К началу. История Российской Империи
Шрифт:
«Кто-то из офицеров сказал мне: «С ним покончили». Так рассказал генерал Беннигсен своему другу французскому эмигранту на русской службе генералу Александру Ланжерону.
Генерал Пален, по мнению современников, не пошел с заговорщиками, он ждал. Если бы Павел спасся, что могло случиться, губернатор Петербурга пришел бы ему на помощь. Узнав о смерти Павла I, о том, что гвардейцы, выстроенные командирами, участниками заговора, колеблются, а Александр предается отчаянию, Пален является к наследнику, «грубо хватает его за руку и говорит. «Будет ребячиться! Идите царствовать, покажитесь гвардии» 30 .
30
Там же. С. 149.
Заговор
Глава 9
РЕАЛЬНОСТЬ И МЕЧТЫ АЛЕКСАНДРА I
Ни в одном государстве политические слова не находятся в таком противоречии с реальностью, как в России…
Открытый всем щедрым соблазнам, поочередно увлекаемый туманным либерализмом и мистическим авторитаризмом, Александр I чувствовал болезнь своего народа и годами мечтал вылечить его.
Все современники единодушны, известие о смерти Павла I вызвало восторг, ликование. Знаменитейший поэт эпохи Гаврила Державин писал:
Умолк рев Норда сиповатый, Закрылся грозный, страшный взгляд…Поэт и министр хорошо знал, что «взгляд» закрылся не сам, его закрыли. Он забыл, что встречал новый, 1797 г. одой, в которой пророчествовал:
Да, мы под Павловым владеньем, Еще светлее процветем…Для Державина, как и для всех, было очевидно: начинается новое царствование, которое не может быть хуже ушедшего. К тому же в манифесте, возвещавшем о восшествии на престол молодого императора, говорилось, что он будет править «по закону и сердцу Екатерины». После Павла екатерининское правление казалось раем.
Жозеф де Местр, бежавший из Савойи, занятой французской революционной армией, нашедший убежище в России, но не как эмигрант, а как посланник короля Сардинии, ярый враг либерализма и философии просвещения, был не совсем прав, когда язвительно писал: «Взбреди российскому императору на ум сжечь Санкт-Петербург, никто не скажет ему, что деяние это сопряжено с некоторыми неудобствами, что даже в холодном климате нет нужды в столь большом костре; нет, все промолчат, в крайнем случае подданные убьют своего государя (что, как известно, нимало не означает, чтобы они не питали к нему почтения) - но и тут никто не проронит ни слова» 1 .
1
Местр Ж., де. О России/ Публ. и пер. В.А. Мильчиной// Родина. 1992. № 6-7. С. 160.
Павел I, несомненно, мог - по соображениям вполне ясным ему, - сжечь столицу. Но уже имелись люди, которые - скорее всего лишь между собой - выразили бы свое осуждение пожару. А тайно - как это и случилось - подготовили бы его убийство. Единственная, известная в XVIII в. форма ограничения самодержавия, - «удавка», как выразилась Жермен де Сталь, оказывала влияние на деятельность государя.
Поэт и философ Алексей Хомяков (1802-1860), один из теоретиков славянофильства, предсказывал после смерти Николая I, что наследник, Александр II, будет царем-реформатором. Ибо, как подсчитал Хомяков, «в России хорошие и дурные правители чередуются через одного: Петр III плохой, Екатерина II хорошая, Павел I плохой, Александр I хороший, Николай I плохой, Александр II будет хорошим» 2 . Алексей Хомяков был прав, так же, как сто лет спустя был прав французский писатель Ромэн Гари, обнаруживший, что в Советском Союзе лысый лидер всегда сменяется волосатым: после Ленина Сталин, затем Хрущев и так далее - до конца. Александр I, отвечая восторженной мадам де Сталь, считавшей, что лучше иметь такого замечательного императора, чем конституцию, констатировал: «Я не более чем счастливая случайность».
2
Эйдельман Н. «Революция сверху» в России. М., 1989. С. 114.
С этим можно согласиться, отметив одновременно немалые усилия, сделанные Екатериной II для воспитания своего внука. Прежде всего следует подчеркнуть закономерность: сын Екатерины Павел был отобран у матери сразу же после рождения и воспитан по указаниям бабушки - императрицы Елизаветы; сын Павла Александр был отобран у отца и воспитан бабушкой - Екатериной. В обоих случаях наследникам были даны лучшие учителя. Программу обучения Александра приготовила сама Екатерина: бабушка не только дала конкретные указания воспитателям внука, но изложила также принципы его воспитания. Современный русский историк пишет: «Трудно не признать, что эти принципы были сформулированы проницательным, широким и свободным умом. Воспитание Александра было основано на принципах естественности, разумности, свободы человеческой личности, нормального здорового быта» 3 .
3
Сахаров А.И. Александр I. (К истории жизни и смерти)// Российские самодержцы, 1801-1917. М., 1994. С. 28.
Русскую историю и литературу преподавал наследнику и его младшему (на 2 года) брату Константину один из значительнейших писателей своего времени Михаил Муравьев, географию и естествознание - знаменитый немецкий натуралист и путешественник Петр Паллас. Опасаясь, чтобы наследнику не внушили каких-либо суеверий, Екатерина поручила преподавание Закона Божьего протоиерею Самборскому, много лет прожившему в Англии, женатому на англичанке, брившему бороду и усы, носившему светское платье английского покроя. Короче, ничем не напоминавшему православного священника.
Главную роль в умственном воспитании наследника Екатерина поручила швейцарцу Фредерику Лагарпу. Выбор, сделанный лично Екатериной, познакомившейся с Лагарпом, когда он приехал как воспитатель младшего брата одного из ее фаворитов. Даже когда стало точно известно, что швейцарец по своим убеждениям ярый республиканец, императрица оставила его воспитывать внуков. Ей казалось, что именно швейцарец, земляк Руссо, взгляды которого были положены в основу «Азбуки» Екатерины, сможет воспитать ее внуков как просвещенных государей.
Лагарп читал с учениками Локка, Гиббона, Руссо, Мабли, говорил о могуществе разума, благе человечества, о договорном начале государства, о справедливости, равенстве, свободе, осуждал деспотизм и рабство. Современный биограф Александра категоричен: «…Через Лагарпа Александр воспринял идеи французского просвещения, перелитые позднее в свободолюбивые лозунги Великой Французской революции, и, думается, эти идеи попали на благодатную почву и оставили долгий след в душе будущего императора» 4 . Историк XIX в. Василий Ключевский резко критикует воспитание великих князей: произведения передовых умов читались им в возрасте 10-14 лет, т.е. слишком рано; им не давали реальных сведений, а предлагали возвышенные идеи, которые воспринимались детьми как «политические и моральные сказки». Историк упрекает воспитателей: «Они учили, как чувствовать и вести себя, но не учили, как мыслить и действовать» 5 .
4
Там же. С. 34.
5
Ключевский В. Курс русской истории. Пб., 1921. Т. 5. С. 167.
Споры о роли Лагарпа - положительной или отрицательной, в зависимости от взглядов современников и историков, - это часть споров о характере Александра I, о причинах неожиданных его поворотов. Все признают - Лагарп оказал большое влияние на Александра. Став императором, он немедленно вызывал к себе швейцарского республиканца, некоторое время возглавлявшего Гельветскую федерацию. Но Лагарп воспитывал двух великих князей - брат Александра Константин совершенно не проникся идеями, которые пытался ему внушить воспитатель.