К нам едет инквизитор
Шрифт:
— А какая? — скептически уточнила Кристина. — Что-то я не встретила здесь ни одного инквизитора. Влезть на пустой этаж — много уметь не надо.
— Магическая защита, — вздохнул Лещинский. — Она реагирует на чужаков. А на сектантов — тем более. И этаж не пустой… хотя да, обычно в это время здесь более людно. Пусто только во время совещаний высших. Но сейчас для совещания поздно.
Он отвернулся от опустевшей стены и неспешно побрел туда, откуда они пришли.
— Интересно, — буркнула Кристина, догоняя его. — У всех нормальных людей наоборот, когда совещание, жизнь кипит,
— Так принято, — хмыкнул инквизитор. — Чтобы никто не мешал.
— И что, защиту невозможно обмануть? А как же те неизвестные силы, которыми владеет секта? Вы сами говорили, что справиться с ними не может даже инквизиция!
— Пока не может, — строго поправил Лещинский. В голосе Кристина расслышала тщательно завуалированное веселье. — Запомните, инквизиция может все. А если чего-то не может, то только потому, что не знает, какова суть тех чар. Что до защиты, то до сих пор ее никто не мог обойти. Секта, конечно, подчиняет себе всех магических существ, но это существо не поддается дрессировке…
— Кто угодно поддается дрессировке, — авторитетно заявила Кристина. В конце концов, если уж сам высший инквизитор был успешно укрощен не далее чем сегодня утром… Но тут до нее дошло кое-что поважнее. — Минуточку. Магическое существо? Вы хотите сказать — центральное управление инквизиции охраняет какое-то существо? Мать-магия, да вы здесь все самоубийцы!
— Кроме него есть несколько чисто магических контуров, — уточнил Лещинский. — И я бы посмотрел, как бы вы справились с дрессировкой подлого законёнка. Хотя, может, и справились бы. Не знаю, на кого из вас я бы поставил.
Подлый законёнок. Несмотря на смешное название, существо умело быть весьма опасным. Прозвище оно получило от понятия «закон подлости». Оно было бесплотным духом, способным читать верхний слой мыслей и понимать человеческую речь. Стоило ему уловить надежды или желания человека, как оно тут же пользовалось своим умением прогрызать дыры в ткани реальности, чтобы повернуть события назло. Автобус уезжал за секунду до того, как человек подбегал к остановке, над головой возникала дождевая туча, чтобы испортить новую прическу, а в вазочке в самый неподходящий момент заканчивались любимые конфеты. Конфетами подлый законенок не брезговал и сам, глотая их вместе с обертками.
— Вы сами-то как с этим справились, если он неуправляем? — сощурилась Кристина.
— Для охраны лаборатория инквизиции вывела законенка лично. Он как ваши собаки. Созданное существо всегда верно своему создателю.
Кристина покачала головой. Доводы ее не убедили.
— Конечно, его теперь допросят. И я бы созвал совет высших немедленно, повод слишком серьезен, — подумав, добавил Лещинский. — Пойдемте.
— Куда?
Он размашистым шагом покинул заповедник и запер дверь прикосновением руки. Потом начал спускаться по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
— В зал Совета. Оттуда созвать их проще всего. Черт, если предатель завелся в совете… Но все равно придется довериться совету, в одиночку мне никто не даст искать там сообщника сектантов.
— А значит, если он там есть, все будет бесполезно, — мрачно заключила Кристина.
— Сообщник среди высших — это слишком, — сказал Лещинский. — Если он и существует, то среди персонала. Нужно опросить сотрудников лабораторий, смотрителей заповедников… И потом, предатель среди высших быстрее выдаст себя. Остальные наблюдают за ними внимательнее.
— А может, все высшие, кроме вас, на стороне секты — об этом вы не думали? — буркнула Кристина. Он расхохотался. Хотя казалось бы, почему? Нормальная версия…
Очередной изгиб коридора — и впереди обнаружился широкий тупик-площадка, заканчивавшийся массивной двустворчатой дверью с тускло поблескивающими изогнутыми ручками.
Зал совета. Эта дверь не могла вести больше никуда. Все-таки тяжелая, давящая роскошь инквизиторского управления сделала свое дело. Кристина не могла сопротивляться, чувствуя, как ее атмосфера неумолимо проникает внутрь. Отравляет восприятие. Заставляет смотреть на все иными глазами. Трепетать перед величием и властью, и мрачным впечатлением готического замка, а не банального государственного учреждения… и чувством, что нет силы выше, чем та, чье средоточие лежит за этой дверью.
— Да, — пробормотала Кристина. — Если тебя на обычном суде засудили, можно пойти в международный суд, а если на инквизиторском — только бежать…
Может, поэтому и бежала Марианна Бойко?
Ну да. Невинная жертва давящего и готического инквизиторского управления. Только пушки с заглотами подсылает иногда, а в остальном — ангел с крылышками.
— О чем вы? — моргнул Лещинский.
— Да так, — ответила она. — О своем. А зачем идти сюда, чтобы вызвать членов совета? Телефон больше нигде не ловит?
— Проще использовать чары круглого стола, — неожиданно рассеянно ответил он после небольшой паузы. Будто вдруг услышал что-то и прислушивался. Но Кристина не уловила никаких звуков…
Мотнув головой, инквизитор дернул дверь. Створки распахнулись — сразу обе.
…Стол действительно был круглым. Массивным, темным, тускло поблескивающим в свете тяжелой люстры.
И за ним сидели инквизиторы.
Они повернули головы, разом замолкая и глядя на прибывших. Кристина остолбенела. Опять. В этом месте не заканчивались сюрпризы. Происходящее казалось нереальным. Пустые коридоры, пустые залы, спящие заглоты, растворяющиеся в воздухе двери… и полуночное собрание совета высших инквизиторов. Высшие…
Она безмолвно изучала их, скользя взглядом по молодым и старым лицам. Их было довольно много, человек тридцать. Пустовали два места. Одно — с другой стороны стола, стул с высокой резной спинкой, другое — через пять или шесть человек от него.
— Добрый вечер, — первым нарушил молчание Лещинский, входя в зал. — Могу я узнать, по какому поводу созван совет? Или, — он скользнул взглядом по бокалу с коричневой жидкостью в руке у худой, как палка, ярко накрашенной дамы в черном, — раз меня не пригласили, можно считать это дружеским чаепитием?