Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными

Райнерт Эрик С.

Так что этот гибкий термин отлично подходит нашему веку туманного мышления и объясняет провал ведущих экономических теорий. Он может описывать механизм всеобщего обогащения (как в определении ОЭСР), а может использоваться, чтобы убедить рабочих смириться с еще большей бедностью (как в случае Мусевени). Печально то, что в Европе этот термин все чаще используется во втором значении, на пару с «гибкостью рынка труда» (которая неизменно означает гибкость в сторону понижения). Для того чтобы быть конкурентоспособными, мы должны снизить свой уровень жизни.

6. «Приведите в порядок инновации»

Выступая с речами в 2000–2001 годах, Алан Гринспен включил Йозефа Шумпетера в мейнстримовую экономическую науку: только теориями Шумпетера можно было объяснить сочетание быстрого экономического роста

и низкой инфляции, которое тогда переживали Соединенные Штаты. Поскольку все, что происходило вокруг новой экономики, временно отменило привычные законы экономической гравитации, Гринспен объявил Шумпетера теоретиком-пророком всего происходящего. Он смог это сделать благодаря понятию созидательного разрушения, которое ассоциировалось с именем Шумпетера. Это понятие оказалось весьма подходящим для описания процесса, в ходе которого информационные и коммуникационные технологии уничтожали прежние технологические решения и разрушали старые компании, чтобы освободить место для новых.

Эти события подсказали экономистам еще одну возможную причину бедности стран третьего мира: в них не происходило таких же инновационных процессов, как в Силиконовой долине. Как в лучших традициях стандартной экономической науки, экономисты упустили из виду важные аспекты происходящего. В периоды стремительного технологического прогресса несколько механизмов работают одновременно, приводя к увеличению, а не к уменьшению экономического разрыва.

Во-первых (см. раздел, посвященный технико-экономическим парадигмам в главе IV), вихри созидательного разрушения закручиваются вокруг специфических производственных кластеров. Они должны быть географически расположены в местах (в Манчестере, Детройте или Силиконовой долине), где действует эффект Клондайка: рост прибыли и зарплаты создает такую мощную покупательную способность, что деньги можно заработать такой деятельностью, которая ни за что не окупилась бы в другом месте. Эти ключевые инновации присущи только некоторым видам деятельности. Иными словами, окна возможностей очень сильно зависят от вида экономической деятельности. Нам понятно на интуитивном уровне, что если бы Билл Гейтс занимался выпасом коз в Монголии, он не смог бы основать «Microsoft». Однако стандартная экономическая наука с нами не согласна.

Во-вторых, два разных типа инноваций распространяются принципиально разными способами. Инновационные продукты, которые производит «Microsoft» или когда-то производил Генри Форд, распространяются в экономике в форме более высоких доходов и зарплат [195] . Распространение же новых технологий в другие отрасли в виде инновационных процессов приводит к снижению цен. Сегодняшние самолеты принципиально не отличаются от самолетов 20-летней давности, но использование новых технологий в области авиаперевозок привело к снижению цен на авиабилеты (к выгоде всех потребителей). Как мы объясняли в предыдущей главе, в некоторых областях инновации снижают уровень зарплат; гостиницы в Венеции или на Коста-дель-Соль не изменились, но система бронирования номеров через Интернет снизила их прибыльность и цены на комнаты.

195

Цены, конечно, тоже падают, но ключевой момент в том, что заработая плата растет.

Ученик Шумпетера Ханс Зингер внес значительный вклад в экономику развития, продемонстрировав, что инновации, появляющиеся в секторе сырьевых товаров стран третьего мира, имеют тенденцию распространяться в странах «первого» мира в виде пониженных цен, в то время как инновации (в основном инновационные продукты), появляющиеся в странах «первого» мира, распространяются в виде более высоких зарплат, получаемых гражданами стран также «первого» мира [196] . Даже когда бедные страны вводят инновации, они не могут пожинать их плоды.

196

Singer Hans. The Distribution of Gains between Investing and Borrowing Countries // American Economic Review. 1950. Vol.40.

Мы уже обсуждали, как бедные страны специализируются на экономической

деятельности, которая в технологическом плане является тупиковой: у них нет возможности для появления инноваций или экономии на масштабе. Это деятельность (например, производство бейсбольных мячей), в которой даже капитал и инженерная мысль США не смогли создать инноваций или улучшить производительность. Получается, что бедные страны вынуждены специализироваться в видах, в которых инновации невозможны, а потом их же обвиняют в недостаточной инновационности. В рамках всемирного разделения труда эти страны специализируются на бедности.

7. «Приведите в порядок предпринимательство»

Предпринимательская деятельность и вообще человеческая инициатива в качестве экономического фактора существуют только за пределами мейнстримовой экономической науки. Однако недавно пассивность стали называть одной из причин бедности. Это объяснение кажется мне несостоятельным. В то время как население богатых стран ежедневно ходит на работу, жители бедных стран вынуждены заниматься предпринимательской деятельностью, чтобы выжить. Разница в том, что для успешного предпринимательства бедные и богатые страны имеют разные возможности. Отсутствие спроса, предложения и капитала, а также тип конкуренции, типичный для сырьевых рынков, — все это приводит к тому, что в бедных странах трудно добиться успеха в предпринимательстве. Вполне логично, что все возрастающая толпа бедняков гонит инициативных предпринимателей из собственной страны в богатые страны, где благодаря мудрой, но запрещенной политике исторически развились возрастающая отдача, синергия и несовершенная конкуренция.

8. «Приведите в порядок образование»

Основные движущие силы капитализма — это человеческие ум и воля, т. е. новые знания и предпринимательство. Поэтому бедные страны нуждаются прежде всего в улучшении системы образования. Это, конечно, так, но примеры успешного экономического развития показывают, что необходимо обеспечивать одновременно поток образованных людей и достаточное количество рабочих мест, на которых они могли бы применить свои знания. Такое двойное усилие по удовлетворению одновременно спроса и предложения на образованных людей всегда было отличительным признаком успешного развития, будь то политика США в XIX веке, Кореи после Второй мировой войны или Ирландии в 1980-е годы. Для приведения в жизнь такой стратегии необходимо отступить от правил laissez-faire.

Страны, которые занимаются только одной стороной проблемы — предложением, дают образование будущим эмигрантам. Поток образованных людей из бедных стран в богатые сравним с потоком капитала в том же направлении и является эффектом обратной волны в мировой экономике. Во многих бедных странах главной статьей экспорта стали ее граждане, а в некоторых случаях переводы, которые они шлют домой, составляют главную статью платежного баланса. Похоже, эти переводы тратятся в основном на потребительские товары, а не на инвестиции, а это уже расхолаживает инициативу людей, вместо того чтобы ее поощрять. Зачем надрываться за 50 центов в час на Гаити, если твой брат во Флориде зарабатывает как минимум 6,4 долл. в час и регулярно высылает деньги домой?

9. «Приведите в порядок климат»

В ответ на полный провал своей политики в бедных странах мейнстримовая экономическая наука решила вернуться к прежним идеям экономического развития, давно и заслуженно отправленным на периферию науки. «Климат», «географическое положение» и «здоровье» вновь стали центральными понятиями мейнстримовой экономики развития. Вдобавок, когда история переписывалась с уклоном в неоколониализм/неоимпериализм, эти факторы были в нее включены [197] . Эти факторы действительно важны, однако их основной смысл в том, как они влияют на человеческие поселения и на интересы местных жителей. Главная каузальная переменная развития — это экономический строй страны, а он сильно зависит от интересов правящей элиты.

197

См.: Fergusson Niall. Colossus. The Rise and Fall of the American Empire. London, 2005. P. 174–181.