Изящная месть

Джеймс Элоиза

— Мое желание развестись с тобой не связано с планами вступить в брак с кем-то еще, — спокойно ответила Хелен, чем сильно разочаровала Риса.

— Это меня не устраивает. Я говорил тебе в свое время, что готов дать развод, если ты найдешь достойного человека. Если он будет поддерживать тебя во время бракоразводного процесса, а затем женится на тебе… Заметь, я забочусь в первую очередь о тебе. Ну, а пока ты не встретила такого человека…

Рис развел руками и замолчал. Хелен досадливо поморщилась. Взглянув на нее, Рис воспрянул духом. Он давно мечтал снова увидеть выражение недовольства на ее

лице.

— Но почему ты не хочешь выполнить мою просьбу? Почему ты не можешь просто дать мне развод, не заботясь о том, выйду я снова замуж или нет?

— Развод обойдется нам в несколько тысяч фунтов, — скрестив руки на груди, сказал Рис. — Возможно, я выгляжу как мелочный скупой управитель имения, Хелен, но я не желаю бросать деньги на ветер. С какой стати я должен разбазаривать свое состояние? Вот если бы ты собиралась снова выйти замуж, тогда другое дело… Поверь, я хочу знать имя того, кто претендует на твою руку, не из праздного любопытства. На брак с разведенной женщиной необходимо разрешение парламента. Фэрфакс-Лейси — один из немногих, кто мог бы добиться его. Меня беспокоит твоя судьба, Хелен. Если хочешь, заведи себе любовника. Думаю, это пойдет тебе на пользу.

Рис с удовлетворением заметил, как на щеках жены выступил румянец. Он сам не знал, почему ему доставляло такое наслаждение доводить Хелен до белого каления, но он любил, когда эта хрупкая фарфоровая кукла начинала подавать признаки жизни.

— Я не желаю заводить любовника, — ровным голосом сказала она. — Я хочу одного — навсегда избавиться от тебя, Рис.

— Надеюсь, ты не собираешься убивать меня?

— Я рассматриваю все варианты, — холодно заявила Хелен. Рис расхохотался, но его смех прозвучал как-то неискренне.

— Чтобы развестись, тебе все же придется завести любовника, Хелен. Ты не можешь подать прошение о разводе, ссылаясь на супружескую неверность, только я вправе это сделать. Надеюсь, кто-то уже занял место Фэрфакса-Лейси?

Хелен вспыхнула до корней волос.

— Я могу попросить кого-нибудь сыграть роль моего любовника за деньги, — сказала она.

— Не вижу смысла расходовать свои скудные средства на адвокатов, взятки и подкупы, — заявил Рис.

— Могу заплатить эту сумму из своего приданого. Думаю, моя матушка тоже поддержит эту идею и выделит необходимые средства.

— Пойми, Хелен! Дело не в том, чьи деньги пойдут на подкуп. Мы когда-то поженились и должны сохранить этот брак! Меня такая жизнь вполне устраивает. В конце концов, я не собака на сене: можешь найти себе в Лондоне любовника, который будет согревать тебя в постели.

Хелен и не сомневалась в том, что на ее голову посыплются оскорбления, как только она переступит порог этого дома. Так оно и вышло. Долго живя в разлуке с мужем, Хелен, конечно, вспоминала о его отвратительных привычках и неряшливом виде, но, снова увидев Риса, она не смогла устоять перед его обаянием. Разговаривая, он и раньше очаровательно выпячивал полную нижнюю губу. Да, конечно, он глумился над ней! Рис всегда это делал. Но она прощала ему все, как только видела ямочки на его щеках. Рис не был красавцем. Широкий нос, неуклюжая походка и мощное телосложение портили его внешность. Вот Саймон Дарби действительно был хорош собой, но Хелен хорошо помнила с детства, кто скрывался под маской отвратительного монстра в известной сказке «Красавица и чудовище»…

— Черт побери, Хелен! Я изо всех сил стараюсь привести тебя в бешенство, а ты даже не слушаешь меня! — в сердцах воскликнул Рис. — Наверное, я растерял все свои былые навыки. Раньше у меня это здорово получалось.

— Мне безразлично, хочешь ты тратить свои деньги или нет, — сказала Хелен, отводя глаза в сторону. Она была недовольна собой, чувствуя, что на минуту забылась и утратила контроль над своими эмоциями. — Я больше не считаюсь с твоими желаниями.

— Ну вот! Наконец-то я снова узнаю свою Хелен, — откидываясь на спинку дивана, заявил Рис. — Всякий раз, когда ты перестаешь огрызаться, я начинаю беспокоиться. Для меня твои препирательства так же обычны, как восход солнца по утрам.

— Разве ты не понимаешь, что для нас обоих было бы лучше, если б мы развелись и больше никогда не препирались друг с другом? — с горечью спросила Хелен. — Мы только портим себе характер. Я, во всяком случае, чувствую, что за годы жизни с тобой превратилась в настоящую мегеру, а ты… ты…

— Моя жена — мегера? — насмешливо переспросил Рис. — Никогда не замечал!

Хелен нахмурилась. Ей необходимо было как-то разрушить барьер из насмешек и едких замечаний, которые он постоянно отпускал. Рис должен был выслушать и понять ее.

— Нам обоим будет лучше, если мы разведемся.

— Не вижу никакой разницы в том, состоим мы в браке или нет. Мне и так хорошо. Мне даже на руку то, что у меня есть жена.

— Разве она у тебя есть, Рис?

— То, что я женат, отпугивает от меня охотниц за богатыми женихами, — объяснил Рис. — Если мы разведемся, во дворе моего дома будет ежедневное столпотворение. Сюда съедутся десятки девиц и свах, мечтающих о выгодной партии. Они будут порхать вокруг меня, пытаясь заманить в свои сети, будут мешать работать.

— Но, Рис! — с отчаянием промолвила Хелен. — Я тоже хочу выйти замуж…

— За кого?

Она ничего не ответила.

— Ты хочешь сказать, что для тебя главное — избавиться от меня, а то, кто будет твоим новым мужем, тебе не важно?

Хелен кивнула:

— Вот именно.

Рис открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

— Не понимаю, к чему весь этот разговор, — заявил он после долгого молчания. — Я не дам тебе развод, и точка!

Рис бросил на жену огорченный взгляд. Вообще-то он всегда хорошо понимал женщин. Они казались ему ласковыми и недалекими созданиями, больше всего на свете обожающими такие никчемные вещи, как ленты для шляпок и шелковые чулки. Но он никогда не мог постичь логику своей жены.

— С той вечеринки, на которой я впервые увидел тебя, мне надо было бежать куда глаза глядят, — внезапно сказал он. — Но в 1807 году я был еще слишком молод и глуп.

— Мне тоже жаль, что ты тогда не убежал.

— Да, жаль… — Горечь, звучавшая в голосе Риса, удивила его самого. — Помню, как я вошел в гостиную и увидел тебя за фортепиано…

— За клавесином, — поправила она его.

— Это не имеет значения. Ты была в желтом платье и играла «Прекрасный остров» Перселла.

— Я и не знала, что ты такой сентиментальный, Рис, — безразличным тоном заметила она.