Кафе на краю земли. Как перестать плыть по течению и вспомнить, зачем ты живешь
Шрифт:
Женщина терпеливо объяснила, что у нас есть два варианта: либо развернуться и попытать счастья на альтернативном маршруте (хотя на самом деле никаких альтернативных маршрутов не было), либо дожидаться, пока дорогу расчистят, но на это уйдет не меньше часа.
Машина переместилась к следующей группе, я проводил ее глазами. Когда парень из минивена продолжил свои стенания насчет отеля и шести часов, мое терпение закончилось.
– Именно так всегда и случается, когда я пытаюсь куда-нибудь на время свалить, – пробормотал я себе под нос.
Потом я
Глава 2
В то время, прежде чем отправляться в поездку, я распечатывал маршрут из Интернета. Это казалось мне верхом разумности. «И никакая карта не нужна, – думал я. – Все, что мне надо делать, – просто следовать этим четким указаниям».
Но теперь от них не было никакого проку, и я включил телефон, чтобы загрузить карты. «Система недоступна» – раз за разом выскакивало на экране. Я со вздохом вспомнил старый добрый дорожный атлас, который некогда составлял мне компанию в дальних поездках. Зря я его выложил.
Поскольку теперь я ехал на юг, зная притом, что мне нужно двигаться на север, недовольство росло. Пять миль без съезда с шоссе превратились в десять, потом в двадцать, потом в двадцать пять…
– А к тому времени, как съезд найдется, это на самом деле будет уже не важно, поскольку теперь я понятия не имею, как добраться туда, куда мне надо попасть, – сказал я вслух самому себе, демонстрируя дегенерацию собственного ума.
Наконец на двадцать восьмой миле обнаружился поворот.
«Ох, и ничего себе! – подумал я, выворачивая на эстакаду. – Похоже, я оказался в единственном в мире месте, где на перекрестке шоссе нет ни заправки, ни фастфуда, вообще ничего».
Посмотрел налево: пустыня.
Посмотрел направо: глаз радовала такая же безмятежная пустота.
– Что ж, – пробормотал я, – похоже, тут и не важно, в какую сторону ехать.
Я повернул направо, мысленно отметив, что теперь еду на запад и что на следующем многообещающем перекрестке мне следует снова повернуть направо. По крайней мере, в этом случае я буду двигаться в сторону севера.
Дорога была двухполосная: одна полоса уводила меня дальше от того места, откуда я приехал, другая возвращала к нему. На самом деле я не очень-то понимал, по какой из них мне следовало бы ехать. Просто ехал, и все. Машин почти не было, как и признаков цивилизации. Время от времени я замечал какой-нибудь дом, пару семейных ферм, а потом и вовсе ничего, кроме лесов и лугов.
Час спустя я признал, что заблудился. Те немногие перекрестки, что мне попадались на пути, были незначительными либо помечены указателями того рода, которые сразу дают понять, что ты вляпался в неприятности. Когда не видишь ни единой живой души на протяжении сорока миль, а дорога, по которой едешь, носит название, начинающееся со слова «старый» (типа «Старое шоссе 65»), перспективы выглядят довольно мрачно.
На очередном перекрестке, который ничем не отличался от других, оставленных позади, я все-таки повернул направо. Это был акт отчаяния. По крайней мере, буду двигаться в верном географическом направлении, даже если не представляю, где нахожусь. К моему безмерному огорчению, название этой дороги тоже начиналось со слова «старая».
Дело было к восьми вечера, солнце опускалось все ниже над горизонтом. По мере того как день клонился к закату, уровень моей фрустрации поднимался к зениту.
– Надо было остаться на шоссе, – сказал я зло. – Подумаешь, потерял бы час! А теперь уже два зря потратил и до сих пор, черт возьми, не понимаю, где нахожусь.
Я двинул кулаком в потолок машины, словно она была виновата в моих злоключениях или это как-то могло помочь.
Еще десять, пятнадцать, двадцать миль – и по-прежнему ничего вокруг. Бензина у меня осталось меньше половины бака. Насколько я мог судить, такого варианта, как вернуться назад, для меня не существовало. В лучшем случае топлива хватит до эстакады, да и то при условии, что мне удастся найти это место. Да даже если и удастся, все равно там не было ни единой заправочной станции.
Единственным вариантом было потихонечку плюхать вперед, в надежде где-нибудь заправиться и добыть еды.
Уровень моей подавленности продолжал двигаться в направлении, противоположном стрелке датчика бензина. Но я ведь, собственно, отправился в поездку, чтобы избежать депрессии. Мне ее с лихвой хватало и дома – проблемы на работе, бесконечные разборки со счетами, а в некоторой степени и вообще с жизнью. Предполагалось, что недельный отпуск – это мой шанс расслабиться и «перезарядить аккумуляторы». Очередное переживание неудач было мне ни к чему.
«Какое странное выражение, – подумал я, – “перезаряжать аккумуляторы”… Перегорать, перезаряжать, перегорать, перезаряжаться… О каком позитивном настрое тут может идти речь?»
Солнце уже полностью скрылось за линией деревьев, сумерки все больше заволакивали окрестности. Следы розового и оранжевого в облаках отражали последние остатки дневного света, но я почти не обращал внимания на небо, сосредоточившись на дороге и своих невеселых мыслях. Нигде по-прежнему не было и признаков цивилизации.
Я снова бросил взгляд на стрелку уровня топлива.
– Меньше четверти бака, и продолжает уменьшаться, – сообщил я себе вслух.
В последний раз я ночевал в машине, когда возвращался домой из колледжа. Это было много лет назад, и я, честно говоря, не планировал повторить это знаменательное приключение. Но, увы, похоже было, что повторить придется.
«Мне необходимо поспать, – обреченно подумал я. – Нужно сохранить силы, чтобы пойти пешком за помощью, когда в машине кончится бензин».