Кадетки Академии Национальных сил

Помазуева Елена

— Что ты стоишь? Иди, сядь на диван, — позвал меня Рад. Я с удовольствием присела, потому что после шампанского голова слегка кружилась и ноги уже устали столько стоять.

На диване опять стала рассказывать, зачитывать, смотря прямо ему в глаза. Мне казалось, что он понимает о чем я говорю. Всю эту древнюю теорию мы давно проходили, буквально за несколько уроков, это же основа пилотирования. А тут такая неожиданность, такой раритет, у меня мурашки бегали по коже от осознания факта, что я держу в руках. Рад, кивая мне головой, спокойно открыл бутылку шампанского, налил в бокал.

— Будешь? — почти не прерывая меня, спросил он.

— Ага, — отмахнулась и стала говорить дальше.

— На брудершафт, — так же, не перебивая, сообщил мне. Кивнула, в запале рассказывая

дальше. Рад согнул руку в локте, подождал, пока я прикоснусь к бокалу губами, только после этого выпил сам. Спокойным жестом забрал из моих рук книгу, притянул меня к себе и стал целовать. Поцелуй снова был необычным. Медленный, нежный, увлекательный. Я открывала свои губы ему на встречу, но он не торопился, он наслаждался сам и давал наслаждаться мне касанием только наших губ, только нашим дыханием. Его рука поднялась и стала гладить изгиб шей, проскользнула за воротник, но все было настолько не навязчивым, что не хотелось прерывать его. Было приятно идти вслед за ним, открывать свое тело под его руками. Когда оказалось что моя грудь находиться в его руке, показалось это вполне естественно, что именно там ей место. А еще на моем животе, а еще на моем бедре. Губы не отрывались от моих. Приподняв меня с дивана руками, Рад поставил меня перед собой, смотрел в глаза, руками снимая с меня юбку. Потянул меня к себе и посадил на свои колени, теперь его лицо упиралось в мою грудь, которая виднелась под расстегнутой кофточкой. Легким движением он скинул ее с моих плеч и стал целовать грудь, живот, я выгнулась в его руках, откинувшись назад. Рад встал, подхватив меня за попку, заставив ухватиться за его плечи руками. Из глухой стены выехала огромных размеров кровать. Все это я замечала краем сознания, когда он нес меня на руках до кровати. Уронил меня на нее спиной вниз и оказался сверху, совершенно одетый. Я же осталась лишь в последнем бастионе, белые трусики гордо светились на фоне загорелого тела. Рад оторвался от поцелуев на моем теле, отошел и налил еще по бокалу шампанского, протянул мне.

— За тебя, Зайка.

— За тебя, Рад. Мы выпили шампанское до дна, смотря в глаза друг другу. Рад поставил пустой бокал, медленно расстегнул рубашку и бросил ее на спинку дивана. Потянул ремень, вот тут я глаза зажмурилась, лишь успев увидеть, как он усмехнулся. Перевернулась на бок и уткнулась носиком в ворс покрывала белого цвета. Да, я понимала, что сейчас произойдет. Понимала, что мы с ним знакомы всего несколько часов, но почему-то не хотелось этого прекращать. Было страшно и не понятно, потому что сегодня это со мной произойдет в первый раз. Илька меня давно подкалывала, что ерундой занимаюсь, ожидая не известно кого. Рад скользнул ко мне на покрывало со спины, прижался своим горячим телом ко мне.

— Свет, — сказал он, и стало темно. Но весь свет не выключился, остался полумрак, который рассеивал небольшой светильник у изголовья кровати. Рад целовал мои плечи, обнимая и лаская одновременно мою грудь, живот. Перевернул меня на спину, прижал меня своим телом и поцеловал. Вот теперь он захватил мои губы полностью, теперь мои губы были полностью его, его язык проникал сквозь мои губы, заставляя делать вдох, заставляя открывать рот и дышать, смешивая дыхание с его. Вкус шампанского остался на наших губах, которые жадно теперь впивались друг в друга. Когда сердце стало выпрыгивать из груди, Рад отпустил мои губы и стал поцелуями спускать вниз по шее, дальше завладевая моим телом. Грудь, живот, ничего не осталось не исследованным. Спустившись вниз к моим ногам Рад потянул тоненькую ниточку моих трусиков вниз, снимая мою последнюю одежду, покрывая поцелуями обнажаемые участки кожи. Освободив меня от последнего кусочка кружева, Рад стал поцелуями подниматься выше, касаясь влажным языком между губами. Жаркая волна накатила на меня. Рад поднялся к моим губам и снова долгий и желанный поцелуй, на который я с удовольствием отвечала. Руками гладила его кожу на спине, груди. Ноги сами обняли, лишь только он приблизился ко мне. Было так чудесно, хорошо и приятно быть в его власти, быть во власти его рук, его ласки. Он был нежен, терпелив, но настойчив. Рад знал к чему идет и стремился к этому. Я покорно отдавалась его воле, следуя за ним, понимая, что он лучше меня знает, что нужно делать.

Неожиданно он сделал толчок в меня, и я вскрикнула от боли, от неожиданности. Мне говорили, что в первый раз может быть больно, но не так же! Я возмущенно попыталась выползти из-под него.

— Прости, я не знал, я буду аккуратнее. — Произнес он тихо, глядя мне прямо в глаза. Что аккуратнее? О чем он? Мне этого не надо! Я хочу это прекратить! Я стала сопротивляться, отталкивать его от себя.

— Уйди! — прорычала я, оттаскивая его за плечи от себя, он не поддавался.

— Прости, я не знал, тебе надо было сказать, я был бы осторожнее. — Спокойно проговорил Рад.

— Что осторожнее? Уйди! Я ничего не хочу.

— Прости, я уже не могу тебя отпустить, потерпи немного, я постараюсь быть аккуратнее, — это все, глядя в мои расширенные от ужаса глаза.

— Он стал двигаться во мне, не так резко как в первый раз, но все равно очень болезненно. Я держалась из-за всех сил, чтобы не плакать. Как же так может быть? Почему так больно? Видимо бабушка была права, когда говорила что в первый раз нужно быть с любимым мужчиной, тогда можно перетерпеть эту боль. А этот. Как же он мне стал противен, напоил шампанским, слушал, как я распинаюсь тут сижу, ловил момент урод.

— Рад, прекрати, мне больно. — Почти простонала я, отталкивая этого урода от себя.

— Прости, я быстро, — действительно задвигался еще быстрее, дыхание участилось, взгляд уперся в мою грудь. А мне больно.

— Урод, — не выдержала я, — прекрати. Он толкнул меня еще раз и замер на мне, обмякнув. Как же противно, гадко. Чуть только он шевельнулся, давая возможность мне дышать, я толкнула его в плечи и подскочила на кровати. Его белое покрывало было в моей крови, но это меня мало волновало. Я вскочила, подхватила трусики, одела их на негнущиеся ноги, запрыгнула в юбку, накинула кофту, побежала к дверям. Двери с шипением открылись.

— Ник, вызовет тебе такси, — понеслось мне вслед. Я одевала на ходу кофточку, пыталась попасть пуговицами в петельки, атавизм этот меня добил, когда я встретила Ника в холе, внизу лестницы.

— Леди, мне приказано вызвать вам такси, — и я не выдержала, слезы потекли из глаз. Я понимала, что сама виновата, сама приехала и хотела всего этого. Но я просила его остановиться, просила! А он урод! Он не остановился, хотя знал, что мне больно, он не просто урод, он моральный урод. Ведь знала, что надо улетать от сюда. Подумаешь, целуется он хорошо! Так на поцелуях не остановился. Чтоб его черная дыра засосала! Дворецкий, когда увидел, что я плачу, повернулся ко мне и произнес:

— Я могу вас отвезти куда прикажете.

— Ник, отвезите меня от сюда, быстрее! — захлебываясь слезами, попросила. Не знаю что меня на слезы больше пробило, боль только что перенесенная или хладнокровное к моим мучениям отношение этого … этого … Рада. Ник приглашающим жестом предложил пройти с ним на выход. Я почти побежала за ним. Дворецкий степенно открыл передо мной дверцу батарта, я шмыгнула на кресло-сиденье. Вот чтобы я хоть раз села в батарт! Да никогда! Ник сел в водительское сиденье.

— Куда вас отвезти? — вежливо поинтересовались у плачущей меня.

— В «Звездный паучок», там мой битер стоит, — всхлипнув, попросила. Дворецкий кивнул и набрал скорость. По дороге слезы уже тихо лились по щекам, дворецкий молчал. Может ему пришлось не мало таких плачущих отвозить, привык уже, а может, не знал что сказать. Мой маленький бронированный битер ждал на стоянке «Звездного паучка». Я вылезла из батарта, не прощаясь, надеясь всей душой забыть все это как страшный сон навсегда. Не знаю когда я смогу решиться на повторный опыт сегодняшнего, но точно знаю что только с любимым мужчиной, опять же чтобы он меня тоже любил. Вот так решительно села в свой битер. Все радостное состояние от шампанского пропало, хмель из головы выветрился. Вдыхала запах ароматных пирожков бабушки и никуда не хотелось лететь. Ко мне подлетел андроид ресторана с вопросом: нужна ли мне помощь? Еще какая! Мозги мне вправить нужно.