Кафедра зооцелительства
Шрифт:
У академии я, не прощаясь, выпрыгнула из экипажа, стоило ему остановиться. Не дожидаясь, пока Саймон выйдет, откроет мне дверь и протянет руку. Мысль о руке вообще отзывалась внутри болезненно. На самом деле, я боялась, что не сдержусь и не просто возьму стража за руку, а буквально упаду в его объятия. И когда меня отпустит, будет очень стыдно за подобное слабоволие.
Поэтому я едва ли не бегом влетела в проходную, прошла через заградительный барьер, распознающий студентов академии, и вышла на территории.
Интересно, как отреагирует
В этот момент мысли почему-то метнулись к завкафедрой. Я даже ужаснулась от внезапного желания его поискать. Нет, от местора в таком состоянии однозначно стоило держаться подальше.
И ноги сами понесли меня в зоосад. Внутри людей почти не было, несколько дежурных смотрителей, оставшихся на ночь. Все студенты, отрабатывающие провинности, уже разошлись. Только животные, как магические, так и обычные.
И каждого из них я остро ощущала: их присутствие, их жизнь, их яркость. И сейчас я отчетливо понимала, что не смогла бы стать некромантом. Общение с мертвыми - не мое.
Я брела по зоосаду, постепенно успокаиваясь. Когда рядом одни животные, можно не сдерживаться, не запирать себя и свои чувства. Вот только животные шарахались от меня, как от огня. Стоило мне приблизиться - все бросались врассыпную. Наверное, от меня слишком веяло холодом и смертью. Даже знакомый дубомол - и тот испугался и отпрянул, а потом и вовсе скрылся в своей норе, оставив недоеденное полено.
Так что я шла одна, пока не наткнулась на того единственного, кто не испугался и не убежал. Трехглавый цербер спокойно лежал возле своего логова - огромной пещеры, и наблюдал за мной тремя парами глаз. Хвост огненного пса приветливо вилял, поднимая пыль на вытоптанной земле. Три ошейника, скрепленные одной цепью толщиной с мою руку. Наверное, в другой момент я бы не отважилась одна подходить к такому зверю, но инстинкт самосохранения, видимо, тоже замерз и уснул.
– Привет, - я села рядом на корточки и погладила крайнюю голову. Остальные две тут же сунулись под руку. И я выдохнула. Меня не съедят.
А еще цербер был упоительно горячий. Не удержавшись, я прислонилась к мохнатому боку, впитывая живое тепло, и плевать, что от него пахло псиной. Раньше я бы скривилась и поспешила отодвинуться, а сейчас мне, наоборот, нравилось. Призраки никак не пахли, а все, что говорило о жизни, не могло быть плохим.
Цербер резко дернулся и принялся щелкать зубами, стараясь дотянуться одной из голов до лопаток. Блохи, наверное. А я как раз в учебнике по паразитологии видела, как их прогонять.
– Сейчас, - я погладила пса, немного успокоив его эмпатией, сняла браслеты и, шепча формулу заклинания, провела от средней головы до кончика хвоста.
Цербер встал и с удовольствием встряхнулся, подняв вокруг себя клубы пыли.
Его бы помыть, но огненные не любят воду. Зато успокоившийся зверь тут же лег на прежнее место и сам придвинулся ко мне. Я с сомнением покосилась на браслеты, так не хотелось их опять надевать. К тому же на цербере ошейник с ограничителем, не вспыхнет, как в прошлый раз.
Зато теперь от моей руки по густой шерсти разбегались искры, реагируя на магию. В темноте это выглядело особенно красиво. Горящие красные глаза, кончик хвоста светится, будто тлеющий уголек, и яркие искры, уходящие в землю. Пес блаженно жмурился, вряд ли ему часто перепадает столько внимания, а я с удовольствием гладила широкую спину, чесала три шеи, головы которых порыкивали друг на друга, так как руки у меня всего две, и кому-то вечно не доставалось.
А потом цербер так разошелся, что решил вспомнить молодость и притащил мне здоровую обглоданную кость, положил у ног, а сам сел и начал с нетерпением перебирать передними лапами.
Я подняла “игрушку”, взвесив ее в руке - тяжелая, далеко я такую не закину. Впрочем, мне вспомнилось, как недавно летал зонтик, да и та пара занятий со стихийниками не прошла даром. Так что я от души закинула “палку”, усилив бросок ветром. Цербер с таким топотом отправился в погоню, что, наверное, разогнал тех немногих зверей, которых не отпугнула витающая вокруг меня темная магия и отпечаток нежизни.
Кость несли все три головы, правда, отдавать сразу не захотели, пришлось побегать и отнять в честном бою, а потом быстрее, пока цербер не перехватил свою игрушку обратно, кидать ее подальше.
И только отправив кость в полет, я заметила, что по дорожке идет человек, и кость летит в его направлении, и, кажется, прямо в него…
Местор Альдер увернулся, ночное освещение было слабым, но его хватило, чтобы опознать завкафедрой. Вот только одно дело увернуться от кости, другое - когда на тебя, не разбирая дороги, несется огромная трехголовая махина.
Я закрыла глаза, надеясь, что не затопчет. Судя по парочке заковыристых словечек, вырвавшихся у мужчины, он остался жив и даже невредим. Вот только не особо доволен.
– Леди!
– я приоткрыла один глаз, затем, осмелев, и второй.
Преподаватель шел ко мне с костью в руке. За ним следом брел цербер, вздыхая в унисон тремя головами. Примечательно, но попыток отобрать кость он не предпринимал. Потухший хвост волочился по земле.
– Вы знаете, сколько времени?
– местор поднял кость так, будто сейчас меня ею огреет.
Но к огромному моему облегчению, он зашвырнул ее к пещере цербера, и трехглавый пес, не мешкая, кинулся за ней, подхватил с земли и поспешил скрыться в своем жилище.
Я завистливо посмотрела ему вслед.
– Сколько?
– Комендантский час начался, - рыкнул завкафедрой, да так, что ушедший, а вернее - сбежавший, цербер бы позавидовал.
– Уже?
– поразилась я. Это же… после полуночи. Вернулась я от стражей поздно, позже обычного, а потом еще с цербером сколько провозилась.