Изящный стиль работы
Шрифт:
— Особенного усилия мозговых извилин не надо, — рассмеялась я. — Обычно ты появляешься в случае крайней необходимости.
— Я не хотел бы портить твой выходной, — лицемерно вздохнул он.
— Ты его уже испортил, милый, — сообщила я. — Так что теперь приезжай, чего уж там… А то я весь день буду думать, что же тебе от меня было нужно, а я не люблю этого, сам знаешь…
— Все, еду. Надеюсь, это не займет у тебя много времени…
— Я тоже на это надеюсь, — сказала я телефонным гудкам — Ванцов уже повесил трубку.
Ванцов был уже в пути.
— По
Я взглянула в окно, где небо, словно назло мне, начало голубеть, и, говоря пиитическим слогом, «душу мою объяла печаль».
И почему другие люди живут себе спокойно, счастливо, торчат на дачах или пляжах, вкушая все радости бытия, а я вечно в работе — даже когда вырвалась из цепких объятий своего босса на один денек всего.
У Ванцова, как нарочно, немедленно назревает во мне необходимость, и он оказывается перед моими очами!
— И хоть бы платили нормально, — проворчала я. — А то работы по горло, а с деньгами напряженка…
Так что в тот момент, когда в мою дверь позвонили, я довела себя до крайней степени обиды и ярости. А посему Ванцов даже немного испугался, увидев мои нахмуренные брови и злобный взор. А уж его спутница — тем более…
— Привет, — опасливо сказал Ванцов, оглядываясь назад. — Я не один.
— Вижу, — кивнула я, рассматривая его спутницу. — Проходите…
Глава 2
Девочка была очень молоденькой, какой-то пушистой, как облачко, и при этом у нее были потрясающе взрослые глаза. Если бы не этот постаревший взгляд, я бы дала ей лет пятнадцать, не больше.
Что-то с этой девочкой было не в порядке, это я сразу приметила. И дело даже не в глазах, хотя я бы предпочла видеть у такой юной девицы все-таки более беззаботный взор. Она была… ОСТАНОВИВШЕЙСЯ. Наверное, именно так. Как будто жизнь остановилась для нее в определенный час — и все. Ни глупеньких, но так согревающих надежд. Ни радости ощущения бытия, свойственного шестнадцатилетним. Ни-че-го…
Она явно не принадлежала к дну общества. Одета была более чем скромно, это так, но очень аккуратненько, чисто, и вообще она производила впечатление человечка сильного и с чувством собственного достоинства. Такое бы поиметь многим моим богатеньким клиентам…
Но по совершенно неведомым причинам к этой девочке жизнь благоволила куда меньше, чем к ним. Иначе отчего бы у моей гостьи были такие грустные и усталые глаза?
Да еще я встретила их так неприветливо, с нахмуренным лбом!
У какого нормального человека повысится настроение, если на пороге тебя встречает разъяренная Медуза Горгона?
— Это Катя, — представил мне девочку Ванцов.
Я постаралась спасти положение, изобразив на физиономии максимум приветливости, и представилась:
— Саша.
Она кивнула мне, все еще настороженная, не очень-то доверяющая мне, но судя по ее виду, она вообще не спешила кому-то доверять.
— Кофе будете? — предложила я.
Она неуверенно оглянулась на Ванцова.
— Будете, — решила за них я.
— Мы по делу, — наконец подала голос девочка. — Я не знаю, сколько у Алексея Васильевича времени…
— Да уж на кофе Алексей Васильевич его изыщет, — рассмеялась я. — И потом — я не умею обсуждать дела без кофе и сигарет… У меня без них голова плохо соображает.
И, не дожидаясь их, я пошла на кухню.
Теперь ситуация немного прояснилась.
Раз эта девочка пришла с Ванцовым ко мне, значит, в ее жизни действительно произошли неприятные события. С приятными ко мне приходят только мама да Пенс. Остальные…
Не буду я жаловаться на жизнь. В конце концов, это моя работа, как и у Ванцова своя работа. Только я вроде как частный извозчик, а Ванцов государственный таксист. Проще говоря, я работаю в частном сыскном агентстве, а Ванцов в прокуратуре. И к нам не приходят поделиться радостью, как нетрудно догадаться.
Чайник наконец-то засвистел, я заварила кофе и потащила поднос в комнату, где меня дожидались мои неожиданные гости.
Я замешкалась, открывая дверь, и до меня долетел обрывок фразы: «… это был он, я уверена. Я убью его, Алексей Васильевич…»
Ничего себе, подумала я. Странная, однако, девочка… Вытащила Ванцова из его теплого и сухого кабинета под дождь, чтобы сообщить ему о своих намерениях, прямо скажем, не одобряемых законом.
Ванцов что-то горячо зашептал — я не слышала слов, но следующая мысль, посетившая меня, была еще ужаснее.
А если они решили и меня втянуть в это дело?
Ну уж нет, ни за что не буду больше вляпываться в истории, запротестовала я и открыла дверь с намерением заявить им сразу, что всяческие истории мне порядком надоели и я твердо вознамерилась изменить свою жизнь коренным образом.
Конечно, они сразу замолчали, и это снова навело меня на подозрения, что эта парочка замышляет убийство.
Тем не менее я сделала вид, будто ничего не слышала, поставила поднос и уселась с видом хозяйки светского салона, приветливо улыбаясь. Ладно, сначала мы выслушаем их, а уж потом…
Если тебя что и погубит, Данич, так твое собственное неуемное любопытство, неодобрительно промямлил мой внутренний голос. Но мне же было интересно! Я только выслушаю, пообещала я себе, и объявлю им, что теперь живу спокойно и размеренно. Вот только узнаю, в чем у них там дело, ладно?
— Так что у вас за проблемы? — поинтересовалась я. — И каким образом я могла бы вам помочь?
— Проблемы не у меня. У Кати, — сказал Лешка. — Пусть она и рассказывает…
Катя посмотрела на него, и ее взгляд выразил безграничное удивление и испуг. Кажется, такой «перевод стрелок» в ее планы не входил. Не была она готова сама, без обиняков, сообщить мне о своих криминальных планах.