К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена
Шрифт:
– Какая гадость! – возмутилась, опираясь о стену.
– Он бы присасывался к ним как червь-паразит снова, и снова, и снова… Истощая души до дна, до прозрачности. Усталость, апатия, депрессия… Это минимум, что почувствует человек, работающий подобной батарейкой, – с неодобрением бормотал черт. – И «осчастливленный клиент» даже не понимает, почему потерял к жизни вкус.
– О господи…
– Когда кормишь своих демонов, сам перестаешь получать удовольствие от жизни, Олеся. И уже нет радости ни от дорогих машин, ни
– Лекс… там? – мы добрались до последнего этажа, и я ткнула пальцем в сторону каменной залы.
– Его больше нет. Санджар, как и собирался, с поддержкой хранов оторвал ему голову.
На месте, где разрастался на вкусных душах Рогозин, хлопая крыльями и шипастым крокодильим хвостом, теперь зияла черная воронка.
– Близко не подходи, там сильно фонит, испачкаешься чужой грязью, – бормотал черт в мое ухо, придерживая за талию. И многообещающе добавил: – Отмывать придется…
– А что стало с отданными ему душами?
– Те, кого успел «выдоить» Роггз, сейчас истощены, обесточены. Но все живы и через месяц-другой покоя восстановятся, – Дар успокаивающе поцеловал в висок, почувствовав, как напряглась моя спина. – Все контракты, которые я заключал от его имени, аннулированы за отсутствием держателя. Но, должен признаться, что по законам магического равновесия и дары, которые я вручал от его имени, в некотором роде «откатились».
– Хочешь сказать, у Лили сдуется грудь? – я нервно прыснула.
– Полагаю, уже сдулась. Надеюсь, она сможет пережить потерю.
О нет, я не злая, не коварная… Но мне вдруг чертовски сильно захотелось, чтобы «потеря» случилась в публичном месте. К примеру, на свидании.
– А контракт моего папы? – взволнованно вспомнила я и повернулась к черту.
– Он тоже аннулирован. Надеюсь, у твоего отца в запасе много времени, чтобы осознать тяжесть своего деяния и попытаться исправить ошибки, – Даррел нахмурил широкие брови. – Хотя, как показывает мой опыт, подобные люди не исправляются и продолжают искать самый легкий путь. Мне жаль, мышонок.
– Нам обязательно прямо сейчас вернуться обратно? Я бы хотела позвонить Вальке… И нужно попробовать выйти на связь с мамой… – попросила, прижимаясь к Дару и тыкаясь носом в его теплую грудь. Внутри башни не было холодно, но я все равно зябла без любимого черта, который и в трансформе, и без трансформы был одинаково горяч.
– Мы можем пока остаться тут. Теперь, когда для меня открыты двери обоих миров, место не так принципиально. Думаю, уже все готово.
– Что готово? – подняла на него глаза.
– Я попросил своих людей организовать нам переезд.
Я с содроганием вспомнила, в каком состоянии бросила чертову квартиру. Пахнущую гарью, с копотью на стенах… и с неподвижным Витторио на полу. Да, пожалуй, возвращаться туда совсем не хотелось. Катастрофически.
– Переезд – это замечательно, – с облегчением улыбнулась я, надеясь, что «люди» Даррела, организовывавшие его, не сильно рылись в ящичках комода, набитых моими кружевными запасами.
***
Сонное солнце лениво размазывало лучи по окнам знакомой новостройки. Я послушно прошлепала за Дрейком мимо стойки с вечно хмурым дневным консьержем (теперь, видимо, работавшим в ночную смену). Вошла в лифт. И с удивлением отметила, что на табло зажглась цифра «15».
«Дзыннь».
На выходе нас ждал такой же застеленный ковролином длинный коридор с одинаковыми дверями. Разве что теперь на них значились другие номера. Мы пошли в знакомом направлении и остановились у привычной двери.
– Дар… Если ты называешь это шварховым переездом, то…
– Не бухти, мышонок. Я уже говорил, что консерватор, – повернув в замке ключ, признался черт.
Тот же вид из окна. Тот же стиль оформления. Разве что в гостиной вместо белого ковра лежал зеленый. А диван «люди» Дрейка, похоже, и вовсе перенесли старый. И даже если этот просто похожий, я уже заранее его ненавидела.
Солнце неспешно выплывало из-за лоснящихся небоскребов «Москва-Сити». Я обреченно вздохнула. М-да. Дар решил проблему «кардинально». Он просто снял квартиру на пятнадцатом!
Кофемашина стояла на том же месте, рядом на подоконнике величественно возлежала толстенная инструкция.
– Ну, как тебе?
– Оригинально, – с ехидной улыбкой ответила я. – Дом, милый дом…
– Миауу! – раздалось громогласное с порога.
Черт не запер дверь, и теперь из проема на нас глядели до боли знакомые желтые глаза. Лохматый проныра!
Рыжая туша, не размениваясь на ласки и любезности, распушив ершиком хвост продефилировала к холодильнику. Я послушно открыла белую дверцу и с удивлением уставилась на полупустые полки, с которых на нас смотрели пакет молока, гроздь винограда, три банана и десяток яиц. И ни одной каракатицы. Чертовски странный набор.
– Тебе не повезло, дружок, – хмыкнула в расстроенную пушистую морду. – И тебе тоже, – улыбнулась Дрейку. – Может, закажем пиццу?
– Кофе, мышонок. Черный, как всегда, – выдохнул черт, поглядывая в знакомое-незнакомое окно. И, помолчав секунду, добавил: – Пожалуйста.
– Сам сделай, – я скинула сэтху на стул и уперла руки в бока.
– Что ты сказала? – рассеянно уточнил Демон Ада, почесав лохматый затылок.
Судя по опешившему виду, у него был сбой в программе. В конце концов, Дар ведь даже сказал волшебное слово. А чуда не произошло.
– Подойди к кофеварке, подставь чашку и нажми чертову кнопку. Уверена, ты справишься, Дар-ри-э-эл, – я поиграла бровью, намеренно растягивая его полное адское имя.
– Ты отказываешь мне?
– Именно так.