К истории нашей закрытости
Шрифт:
Жесткая правительственная политика в отношении эмиграции иногда приводила к обратным результатам. Так, в 1923 году, желая вернуть всех русских военнопленных призывного возраста, находившихся за границей со времени мировой войны и не желавших возвращаться назад, советское правительство предписало всем военнопленным и интернированным русским гражданам за рубежом призывного возраста вернуться в РСФСР "не позднее предельных сроков, установленных" советским правительством "для регистрации военнопленных"119, под угрозой наказания - от шести
месяцев лишения свободы с конфискацией части имущества до высшей меры120. Трудно поверить, чтобы на этих условиях в СССР предпочли вернуться многие из тех пленных. В то же время, следуя общей политике экономии государственных средств в годы НЭПа, советское правительство разрешило демобилизованным русским солдатам, пожилым и раненым, а потому
По тем же причинам в мае 1923 г. лица, пострадавшие от "стихийных бедствий" - прежде всего от голода, и имевшие право на социальное обеспечение за счет государства, получили право с разрешения наркомата социального обеспечения подать заявление на выезд за границу к родственникам122. За границей же бывшие российские или советские граждане по закону 1923 года могли получить вид на жительство, который выдавался советским полпредством или заменявшим его учреждением123.
В истории советской эмиграционной политики насильственная высылка и лишение гражданства занимают отдельную яркую страницу. Действуя в различных направлениях, они приводили к одинаковым результатам. Лишение гражданства обычно применялось советским правительством в отношении граждан, находившихся за границей и нежелательных для въезда на территории советских республик. Еще не нашедшее свою формулировку, лишение гражданства было применено уже через месяц после большевистского переворота. С легкой руки наркома иностранных дел Троцкого советское правительство в ноябре 1917 года уволило со своих постов "без права на пенсию и поступления на какие-либо государственные должности" двадцать шесть русских дипломатов, находившихся за границей
и отказавшихся признать новое правительство124. В январе 1918 г. за отказ подчиниться приказу СНК советское правительство объявило вне закона главнокомандующего Румынским фронтом Щербачева125. Эти двадцать семь человек, не лишенные гражданства юридически, фактически потеряли его, так как в случае возвращения в советскую Россию подлежали суду революционного трибунала.
В связи с провозглашением НЭПа и необходимостью сосредоточения всего внимания на внутренней жизни страны советское правительство в октябре 1921 года лишило гражданства бывших русских подданных, проживавших за границей беспрерывно более пяти лет, т. е. с дореволюционного времени. Кроме того, гражданства лишались все те, кто проживал за границей без выданных советским правительством документов и не получил их до 1 марта 1922 года126. Гражданства лишались также люди, после 7 ноября 1917 года покинувшие советские территории без разрешения советского правительства; добровольно сражавшиеся против советской власти127; и те, кто имел право оптации, но не воспользовался им128. Аналогичные законы были приняты вскоре и другими советскими республиками, в частности Украиной 129 и Закавказьем130 . А в 1924 году, постановлением ЦИК СССР от 29 октября, был принят закон о союзном гражданстве , подтвердив-ший, что лишенными советского подданства считаются все те, кто был лишен его на основании предыдущих законодательных актов союзных республик и кто оптировал иностранное гражданство на основании заключенных Советским Союзом международных договоров132 . Закон 1924 года, однако, лишал гражданства и еще одну категорию советских граждан: выехавших за пределы СССР с разрешения советского правитель
ства или без такового и отказавшихся вернуться на родину по требованию правительства133 , т. е. всех невозвращенцев и перебежчиков. Наконец, в 1925 году были лишены советского гражданства находившиеся за границей и не зарегистрировавшиеся в срок бывшие военнопленные и интернированные военнослужащие царской и Красной армий и амнистированные участники восстаний, военнослужащие Белых армий и члены
контрреволюционных организации 134 .
Согласно закону 1924 года советские граждане могли быть лишены гражданства и по приговору суда. Этот пункт постановления задним числом законодательно оформлял лишение гражданства для тех, кто, будучи советским подданным, был выслан за пределы советских республик. Так, в 1922 году по инициативе Ленина правительство выслало за границу ряд политических и общественных деятелей России135. После первых опытов подобного рода высылку за границу "на срок или бессрочно" ввели в новый Уголовный кодекс РСФСР, вступивший в силу 1 июня 1922 года136. Высылка открывала главу УК РСФСР "Роды и виды наказаний и других мер социальной защиты" и давалась лишь за один вид преступлений: "Пропаганда или агитация в направлении помощи международной буржуазии... которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности и стремится к ее свержению путем интервенции, или блокады, шпионажа, финансирования прессы и т. п. средствами" . Самовольное возвращение высланного за границу в пределы РСФСР каралось расстрелом по ст. 71 УК РСФСР . Однако в Уголовном кодексе речь шла о высылке по суду, в то время как с первых месяцев революции советское правительство применяло ад
министративные высылки139. Декрет, официально вводивший "административные высылки", принят был 10 августа 1922 г.140 "в целях изоляции лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям". Рассмотрение вопроса об административной высылке возлагалось на Особую комиссию при НКВД, работавшую под председательством наркома внутренних дел и с участием представителей НКВД и НКЮ, утвержденных Президиумом ВЦИК141 . Такой же закон, причем на 4 дня раньше, 6 августа, принят был и на Украине142.
Нужно сказать, что советское правительство довольно быстро осознало гуманность статьи о высылке врагов советской власти за границу и выход из этого неприятного положения нашло уже в начале следующего года. Принятая 3 января 1923 г. за подписью Дзержинского "Инструкция по применению постановления ВЦИК об административной высылке"143, видимо, намеренно смешивала понятия о высылке за границу и внутренней ссылке. О высылке за границу упоминала лишь преамбула Инструкции144 и пункт о расстреле за самовольное возвращение высланного из-за границы. Основной же текст документа, безусловно, имел в виду высылку советских граждан из одних районов РСФСР в другие145.
Советское правительство, однако, не выпускало из поля зрения тех, кто когда-либо был советским гражданином, либо эмигрировал из России пусть и до большевистского переворота, но рассматривался советской властью как опасный деятель контрреволюции. В 1923 году, за подписью председателя СНК Каменева, Советы издали специальный приказ "о сосредоточении в Центральном архиве РСФСР находящихся в ведении учреждений и должностных лиц РСФСР архива отдельных деятелей контрреволюции, а также лиц, эмигриро
ровавших за пределы Республики за время с 1917 года"146. Согласно закону все находившиеся "в ведении учреждений и должностных лиц РСФСР" архивы активных деятелей контрреволюции и эмигрантов подлежали "сосредоточению в политической секции единого государственного архивного фонда". Сдавать туда нужно было "официальные документы, проекты бумаг, мемуары, дневники, личную переписку, ученые труды и исследования в рукописном виде, прокламации, брошюры, листовки, записные книжки, заметки, фотографические снимки". Списки этих материалов необходимо было представить Управлению центрального архива в течение трех месяцев со дня публикации декрета. Создание архива, вероятно, можно было бы считать вопросом академическим, если бы не предпринятая советским правительством на следующий год попытка добиться принципиального согласия иностранных государств на задержание и выдачу в СССР по требованию советской власти преступников, совершивших преступления на территории Советского Союза. Ноябрьский циркуляр 1924 года наркомата юстиции и Верховного суда СССР указывал, что "хотя до настоящего времени Союзом ССР ни с одним из иностранных государств не заключено конвенции о выдаче преступников, /.../ выдача все же может иметь место и при отсутствии конвенции /.../ при наличии соглашения в каждом отдельном случае с правительством того государства, на территории которого находится подлежащее выдаче лицо". Губернские суды и военные трибуналы "при направлении в НКЮ сношений о задержании и выдаче того или иного лица, находящегося за границей", должны были указать "деяние, в котором обвиняется или за которое осуждено лицо, подлежащее задержанию и выдаче, с указанием статей Уголовного
кодекса", и приложить "копии постановления следственных властей о привлечении данного лица в качестве обвиняемого или приговора суда о заочном его осуждении". Ходатайства о выдаче могли "возбуждаться лишь в самых серьезных случаях, при обвинении в особо тяжких преступлениях и при бесспорности доказательств пребывания преступника именно на территории того или иного государства"147.
По смыслу документа речь, наверное, шла прежде всего о выдаче уголовных преступников. Но поскольку в разряд особо тяжких преступлений попадали, согласно советским Уголовным кодексам, и преступления политические, принципиальное согласие тех или иных иностранных правительств выдавать в СССР преступников допускало и выдачу по требованию советских судов и трибуналов политических противников советской власти, например, по сфабрикованным в Советском Союзе обвинениям в уголовных преступлениях, в действительности не совершенных.