К звездам (сборник)
Шрифт:
— Наверху не очень-то обрадовались, что ты застрелил этого Чуна, — сказал Грассиоли, роясь в рапортах и папках, которыми был завален его стол.
— Что вы имеете в виду?
— Черт, только то, что у меня недостаточно хлопот с отделом, так я еще должен впутываться в политику. Центральная улица думает, что ты угробил на это дело слишком много времени; у нас на участке с тех пор, как ты начал это дело, две дюжины нераскрытых убийств.
— Но… — Энди был ошарашен, — вы сами мне говорили, что комиссар приказал бросить меня на это дело. Вы говорили, что я должен…
—
— Больше похоже на то, что все валят на меня.
— Не перечь мне, Раш. — Лейтенант встал, отпихнул ногой кресло и повернулся спиной к Энди, глядя в окно и барабаня пальцами по раме. — Помощник комиссара — Джордж Чжу, и он думает, что ты хотел отомстить за что-то косоглазым, выследив этого мальчишку и прихлопнув его вместо того, чтобы арестовать.
— Вы сказали ему, что я действовал по приказу, лейтенант? — тихо спросил Энди. — Вы сказали ему, что он был застрелен случайно, ведь это написано в моем рапорте?
— Я ничего ему не говорил. — Грассиоли повернулся к Энди. — Люди, заставившие меня заниматься этим делом, не разговаривают. Мне нечего сказать Чжу. В любом случае он зациклился на расовой проблеме. Если бы я попытался рассказать ему, что произошло на самом деле, я бы только создал лишние неприятности себе и участку — всем. — Он опустился в кресло и потер дергающийся глаз. — Я разговариваю с тобой напрямую, Энди. Я собираюсь свалить ответственность на тебя, пусть будешь виноват ты. Я собираюсь на шесть месяцев снова одеть тебя в форму, пока все не уляжется. В зарплате ты ничего не потеряешь.
— Я не ожидал никакой награды за раскрытие этого дела, — сердито сказал Энди, — или за арест убийцы, но такого я не ожидал. Я могу обратиться в управление?
— Можешь, ты можешь это сделать. — Лейтенант довольно долго молчал — очевидно, ему было не по себе. — Но я прошу тебя этого не делать. Если не ради меня, то ради участка. Я знаю, что это нечестная сделка, но в итоге все будет в полном порядке. Как только смогу, я верну тебя в отдел. И в любом случае ты не будешь заниматься чем-то совершенно незнакомым. Нас всех следовало бы отправить на патрулирование улиц за ту следственную работу, которую мы проводим. — Он со злостью ударил ногой по ножке стола. — Что скажешь?
— Все это воняет дерьмом.
— Знаю, что воняет! — заорал лейтенант. — Но что еще, черт подери, я могу сделать? Думаешь, меньше будет вони, если ты подашь жалобу в управление? У тебя не будет никакого шанса. Тебя выгонят с работы и вообще из полиции, да, вероятно, и меня вместе с тобой. Ты хороший полицейский, Энди, а таких осталось немного. Управлению ты нужен больше, чем оно тебе. Плюнь ты на это. Что скажешь?
Воцарилось долгое молчание, и лейтенант повернулся к окну.
— Ладно, — наконец сказал Энди. — Я сделаю так, как вы хотите, лейтенант.
Он вышел из кабинета без разрешения:
Глава 13
— Еще полчаса, и мы окажемся в новом веке, — сказал Стив Кулозик, топая ногами по заледеневшей мостовой. — Я слышал вчера по телевизору какого-то шутника, пытавшегося объяснить, почему новое столетие начнется в следующем году. Но он, должно быть, идиот. Полночь, двухтысячный год, новый век. В этом что-то есть. Посмотри-ка.
Он показал на большой экран, установленный на старом Таймс Билдинге. По экрану бежали строки, написанные трехметровыми буквами:
ДЕСЯТКИ ПОГИБШИХ ИЗ-ЗА РЕЗКОГО ПОХОЛОДАНИЯ НА СРЕДНЕМ ЗАПАДЕ.
— Десятки, — проворчал Стив. — Могу поспорить, что они и не считают. Они знать не хотят, сколько людей умерло.
«СООБЩЕНИЯ О ГОЛОДЕ В РОССИИ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ», — заявил Галыгин в президентском обращении к народу утром нового столетия.
СВЕРХЗВУКОВОЙ САМОЛЕТ ВМФ США ПОТЕРПЕЛ АВАРИЮ В САН-ФРАНЦИССКОМ ЗАЛИВЕ.
Энди взглянул на экран, а потом на бурлящую толпу на Таймс-сквер. Он уже привык носить синюю форму, хотя по-прежнему ему было не по себе, когда рядом находился кто-то из отдела.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он Стива.
— То же, что и ты, — нахожусь в распоряжении вашего участка. Они по-прежнему требуют подкрепления, думают, что будут беспорядки.
— Они не правы. Чересчур холодно, да и людей не так уж много.
— Тревожатся не из-за этого, а из-за сумасбродных верующих. Они говорят, что наступает Судный день или черт знает что еще. Они группами собираются по всему городу. Они будут чертовски недовольны, если мир не подойдет в полночь к своему концу, так как, по их мнению, это должно произойти.
— А мы будем еще больше недовольны, если это случится!
Над головами бежали гигантские слова:
КОЛИН ОБЕЩАЕТ БЫСТРО ПОКОНЧИТЬ С ЗАДЕРЖКОЙ ПРИНЯТИЯ ДЕТСКОГО ЗАКОНА.
Толпа медленно колыхалась, люди вытягивали шеи, глядя на экран. Затрубили какие-то трубы, и в гомон толпы вплелись звон колокольчиков и жужжание трещоток. Все оживились, когда на экране появилось время:
23.38 — ВСЕГО 22 МИНУТЫ ДО НОВОГО ГОДА.
— Конец года и конец моей службы, — сказал Стив.
— Ты о чем? — спросил Энди.
— Я ухожу. Я обещал Грасси остаться до первого января и не болтать об этом до самого ухода. Я поступаю в войска штата. Буду охранником в одном из трудовых лагерей. Вновь Кулозик наестся… едва могу дождаться.
— Стив, ты меня разыгрываешь. Ты лет двенадцать служил в полиции. Ты дослужился до детектива второго класса…
— По-твоему, я похож. на детектива? — Он легонько постучал дубинкой по бело-синему шлему. — Смотри в лицо фактам. С этим городом все ясно. Здесь нужны дрессировщики, а не полицейские. У меня будет отличная работа, мы с женой станем хорошо питаться, и я уберусь из этого города навсегда. Я здесь родился и вырос, но скажу тебе, что не буду по нему скучать. В штате нужны опытные полицейские. Они бы взяли тебя моментально. Почему бы тебе не пойти со мной?