Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота
Шрифт:
Товарищи предполагали к юбилею вторично присвоить Брежневу звание Героя Социалистического Труда. Но Лео нид Ильич твердо сказал, что хотел бы стать Героем Советского Союза, хотя уже давно был на гражданке, да и военных подвигов не совершал.
Брежнев получил геройскую Звезду. «Не удержался, — записал в дневнике один крупный партийный работник. — Власть кружит голову».
Стоило только начать. Одна награда следовала за другой. Он желал, чтобы его радовали каждый год. Ему исправно выписывали ордена и звезды. Увидев, что Брежневу это нравится, руководители социалистических стран тоже не скупились на награды.
Впрочем, Леонид Ильич
14 сентября 1957 года президиум Верховного Совета СССР принял указ «О порядке награждения орденами и медалями СССР военнослужащих Советской Армии и Военно-Морского флота, войск Министерства внутренних дел, войск и органов Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР». В указе говорилось: «Практика массового награждения военнослужащих за выслугу определенного количества лет в Армии и на Флоте без учета характера выполняемых ими служебных обязанностей и конкретных заслуг привела к снижению значения наград». И перестали раздавать награды просто за выслугу лет.
За все хрущевские годы не появилось ни одного нового ордена или медали. При Брежневе появились четыре новых ордена — Октябрьской Революции (1967), Дружбы народов (1972), Трудовой славы трех степеней (1974), «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» трех степеней (1974) и множество медалей.
В первый же брежневский год количество отмеченных орденами и медалями выросло в двадцать раз! (Российская история. 2014. № 2). Награждали списками. Оказавшись в октябре 1972 года в больнице, Брежнев отправил в политбюро записку с предложением наградить сто — сто двадцать тысяч (!) животноводов «по итогам зимовки скота». Затем решил отметить орденами и медалями пятнадцать — двадцать тысяч хлопкоробов. За девятую пятилетку вручили ордена и медали миллиону с лишним человек.
Фигурам известным, космонавтам, деятелям искусств, партийным секретарям награды Леонид Ильич вручал сам. Он делал это с удовольствием, демонстрируя людям, что всем этим они обязаны ему лично. Вечером он наблюдал себя в этой приятной роли в программе «Время».
25 апреля 1972 года Брежнев выступал на совещании руководящего состава вооруженных сил:
— Неплохая практика, на мой взгляд, начинает внедряться и укрепляться. Это награждение и рядовых, и офицерского состава за успехи в практической деятельности. Так как мы воевать не собираемся, нет повода военнослужащим получить орден. Рабочий может, колхозник может получить орден, ученый может. Учреждение какое-то получает. Смотришь, и Мане, и Тане какой-то «Знак Почета» попадает, а армия? Поэтому на награждение я охотно иду — за подвиги в воздухе, за всякого рода заслуживающие внимания плавания — подводные, надводные, за помощь народному хозяйству во время уборки урожая, за отличную организацию учебы. Вот недавно я подписал представление что-то на девятьсот или сколько там человек.
Министр обороны маршал Гречко уточнил:
— На две тысячи двести человек.
— Я уже не смотрел число, — продолжал Брежнев. — Потому что посмотришь и испугаешься. Говорят, что заслуживают. Подписал.
Поток наград за выслугу лет, или к юбилею, или по случаю окончания пятилетки обижал тех, кто получил орден или медаль за реальный подвиг. Заведующий отделом административных органов ЦК Николай Иванович Савинкин пожаловался Брежневу:
— Надо бы нам прекращать присваивать звания
Брежнев даже удивился:
— Тебе что, Коля, железа жалко? Пусть получают. Получат, выпьют, настроение лучше, есть стимул работать лучше. Зачем их этого лишать?
Он и сам уже невысоко ценил государственные награды. Осенью 1973 года составил список первых секретарей, которых велел отметить. В письме Суслову распорядился: «Как минимум присвоить звания Героя Социалистического Труда». Как минимум! А выше Золотой звезды в Советском Союзе награды не было.
Почти всю жизнь его недооценивали. Снисходительно говорили: ну, Лёня есть Лёня. Но все, кто над ним посмеивался, кто считал недалеким — руководитель областного масштаба, что он может? — все куда-то разлетелись. Кто на пенсию, кто послом в далекие края, кто приземлился на обидно мелкой должности. А Леонид Ильич руководил нашей страной восемнадцать лет. Руководил бы и дольше — сил не хватило.
Когда Леонид Ильич стал болеть, проявились мало приятные черты характера. А болел он все серьезнее. И дряхлел, хотя в принципе очень заботился о себе.
Он курил сигареты «Новость». Ему их специально набивали, делали с длинным фильтром. Он пользовался мундштуком. Пытался сократить число сигарет — курил строго по часам. В конце концов стоматологи внушили ему, что протезирование не удается из-за того, что курение раздражает слизистую оболочку рта. И он нашел в себе силы отказаться от табака.
Чем хуже он себя чувствовал, тем больше замыкался в своих переживаниях. Записывал в дневнике:
«Ночь была плохой — бессонница».
«Вновь болела рука и совершенно бессонная ночь».
«В семь вечера был в клинике.
Указание: четыре дня находиться на постельном режиме.
а) не выходить на воздух,
б) не есть острого — перец, хрен, горчица, моченые помидоры,
в) прием таблетки (1 штуку) утро — обед — ужин,
г) не ложиться сразу после еды, немного походить в домашних условиях».
Леонид Ильич отказался от алкоголя, поэтому в его присутствии и другим не наливали, отчего страдало его окружение, неустанно сочинявшее ему речи и статьи. Как-то раз сотрудник отдела ЦК по соцстранам Николай Сергеевич Шишлин, к которому Леонид Ильич питал слабость, уговорил его поставить на стол спиртное. Официанты принесли всем водку, Брежневу налили чешского пива.
По такому случаю Анатолий Иванович Лукьянов, будущий глава советского парламента, сочинил стишок:
Как-то вечером Шишлин Подбивал под водку клин, И при нонешном размахе. Всем досталось по рюмахе, В том же духе продолжай, Чудотворец Николай!В первоначальный проект отчетного доклада ЦК КПСС XXVI съезду партии вписали фразу о коррупции в здравоохранении. Брежнев спросил:
— Неужели это правда? Неужели до этого докатились?
Помощники, готовившие текст, подтвердили, что дело обстоит именно так. Не стеснявшийся в выражениях Александров-Агентов добавил:
— Знаете, Леонид Ильич, даже в Центральной клинической больнице есть твердо установленная такса — сколько за какую операцию давать на лапу.
Брежнев удивленно покачал головой. В окончательном варианте текста этот пассаж, вычеркнутый Сусловым и Андроповым, исчез.