Кафедра зооцелительства
Шрифт:
– Здесь все будут при исполнении, - пояснил рыжий, - твое открытое лицо слишком бросается в глаза и еще привлечет ненужное внимание.
Но мою руку Саймон отпускать не спешил, за что я была ему искренне признательна. Без поддержки я бы точно не пережила это утро.
Стрелки часов, будто издеваясь, ползли медленно и неторопливо. Равнодушному механизму спешить некуда, он важно отсчитывал какие-то растянувшиеся втрое минуты. Полчаса до начала слушаний превратились для меня в настоящую пытку. Воздуха не хватало, а в висках вел свой
Поэтому, когда боковая дверь отворилась и сопровождение из трех тайных стражей ввело моих родителей, я чуть не вскочила со стула.
– Спокойно, - шепнул некромант, дернувший меня назад.
– Сидим тихо.
Родители заняли места на скамье обвиняемых. Сегодня они были одеты не в тюремную, а в обычную одежду. Правда, за время заключения оба заметно похудели и осунулись. Старые вещи стали им велики почти на размер и сидели слишком свободно. Но Мария и Александр Риар все равно выглядели достойно. Вот только глаза у них были потухшие, и обреченность прямо читалась на лицах. Они пришли сюда без надежды на спасение и были готовы к приговору.
Судья вышел в традиционной белой полумаске. Раньше маски были полными, а личность самого судьи - тайной. Сейчас же все знали, кого назначили на процесс, но маска осталась частью традиции, как и белый плащ с капюшоном. Зал, к слову, тоже белый, только скамьи в десять рядов сделаны из темного дерева. Над креслом судьи, напоминающим трон, висел гобелен, повторяющий статую - разящая врагов дева на грифоне.
По преданию, женщина была одной из ушедших, богиня справедливости, чей меч разил лишь виновных. Но и о великодушии богиня тоже не забывала. И я очень, очень на нее рассчитывала.
Тайные стражи в черном, заполнившие зал и следящие за процессом, напоминали слетевшееся воронье. Размытые лица не нуждались в дополнительных масках. Арнаудские волкодавы скалились на предплечьях.
Несколько человек зашли без маскировки и, судя по отличающейся форме, это был кто-то из Высших лордов, стоящих во главе ищеек.
– Слушание дела Александра и Марии Риар, обвиняемых в пособничестве предателю и государственному изменнику, готовившему заговор против короля, объявляется открытым, - не лучшее из возможных начал.
Я вцепилась в кресло, не осознав, что одной рукой чересчур крепко сжимаю руку Саймона. Рыжий молча терпел.
Дальше шло выступление свидетелей, среди которых мелькали знакомые лица, обвинителей, спокойно излагающих уже известные всем факты, и защитников, показывающих мои родителей скорее жертвами, чем преступниками. Термины, большую часть которых я не понимала, споры, обсуждения, доводы “за” и “против”. Бесстрастный судья, молча наблюдающий за защитой и обвинением, кажется, едва ли не спал, изредка уточняя какие-то моменты, на мой взгляд, совсем не относящиеся к делу.
В какой-то момент мне показалось, что все кончено, несмотря на все старания защиты. Несмотря на все мои старания. Вина родителей была столь очевидна, что даже ребенок признал бы их виновными.
Саймон буквально с усилием разжал мои пальцы и, пообещав скоро вернуться, отошел. Вернулся уже со стаканом воды.
– Выпей, на тебе лица нет, - шепнул страж, передавая стакан.
– Держись, осталось совсем немного.
Я держалась. Смотрела на стражей, на собравшихся свидетелей, на судью, подпирающего кулаком щеку. Никому из них по-настоящему не было дела до жизни двух бесконечно дорогих для меня людей.
Неожиданно я почувствовала чужой взгляд и повернулась. Светловолосый мужчина лет тридцати пяти, явно из Высоких лордов, пристально и задумчиво смотрел на меня. И даже не отвернулся, поняв, что я заметила. Плевать. Я здесь только ради родителей. Мнение и странный интерес кого-то еще меня не волнуют. Мое внимание снова переключилось на процесс.
– Суд объявляет перерыв и удаляется на совещание, - объявил судья.
Вслед за ним ушли еще трое, в числе которых был и разглядывавший меня человек.
– Я сейчас вернусь, никуда не уходи, - попросил Саймон и тоже вышел.
Я осталось одна, следя со своей галерки за мамой и папой. Они тихонько переговаривались и улыбались друг другу. Наверное, виделись они это время тоже нечасто и теперь просто рады снова побыть вместе. В груди щемило от одного их вида. А еще от страха, что приговор вполне может быть совсем не тем, на который я рассчитывала.
– Здесь четыре Высоких лорда из руководства тайной стражи и не только!
– пораженно рассказал вернувшийся Саймон.
– Они все сейчас на совещании с судьей. А ведь это предварительное слушание, на нем рассматривают только дело твоих родителей, остальных будут судить завтра.
– Даже не знаю, хорошо это или плохо, - я уже ни в чем не была уверена. Ожидание изматывало и рвало душу.
– Все будет хорошо, - некромант ободряюще сжал мою руку.
– Вот увидишь. Они не смогут не зачесть твои старания, один гримуар чего стоит.
Вот только поможет ли это родителям? Или корона решит, что я вполне удовлетворилась букетом?
Дверь в совещательную комнату отворилась, и четверка вернулась в зал на свои места.
Судья обвел всех присутствующих взглядом, кажется, видя всех и не видя никого одновременно. Эмпат. И очень сильный. Такой, наверняка, почувствует любую ложь, никаких дополнительных артефактов не надо.
И человек в белом низким голосом обратился к залу.
– На сегодняшний день собрана большая доказательная база, подтверждающая непосредственное участие обвиняемых в создании и видоизменении драконьей чумы, что является тяжелейшим преступлением не только против короля, но и всего государства и даже мира, - начал речь судья.
– Однако, учитывая все смягчающие обстоятельства, а также искреннее раскаяние и готовность искупить свою вину, суд рассмотрел дело супругов Риар отдельно и принял решение.