Изящное искусство смерти
Шрифт:
— Но какое дело может быть…
— Я инспектор Райан, а это констебль Беккер.
В это мгновение туман немного рассеялся, и я увидела, что странной формы шляпа — на самом деле полицейская каска, а одет мужчина в полицейскую форму.
Но главным из этих двоих был первый, в штатском.
— Я должен попросить вас пройти с нами в Скотленд-Ярд.
Глава 4
«СРЕДИ
Холера вызывает безудержную диарею почти белого цвета, которая быстро приводит к обезвоживанию организма и — с большой вероятностью — к смерти. Тремя месяцами ранее, в сентябре 1854 года, Лондон пережил самую страшную эпидемию этого заболевания за несколько последних десятилетий. Всего лишь за две недели болезнь унесла жизни семи сотен человек. Доктор Джон Сноу сумел остановить вспышку холеры, доказав, что заражаются ею не оттого, что дышат отравленным воздухом, а потому, что пьют воду, загрязненную фекалиями. Центр эпидемии находился в районе Броуд-стрит в Сохо. Доктор Сноу провел тщательное расследование и выяснил, что первыми подхватили заразу люди, пользовавшиеся общественной водокачкой в этом районе. В ходе учиненных раскопок обнаружилось, что источник воды находится рядом с выгребной ямой, откуда в него просачиваются экскременты. К удивлению сторонников теории «отравленного воздуха», доктору Сноу удалось очень просто остановить эпидемию: он распорядился, чтобы источник воды перенесли в другое место.
Инспектор Райан тогда помогал доктору проводить расследование. В эту ночь, когда он забрался на стену, посветил фонарем вниз и увидел залитого кровью Беккера, лежащего рядом с двумя мертвыми свиньями возле переполненной нечистотами канавы, он ни секунды не сомневался, куда доставить констебля для оказания срочной медицинской помощи.
Райан распорядился немедленно погрузить Беккера в полицейский фургон и гнать изо всех сил на квартиру доктора Сноу. Доктор проживал в доме 54 по Фрит-стрит в Сохо, недалеко от очага недавней эпидемии.
Полицейские неистово барабанили в дверь, и через некоторое время на пороге со свечой в руке и в домашнем халате появился доктор Сноу, узколицый мужчина сорока одного года.
— Кто там, черт бы вас побрал? — спросил доктор и, прищурившись, уставился на двух констеблей, держащих бесчувственного Беккера.
— Инспектор Райан просил передать вам эту записку, сэр, — сказал один из полисменов.
Доктор с растущей тревогой прочитал послание от инспектора.
— Снимите с него грязную одежду. Прямо здесь. И бросьте на улице. Потом занесите вашего товарища в прихожую. Но не дальше! Я принесу горячую воду и чистые тряпки. Мы тщательно обмоем его, перед тем как перенести в кабинет.
Беккера ополоснули чистой водой и положили на застеленное простыней кресло в кабинете Сноу. У врачей Средневикторианской эпохи в кабинетах стояли обычные письменные столы, а не столы для обследования. Собственно, в последних у них не было нужды. Врачи были джентльменами и почти никогда не опускались до того, чтобы пачкать руки о пациентов. В крайнем случае измеряли у них пульс. Неблагодарная работа по настоящему лечению больных выпадала на долю стоявших ниже по социальному статусу хирургов.
Но Сноу раньше был хирургом и, даже поднявшись в медицинской иерархии, не утратил прежних навыков. Держа в руке масляную лампу, он внимательно обследовал следы укусов на руках и ногах Беккера и наконец воскликнул:
— Если эти свиньи были заражены, если в раны попали экскременты…
Сноу быстро продезинфицировал места укусов нашатырным спиртом — процедура, на которую мог решиться лишь редкий врач.
От резкого запаха нашатыря Беккер зашевелился и скорчил гримасу. Услышав писк и другие непонятные звуки, он в недоумении огляделся и увидел стоящие на полках клетки. Мыши, птицы и лягушки были взволнованы внезапной суматохой.
— Я правда вижу животных?
— Я экспериментирую на них с дозировкой, — объяснил доктор Сноу.
— Дозировкой чего? — не понял Беккер.
— На самые серьезные раны необходимо наложить швы. Боль будет жуткая. Но вот с этим вы почувствуете себя спокойно.
«Это» представляло собой металлический ящик с прикрепленной к нему маской.
Сноу поднес маску к лицу констебля.
— Что это такое?
— Хлороформ.
— Нет! — воскликнул Беккер и отпрянул.
Он знал о хлороформе — недавно изобретенном анестезирующем газе. Годом раньше лондонские газеты были полны статей, рассказывающих о неоднозначном выборе королевы Виктории во время родов восьмого ребенка: венценосная особа согласилась принять хлороформ. В качестве наблюдающего врача на случай осложнений она выбрала доктора Сноу.
— Это абсолютно безопасно, — заверил пациента Сноу. — Если мне доверилась ее величество, вы и подавно можете это сделать. Бояться совершенно нечего.
— Я и не боюсь. Но я не могу позволить себе заснуть, — подчеркнул Беккер.
— Я так полагаю, вам пришлось перенести тяжелую схватку, и отдых мог бы…
Сноу снова поднес маску к лицу констебля.
— Нет! — Беккер поднял руку, не подпуская к себе доктора. — Я не могу уснуть! Я хочу стать детективом! Если вы усыпите меня, я не смогу принять участие в дальнейшем расследовании! У меня не будет другого шанса!
А в это время к месту убийства подоспели еще полицейские.
— Продолжайте обходить соседние дома. Расспрашивайте всех подряд. Расширьте круг поисков, — командовал Райан. — Я хочу знать обо всех, пусть даже самых незначительных, странностях.
В сопровождении двух полицейских с фонарями инспектор снова перебрался через стену позади магазинчика, осторожно — чтобы не задеть туши мертвых свиней — спустился на землю и склонился над отпечатками ног. К счастью, следы сохранились значительно лучше, чем он мог рассчитывать.
«Хорошая работа, Беккер», — мысленно похвалил коллегу Райан.
Констебли передали ему пустое ведро, кувшин с водой и мешок гипса, а затем и сами перелезли через стену. Инспектор вздохнул, вспомнив, что обещал показать Беккеру, как это делается, и принялся за работу: налил в ведро воды, насыпал гипса и стал перемешивать, выверяя пропорции таким образом, что в итоге получилась смесь консистенции горохового супа. Ее он вылил на следы убийцы.
— Оставайтесь здесь и следите, чтобы ничего не попало на смесь, пока она застывает, — наказал он констеблям. — Я понимаю: это тяжело, но через пару часов я пришлю вам кого-нибудь на смену.