К счастью по карте
Шрифт:
Я люблю себя. Люблю эту любовь. Я смотрела на себя и говорила: «Ариадна, я люблю тебя. Я, действительно, люблю тебя! И это навсегда! На все времена!».
4.Первый шаг
Я обдумывала слова мальчика не один день и перебирала варианты, где я могу так помогать, как мне посоветовали. Ничего не пришло в голову кроме МЧС. Через какое-то время перешла работать психологом в МЧС. Мне казалось, в МЧС я принесу больше пользы людям. В какой-то мере я была права. Я рвалась в поисково-спасательный отряд, и мне удалось в итоге туда попасть. Теперь я выезжала со спасателями не только
Но в какой-то момент я поняла, что устала. Мне очень хотелось помочь всем, но я не справлялась с таким объемом. Я просто выгорела.
Нашу спасательную группу вызвали в район катастроф, которая произошла 18 июля в одном из поселков городского типа Дальневовосточного округа, уже несколько дней страдавшее от проливных дождей. «Люди содрогнулось от страшного грохота. Казалось, будто кто-то без остановки, одну за другой на дома и дороги устремлялись бомбы» – так описывала свои впечатления одна из жительниц с дрожащим голосом.
Когда мы прибыли в место назначения, то увидели: разрушенные дома, плачущие люди, люди, застывшие в своем горе и смотрящие в одну точку, дети, ищущие родителей, животные, жертвы, которых достают из-под завалов.
Главную дорогу в поселке стёр с лица земли густой и вязкий поток грязи, в котором смешались обломки домов, мебели и огромные валуны. Стихийное бедствие прочертило границу жизни на до и после.
Два частных дома расколоты пополам: добровольцы из числа местных жителей вытащили тела двух взрослых и собаки.
Непонятно, что теперь со всем этим будет, местные сюда не вернутся, прокляли нас», – рыдала женщина, которая помогала добровольцам.
– Малыша-то за что!? Она кивнула на то место, где ещё в субботу стоял трехэтажный дом. От здания остались только куски забора. Всё остальное снёс сель и раскрошил как в мясорубке, оставив после себя только бледно-коричневую грязь.
Потоком снесло не только ребёнка, но также его маму и бабушку. Женщин успели спасти, как и ещё троих человек.
Я начала работать с молодым человеком, которому не было около двадцати, — под завалами погиб его отец. Он всю жизнь служил, и сын пошел по стопам отца. Парень был воспитан с чувством чести и достоинства, уважения к старшим, трепетным отношением к справедливости. Отец был для него безусловным авторитетом, человеком, которого он очень любит, присутствие которого рядом очень важно. Когда он увидел труп своего отца, этот крепкий молодой мужчина стал безутешно плакать. Я не могу сказать, как долго он плакал, мне казалось, что он плакал с дикой печалью. Ко мне начали приходить образы маленького мальчика, который ревет и ничего не может сделать. Я ощутила полную
Я собрала себя в руки, но рядом быстрым шагом начали подходить к развалинам несколько спасателей. Груды камней разного размера начали разбирать спасатели рядом со мной. Некоторые куски бетона были такими объемными, что ни один человек не мог даже немного сдвинуть их. Старший спасатель начал вызывать специальную технику, чтобы отодвинуть, но я так и не могла понять, что происходит. Один из спасателей просунул руку в щель и нащупал тело женщины. Спасатели надеялись, что она ещё жива. Начали отодвигать груды бетона один за одним, надеясь высвободить её, но она скончалась. Рухнувший дом повредил её спину и голову. Скончался и её трехмесячный ребенок, которого она закрывала своим телом, опустившись на колени, как молящийся человек. Слёзы катились у всех, кто наблюдал эту картину.
Я начала работать с потерявшими друг друга матерью и дочерью. Растерянная мать с ранами по всему телу со слезами на глазах искала дочь среди развалин, а дочка как-то выбралась и была в это время в машине спасателей. Девочка была смышленой и все быстро рассказала, как зовут, где жила, кто мама-папа, в итоге по рации нашли мать и передали, что ее ребенок жив и находится в такой-то машине спасателей. Глядя на воссоединение матери и дочери, я начала рыдать сама. Я с огромным трудом себя успокоила, потому что нельзя сейчас давать слабину, нужно держать себя в руках, столько людей нуждаются во мне.
Нашей спасательной группе поставили оперативную задачу: найти группу из шести человек, которые прибыли в район катастрофы за несколько дней до происшествия с научной миссией. Из оперативной сводки нам дали данные, что это были четверо мужчин и две женщины, которые направились в соседнюю деревню, находившейся на расстоянии 15 километров от нашего местоположения.
Спасательная группа была достаточно опытной из семи человек. Возглавлял её Василий Геннадьевич, имевший многолетний опыт поисковых работ. Проработав план, мы выдвинулись в направление деревни. Спасательная группа была слаженной, каждый знал свою задачу и четко её выполнял.
Преодолев 10 километров, ко мне пришла мысль: мы не туда идём, нужно немного свернуть, группа ученых там. Я начала бороться с этими внутренними разговорами.
Непросто было принять эти мысли, т.к. я пропитана эмпирическими методами на работе МЧС. Тем более, Василий Геннадьевич дал четкие указания и нужно следовать разработанной стратегией.
Надо было сохранять быстрый темп, чтобы успеть добраться до группы ученых.
Пробираясь через большие валуны я увидела мальчика, который стоял и показывал рукой в другое направление. Меня встряхнуло! Этот парень был похож на Григория. Когда я еще раз посмотрела в ту сторону, то уже никого не было.
Василий Геннадьевич, Василий Геннадьевич, нам надо идти немного левее, мы найдем их, – судорожно закричала я, подбегая к руководителю спасательной группы, хватая его за рукав.
Ариадна, что происходит? Сейчас не до истерик, что ты творишь? – грубо ответил Василий Геннадьевич, – на нас ответственность за спасение жизней.
Да, Вы правы, Василий Геннадьевич, у меня зашкалили эмоции, не совладала, – скомкано сказала я.
В ту спасательную операцию с поиском ученых мы не нашли никого.