Каббалистическая астрология. Часть 3: Планеты
Шрифт:
Марсовская позиция: я пришел в мир для того, чтобы в нем что-то сделать. По существу это первая позиция, предполагающая непосредственное взаимодействие с объектом, поскольку все предыдущие рассматривали его как бы со стороны и взаимодействовали с ним косвенно. Наибольшее расстояние от человека до объекта дает акт творения (Солнце): здесь неопределенность всегда очень велика, творимый объект видится как бы в густом тумане и получается всегда совершенно не таким, каким предполагался вначале. Луна, Меркурий и Венера последовательно приближают человека к объекту, но даже последняя оставляет между ними определенное расстояние, выражающееся, например, в совершенной неспособности что-то для него сделать по собственной воле и, главное, своими силами. Марс дает эти силы, и лучше, конечно, если они подкреплены меркурианским знанием и венерианской любовью, точно подсказывающей, что именно следует сделать — но и в отсутствии подобной поддержки человек на марсовской позиции стремится что-то сделать — пусть грубо и неуклюже, но непосредственно
Марсовская позиция предполагает вхождение в интимную связь с миром — настолько интимную, что последний может от нее устать и начать сопротивляться, и тогда человек ощутит свою грубость и недостаток любви и знания на себе — в действиях мира, направленных на него самого, и хорошо прочувствует, что такое недостаточно подготовленное оформление и расчленение.
Читатель, конечно, видит колоссальную разницу между пятью описанными жизненными позициями, но часто они находятся достаточно глубоко в подсознании человека и дают лишь определенную окраску его действиям и восприятию событий. Тем не менее, они чрезвычайно значимы — настолько, что имеют даже атманическое звучание, подчиняя себе все буддхиальные сюжеты без исключения. Иногда (очень редко) в течение жизни основная планетная позиция меняется, и это всегда означает глубокую перестройку всего буддхиального тела — (в частности, системы ценностей) и смену основных жизненных сюжетов — по крайней мере, они совершенно переосмысливаются. При этом смена главной планеты совсем не обязательно происходит в сторону увеличения ее номера, например, разочаровавшись в своей способности непосредственно воздействовать (Марс) на мир, человек может обратить внимание на то, что мир в общем-то и так довольно мудро устроен и вполне достаточно просто дать ему развиваться свойственным ему образом, лишь слегка и с далекого расстояния ему в этом помогая (лунная позиция). Не нужно думать, что подобная смена позиции происходит легко; в действительности она сопровождается глубоким душевным и ценностным кризисом, в ходе которого человек бывает вынужден признать бессмысленность, а зачастую и откровенную вредоносность всех своих предшествующих усилий — и это при том, что он всю жизнь видел в них главный смысл своего существования.
Говоря о Марсе, нужно сказать несколько слов о магии. По существу, проработка Марса, то есть совершенствование в искусстве оформления и расчленения объектов и есть овладение магией определенного сорта — той, что охраняет реальность, в которой находятся эти объекты, и их самих. Каждый человек, который пытался что-то сделать, знает, что одной его энергии еще мало: всегда находятся некоторые не вполне ясные силы, которые будут мешать ему в осуществлении его плана, и их нужно как-то укротить, а иначе молоток бьет по пальцам, гвозди рассыпаются из жестянки, в деревянном бруске в самом неподходящем месте обнаруживаются сучки и трещины, а грабитель, месяц прикармливавший хозяйскую собаку, забравшись ночью в дом, наступает кошке на хвост.
Каждая уже существующая реальность устойчива и сопротивляется любому насилию, а именно так обычно воспринимаются ею усилия человека по оформлению и расчленению ее объектов, причем это сопротивление часто распространяется и на самого человека. С другой стороны, у каждой реальности есть естественное направление эволюции, включающей оформление и переоформление одних объектов и расчленение других, и если усилия человека вписываются в эти эволюционные планы, то те же силы, которые раньше ему мешали, теперь будут помогать. При этом у человека могут быть свои планы на оформляемые им объекты, порой довольно сильно отличающиеся от эволюционных планов реальности — но до поры до времени он может этого не афишировать, работая в согласии с охраняющими ее силами — так начинается магия, для кого-то черная, для кого-то белая, но всегда требующая от мага умения согласовать свою марсовскую энергию с законами той реальности, в которой он работает, и, не в последнюю очередь, со строящими и поддерживающими ее силами. Интуитивно и не говоря лишних слов, практическую магию осваивают все профессионалы, начиная от циклевщиков полов и кончая популярными поэтами, и первый признак такого освоения — четкое ощущение своей зависимости от материала, с которым человек работает: когда материал говорит: "Нет", — опытный маг моментально останавливается, узнавая голос сил, с которыми лучше не спорить, ибо именно они определяют качество его работы.
Теперь рассмотрим наиболее характерных марсовских паразитов. Их, как обычно, можно разделить на две категории: паразитирующих на марсовской энергии, идущей от человека в мир, и, наоборот, из мира к нему.
Ванька-встанька. "Сколько раз тебе говорили: родителей надо слушаться! Когда же ты наконец это поймешь и перестанешь своевольничать?" Ответ на это вопрос ясен не только читателю, но и взволнованным папе с мамой: никогда. Но что делает с энергией очередной стереотипной нотации этот столь тихий и послушный на вид отпрыск? Очевидно, что она до него не доходит, поглощаясь кем-то, стоящим между ним и родителями. Этот "кто-то" и есть Ванька-встанька, питающийся энергией данного воспитательного стереотипа (сюжет типа "невыполнимое указание — его нарушение — наказание + поучение"). Вообще все стереотипные игровые ситуации создают паразитов, но этот — один из самых распространенных, липких и труднопреодолимых. Ванька-встанька не только создает ситуацию непослушания — он представляет ее родителям настолько одиозной, что они буквально обязаны, это их священный родительский долг — прочитать провинившемуся чаду надлежащую мораль, заставить его покаяться, извиниться и пообещать в дальнейшем быть паинькой и уж конечно всегда и во всем повиноваться родительской воле. Здесь характерно то, что Ванька-встанька съедает всю энергию сцены наказания, увещевания и раскаяния: идущую как со стороны родителей, так и со стороны ребенка, эфирную, астральную, ментальную, каузальную и буддхиальную, так что в конце концов всем делается плохо и жить не хочется — удовлетворено лишь чувство долга неясного участникам происхождения.
Самокритик. "А уверен ли ты в том, что ты делаешь? Может быть, нужно совсем или несколько по-другому? Готов ли ты к действию? Своим ли делом ты занимаешься?" Сказанные под руку или повторяемые регулярно, подобные сомнения разрушают фокусировку марсовской энергии, после чего львиная ее доля достается источнику или, точнее, автору сомнений — Самокритику.
Тонкость здесь заключается в том, что сомнение и самокритика необходимы любому человеку, но в момент интенсивного включения Марса нужно уже действовать, работать, наконец, сражаться с врагом, и все внимание должно быть сконцентрировано на оформлении или расчленении объекта — и ни на чем другом. Сомнение в действии уместно при резком ослаблении марсовской энергетики, но в таких случаях Самокритик не показывается — здесь ему нечем поживиться.
Развитый Самокритик не ограничивается сомнениями по адресу работающего хозяина — он расширяет сферу своего внимания, требует комментариев от других людей — сначала близких, а затем и просто знакомых, и его хозяин начинает пользоваться дружной антипатией всех добросовестных людей — а недобросовестных — вдвойне. "Как вы думаете, — спрашивает их Самокритик, — я смогу это сделать? А может быть, нет? А чего бы мне такое предпринять, чтобы уж наверняка получилось?.."
Интересно, как, по мнению читателя, сможет ли автор довести до конца эту книгу, или же бесславно застрянет где-нибудь на середине главы? А если-таки застрянет, попытается ли читатель дописать ее до конца сам?
Следующие две фигуры паразитируют на марсовских потоках, идущих из мира к человеку.
Оружейник. "Марсовское воздействие — не лунное, и совершенно ясно, что наивной оборонительной стеной, даже толщиной с китайскую, здесь не обойтись: для адекватной защиты нужны изощренные средства и методы, которые смогут отразить все способы нападения, доступные противнику. Мало ли какие опасности подстерегают тебя на каждом шагу, начиная с грубо-материальными уличными хулиганами и кончая невидимыми астральными врагами, с которыми ты можешь быть даже незнаком, и против каждого из них нужно уметь выставить оружие, для него опасное, а лучше смертельное".
Так говорит Оружейник, и словами не ограничивается, действительно предлагая человеку освоение различных боевых искусств: каратэ (от физического до астрального), психологическую манипуляцию людьми и коллективами, бокс, шпагу, эспадроны и даже идеологические диверсии против враждебных частных лиц и государств. В результате подчинения Оружейнику человек может, конечно, овладеть тем или иным боевым искусством или эффективным способом психологической защиты, но это бывает сравнительно редко, да и цель Оружейника заключается совсем не в этом. Главная его задача — превратить мир в антагонистического оппонента человека, а взаимодействие между ними — в непримиримую и безжалостную войну, подавляющую часть марсовской энергии которой Оружейник забирает себе, выступая таким образом частично как Защитник и даже Спаситель, хотя эти роли у него не акцентированы. Человек иногда замечает, что его сражение с миром носит во многом бутафорский характер и зачастую может быть прекращено без малейшего вреда, но как-то не придает этому значения, быстро привыкая к режиму вечного, хотя почему-то бескровного боя. Ни на что другое у него, правда, не остается сил, ни времени, но и в этом есть свои преимущества…
Непротивленец идейно стоит в точности на тех же позициях, что и Оружейник, но, во-первых, своих взглядов не афиширует, а во-вторых, пользуется совершенно особенным и зачастую почти невидимым для самого человека средством защиты.
Каждый человек время от времени, а ребенок регулярно оказывается в положении, когда мир сильнее его и активное сопротивление внешнему воздействию невозможно и даже опасно. Именно к таким нападениям готовит человека Непротивленец, создавая вокруг него невидимую очень пластичную защитную оболочку, неупруго поглощающую любое энергетическое воздействие — нечто вроде ватного одеяла или болота. Особенно эффективна защита Непротивленца на астральном и более тонких телах, когда средства нападения как-то ограничены — такова, например, ситуация ребенка, воспитываемого жесткими, но не жестокими родителями, которые слишком хорошо знают, что они хотя от своего чада. Совершив проступок и готовясь получить за него астрально-ментальную взбучку, дитя призывает на помощь Непротивленца и замирает, глядя на родителей с я-все-уже-понял-и-осознал-и-больше-никогда-так-не-буду видом, а вся их марсовская энергия попадает в пластичную защитную оболочку и далее непосредственно Непротивленцу; до ребенка, таким образом, не доходит почти ничего и он спокойно и ни о чем не думая, как ни в чем не бывало живет себе дальше. Родители же, видя отсутствие сопротивления их очевидно марсовскому нажиму, думают, что он рано или поздно произведет желаемое действие, в то время как единственным реальным результатом их усилий является раскормленный Непротивленец и очень сильно отгороженный от мира ребенок.