облезлой головой ему не нравилось, прибегать к услугам реконструкторов он считал ниже своего достоинства, поэтому давно уже стригся почти налысо.
– Но все-таки здесь налицо явная нестыковка, – пробормотал он. – Если представить себе, что Хендрик решил-таки послать всех к чертям и заняться ремеслом грабителя пирамид, зачем ему патент стоимостью в сотню тысяч?
– Затем, наверное, что он почуял вознаграждение во многие миллионы, – сощурился старый генерал, – а может, и что-то более для него значимое.
– Миллионы? Не забывайте, он тоже из Эттеро! С этой позиции у Хендрика и так было все, о чем может мечтать нормальный человек. Да и вообще деньги как таковые его мало интересовали.
– Значит, я прав, – улыбнулся Сандерс. – Любопытно… получается, на нашем старом Норри затевается какая-то интересная каверза, а я ни сном ни духом. И еще эти ваши детективы. Тоже знаете, симптомчик. Я попробовал бы вам помочь через местную контрразведку, но у них там сейчас жуткий переполох: умер подполковник Делорм, на которого завязывалось слишком много узелков. Он давно уже был плох, две операции, но врачи были уверены, что лет пять у него еще есть. Видно, просмотрели: метастазы опять пошли в лобные доли и… все. Жалко мужика, он был парень правильный. Ну да ладно. Сделайте-ка вы, мистер Козак, следующее: сами пока никуда не суйтесь, а я пошевелю носом и послезавтра, пожалуй, с вами свяжусь. Идет?
Глава 2.
Старик генерал поднял Бориса в восемь утра по местному. В криокамере такие понятия как «внутреннее время» и «время прибытия» не имеют ровно никакого значения, корабль просто приходит с утра пораньше по времени порта: пассажиры и так выспались на пару месяцев вперед, поэтому особого дискомфорта Козак не испытал, хотя с вечера размышлял о том, как бы поваляться в постели до полудня.
– Вам здорово повезло, – сообщил он с таинственностью в голосе. – Ко мне заехал один старый приятель… в общем, завтракать вам не стоит – заводите своего железного коника и летите в мои апартаменты…
Козак протер глаза и собирался было поинтересоваться, что за приятель мог появиться в столь неурочное для визитов время, но коммуникатор уже молчал. Перезванивать было бы бестактно, и Борис, пожав плечами, отправился умываться. Через десять минут он был уже в седле.
Утренний воздух показался Борису излишне свежим, сразу отбив у него охоту накручивать газ, поэтому он ехал довольно медленно, размышляя о том, почему это в прокатной конторе ему даже не предложили шлем. Наверное, потому, что ни один из встреченных им мотоциклистов о таких украшениях и не думал. Зато огромные, в пол-лица, затемненные ветрозащитные очки были у всех. Немного ежась – ползти совсем уж тихонько байк не в состоянии по определению, – Борис добрался до уютного квартала Сандерса и выключил движок у знакомой калитки.
– Долго вы, – приветствовал его генерал, услышавший, как и вчера, приближение гостя.
– Я замерз, – признался Козак. – Не думал, что по утрам тут так холодно.
– Зато снегов тут не увидишь, – рассмеялся Сандерс. – Ну идемте, мы как раз сняли с огня отличный глинтвейн.
«Старого приятеля» Козак увидел еще стоя у ворот во дворе.
В довольно потертом кресле со смешными кистями, установленном на широкой веранде дома, восседал некто в широкополой мягкой шляпе и каком-то подобии пончо, достававшем ему едва не до пят – из-под шляпы виднелась только нижняя часть лица с редкой серой бородой да длинная желтоватая трубка. На ногах у таинственного незнакомца красовались огромные ботинки десантного образца, истоптавшие, судя по их виду, добрую половину планеты.
– Очень рад, – гнусаво изрекла шляпа. – Вы, верно, тот самый Козак?
– К вашим услугам, – моргнул Борис, пораженный странным зрелищем.
Плед с дыркой для головы зашевелился, появилась рука с длинными цепкими пальцами. Эти пальцы ухватили чубук, шляпа качнулась, и Борис на мгновение увидел, как сверкнули два желтых, будто кошачьих глаза.
– Можете звать меня Дервишем.
– Дервиш? Но это… кажется, странствующий суфийский аскет? – все еще недоумевая, поежился Козак.
– Насчет суфийского не скажу, – коротко вздохнул тот. – А в целом правильно.
– Хватит, – вдруг засмеялся Сандерс, до того молча наблюдавший разыгрывающуюся перед ним сценку. – Ты, Пауль, кого угодно заморишь своей страстью к комедиям!.. Присаживайтесь, Борис, вот стул. Надеюсь, вы не откажетесь от завтрака?
Странный Пауль-Дервиш сбил шляпу на затылок и оказался немолодым мужчиной с узким, каким-то высохшим лицом. Из-под бороды по правой щеке тянулся характерный белый шрам лучевого ожога – когда-то, очень давно, в Дервиша попали из легкого бластера.
– Наш Дервиш большой оригинал, – Сандерс, посмеиваясь, выставил на стол изрядных размеров кувшин, прикрытый теплым войлочным колпаком. – Но, поверьте, сомневаться в его компетентности вам не стоит. Думаю, вы сумеете помочь друг другу.
Борис усомнился, что сей интересный типаж сможет помочь ему хоть на волос, но возражать было поздно – горячий густо-красный напиток уже наполнил его кружку.
– Санди вкратце обрисовал мне вашу проблему, – заговорил тем временем Дервиш, и Козак вновь, как и в случае со Стасовым, поймал себя на убеждении, что перед ним хорошо образованный человек. «Проклятье, подумал он, завтра я, наверное, увижу бывшего принстонского профессора за рулем такси!» – и она показалась мне довольно необычной. Мне, к сожалению, не доводилось встречать имя вашего брата среди серьезных представителей археологических клубов – а это, знаете ли, довольно узкий круг, где все знают всех, но тем не менее я вполне допускаю, что в руки ему попала некая любопытная история, связанная с прошлым этой планеты.