К черту! Но если ты сделала все эти глупости…
Шрифт:
Ей нужны эти несколько дней до обращения, и отец должен понять!
Ресницы скрыли его глаза на секунду, император пожал плечами.
— Я понимаю. — Он взял Виллу за руку, сжал, выражая поддержку, делясь теплом и частицей силы. — Твоя мать будет приглашена на бал, который состоится за день до твоего обращения. Два дня не так много, но и не мало, к тому же, совет не пересекаться с корри — только совет, а не приказание. Или мы можем наделить тебя крыльями позже, когда ты будешь готова и я относительно свободен.
— Но…
— Легал
Ясно, этот вопрос не обсуждается, да и герцогиня могла отклонить ее просьбу. Никому дважды не предлагают стать легал, а Вилла от такой чести дважды отказывалась.
— Я бы хотела, чтобы Дуана тоже получила приглашение.
— Я бы хотел, чтобы ведьмы здесь не было, но… хорошо, думаю, придворный маг за ней присмотрит. Она будет приглашена.
— И…
— Хватит, доча, — остановил мягко, — я не хочу притворяться ангелом.
Ей тоже не очень хотелось, но она согласилась. Главное, что в такой важный момент рядом будут мать и Дуана. В общем, жизнь не так плоха, как иногда прикидывается. У нее есть дар, который, по словам императора, только начинает раскрываться. И у нее будут крылья.
Лучезарно улыбнувшись, Вилла чмокнула отца в щеку, и поспешно покинула столовую. После ее ухода, император стер с лица ответную улыбку.
У нее будут крылья, он видел это еще до ее рождения. Большие, ухоженные, длинные, как фата невесты. Многие воины потеряют от нее голову. Но легал она будет недолго.
В следующие несколько дней Вилла познакомилась почти со всеми жителями центра, успела искуситься тающим на языке сливочным мороженым у молочницы, полакомиться круасанами у булочника, попробовать себя в гончарном деле и получить зигзагообразный кулон на тонкой серебряной цепочке у кузнеца.
От последнего подарка пыталась отказаться, но Гилберт сделал хмурое лицо, и даже кончики его усов осунулись.
— Все в городе знают, что он старался для тебя, высочество, — сказал Джой с обидой, — и если ты откажешься, подумают, что тебе не понравилось. Мой отец — лучший кузнец в городе, высочество, и мы можем себе позволить такие подарки. Пока можем, но когда подумают, что он стал плохо работать… эх… твой отказ нас разорит, высочество, понимаешь?
Она прекрасно понимала, что это шантаж, но кулон ей очень понравился, и если была хоть малейшая вероятность, что мальчишка прав… Она попросила Джоя застегнуть на запястье цепочку, и усы его отца взметнулись вверх.
А еще местный торговец подарил ей большую банку с ароматным свежемолотым кофе, которую Вилла, поблагодарив, припрятала. Ну, да, император об этом знал, за столом во время обеда посмеивался и спрашивал, какие повару дать указания насчет напитков: чай, лимонад, коктейль или есть другие пожелания?
— Если в замке кофе закончился, можно и воды, — ответила Вилла, но банка укрытия не покинула.
Император раскатисто рассмеялся и остаток обеда
Лэйтон неохотно делился новостями из Города Разбитых Зеркал, которым управлял, Уна неохотно слушала советы императора и намекала, что мальчик созрел для расширения границ власти. Мальчик, и правда, был весьма и весьма взрослым, ему давно перевалило за сотню лет, но почему-то складывалось впечатление, что мода интересовала его больше управления.
Эти разноцветные шарфы, рубахи в горошек — привыкнув к странному стилю, начинаешь понимать: а стиль-то у него есть. Да, своеобразный, не похожий на все, что приходилось видеть и далек от совершенства в представлении Виллы, но в нем был изюм.
И на Лэйтоне дико смотрелись бы кеды, майка или что-то из не вычурного. Простота ему не к лицу. Да и само лицо простым не было. Не красивое, — опять же, что такое красота? Кто даст ее точное определение? — но привлекающее к себе внимание. Только в глазах такой же холод, как у матери. Ему бы больше взять от императора…
Заметив на себе пристальный взгляд Лэйтона, Вилла спохватилась и установила мысленный блок. Он все слышал, кажется. Черт! Хотя… она могла безбоязно повторить вслух.
— Мне пора, — Лэйтон телепортировался, не вставая из-за стола, а на прощание — едкий взгляд в ее сторону. Дескать, смотри, сестренка, так ты умеешь? Ты даже этого не взяла от императора.
Н-да, когда прав, тогда прав. Сила, которая пару раз пробудилась в ней, снова впала в долгую спячку, и как она ни пыжилась, запираясь в комнате, как ни взывала к ней — тишина. Надежда только на крылья.
— Не переживай, — услышала слова императора, — от меня тебе тоже перепало немало. Я бы даже сказал, ты очень многое переняла.
Голос мягкий, с ноткой… сожаления? Метнула взгляд на отца.
— Не подгоняй свой дар, это многое изменит.
— Изменит меня?
— Не только.
Она хотела узнать подробней, но Уна каким-то пустым вопросом увела беседу в сторону. И только позже, переодеваясь в комнате для прогулки, Вилла заподозрила что-то странное. Отец недоговаривает или просто не успел договорить? Уна нарушила свой бойкот по оплошности или нет?
Вторая версия казалась единственно правильной. Уна была холодной, неприятной, отталкивающей, но, увы, не прощающей, любопытной и дурой.
А что гадать? Если она вмешалась, чтобы император не рассказал подробней о даре Виллы, у нее ни черта не получится. Несложно прогуляться по замку, найти императора и задать интересующие вопросы. Его реакция и его ответы значимей мнимого желания мачехи.
Стоп. Это вечное солнце начинает влиять на сообразительность: если бы император днями сидел в замке, его империя давно распалась. И ничего не остается, как потерпеть до следующей встречи, а вот чем занять себя — вопрос.