Извращённые Узы
Шрифт:
— Может, в следующий раз она не будет просить меня играть няню, чтобы они с Римо могли заняться своими делами.
Савио подошел к нам, и улыбка Невио стала озорной.
— Не смей больше убегать.
Савио поставил Грету на ноги, и она на цыпочках подошла к нам и забралась на диван.
Невио медленно попятился, затем обернулся, хихикая.
Савио перепрыгнул через другой диван и двумя большими шагами догнал Невио, зажав малыша под подмышкой, как мешок с картошкой.
Со стоном, он повернулся
— Ты присмотришь за Гретой, пока я буду очищать эту занозу в заднице?
— Нет! — воскликнул Невио, сопротивляясь.
Савио улыбнулся ему сверху вниз.
— Да, ты меня правильно понял. Принятие ванны. Я знаю, как сильно ты любишь хороший скраб.
Невио начал кричать.
Савио посмотрел на меня.
— Как насчет того, чтобы сказать, что это была твоя вина?
Я удивленно подняла брови.
— Я не позволю тебе обвинить меня в этом.
— Брось, Киара, никто не будет злиться на беременную леди.
— Если бы я был тобой, я, как можно скорее начал отмывать это все. Римо и Серафина вернутся со своего свидания примерно через два часа. У меня такое чувство, что на это потребуется время. — протянул Нино, разглядывая раскрашенную руку Греты.
Савио исчез с Невио под подмышкой.
Нино поднял Алессио и поставил его между собой и Гретой. Она протянула свою мягкую игрушку Алессио, который схватил ее и прижал к груди, потом поднес ко рту и стал грызть кроличье ухо.
Нино погладил Грету по голове.
— Не могу поверить, что скоро в этом доме будет четверо детей, что у нас будет два мальчика. Год назад я не думала, что у нас так скоро появится ребенок.
Глаза Нино встретились с моими.
— Ты заслуживаешь счастья, и это ты получишь.
— Так же, как и ты.
• -- -- •
Три дня спустя я родила Массимо в гостевой комнате нашего особняка с помощью Серафины и Нино, о которых я всегда мечтала.
Вся боль была забыта, когда я удивлялась маленькому мальчику на моей груди, его сморщенному лицу. Это был большой ребенок с карими глазами и темно-каштановыми волосами.
Серафина поцеловала меня в щеку.
— Он прекрасен, Киара.
Она была вся в поту и крови, но улыбалась. Нино стоял у кровати, наблюдая за акушеркой, которая поддерживала нас, и лишь изредка поглядывая в нашу с Массимо сторону.
— Почему бы тебе не попробовать дать ему грудь? — спросила Серафина.
Массимо уже извивался у моей груди и делал маленькие сосательные движения. Серафина помогла мне, и после нескольких попыток он, наконец, начал кушать.
Акушерка ушла через пятнадцать минут и вскоре Серафина тоже.
Нино наклонился надо мной и поцеловал в лоб.
— Ты такая сильная, Киара.
Я оторвала взгляд от Массимо и улыбнулась Нино.
Он осторожно накрыл спину Массимо ладонью.
— Я всегда осуждал людей, которые принимали свой страх, и не боролись с ним. Я никогда не понимал понятия страха, не понимал его полного потенциала. Это была абстрактная концепция для меня на протяжении большей части моей жизни, и в начале, когда я начал чувствовать из-за тебя, я надеялся, что страх не будет среди них. Но потом, в прошлом году и сегодня снова, я почувствовал это, страх потерять тебя.
— Ты этого больше не испытаешь. — сказала я. — Алессио, Массимо и я, мы никогда не оставим тебя.
Нино убрала мои волосы с потного лба.
— Знаю. Я стал ценить этот страх, потому что он показал мне, что поставлено на карту, что я не потеряю, и не позволю никому уничтожить. — его глаза были полны холодной решимости и обещания насилия. — Мы с Римо сейчас теряем больше, чем в прошлом, и ничто не стоит того, чтобы получить это без цены, без борьбы. И мы готовы сражаться, отдавать свою кровь и проливать кровь наших врагов. Какое-то время мы были довольны тем, что делали, и начали думать, что мы непобедимы, но это не так. Пока нет, но будем. Ты и наши сыновья всегда будете в безопасности, независимо от цены.
— Поцелуй меня. — прошептала я, и он поцеловал, мягко, но с намерением.
— Позову Алессио, чтобы он познакомился со своим братом. — пробормотал Нино через мгновение.
Он выпрямился и, бросив последний долгий взгляд на нас с Массимо, вышел.
Я ласкала спину сына, когда он пытался пить.
Нино вернулся с Алессио, приподнявшимся на локте и присевшим на край кровати.
— Это твой брат, Алессио. — сказал Нино, указывая на Массимо, когда тот опустил Алессио на кровать.
Алессио наблюдал за ним большими любопытными глазами.
Я подняла руку и провела пальцем по его щеке.
— Ты теперь старший брат.
Мои глаза заметил татуировку розы на моем запястье.
— Тебе придется добавить их имена. — я дотронулась до предплечья Нино, на котором уже были написаны имена наших сыновей. — Твоя вера придала мне сил.
Когда я пыталась отговорить его сделать татуировку с именем Массимо до того, как я родила, он настаивал, что с нами ничего не случится, что он этого не допустит, и я ему поверила.
Нино покачал головой, когда обернул руку вокруг моего плеча.
— Не вера, а жестокая решимость. Я никогда не отдам твою или их жизни в руки судьбы. Я подчиню судьбу своей воле, как всегда поступали мы с Римо.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя.
Алессио потянулся к Массимо, и Нино показал ему, как осторожно похлопать брата по спине.
Я покачала головой, все еще не в силах поверить в реальность происходящего.
— Учитывая, что наш брак должен был принести только временный мир, это... невероятно.