Как будут без нас одиноки вершины
Шрифт:
Реабилитационный период в первом физкультурном диспансере длился довольно долго. Зашёл в первый раз в спортивный зал, там занимается много больных. И прошёл шагом один круг. Инструктор посмотрел на меня и говорит: «Иди в палату, чтоб я тебя больше не видел». Неважно я, наверное, выглядел. Ломать себя приходилось ежедневно и обязательно без свидетелей, потому что приходилось и ругаться, и кричать.
В ожоговом центре, нам предложили оформить вторую группу инвалидности, без права работать. Но мы все единогласно отказались. И когда через год мы сообщили им, что сделали восхождение, они нам
В 79-м году мы были на Памире, совершили первопрохождение на первенство Союза — пик Абалакова, левое ребро. Правда, готовиться пришлось круто. До выезда на Центральный Памир сделали в Коксу очень интересную стену пика «Правды Востока» 5-й категории трудности. На этой стене я понял, что вновь могу работать, как и раньше, идти нормально, самостоятельно. С этим мы и уехали на пик Абалакова.
Коксу — переносной спортивный лагерь, куда давались коллективные путёвки для спортсменов со 2-м разрядом и выше, с опытом восхождений 5 категории трудности. Собирались перспективные спортсмены со всех регионов. Там я был начальником учебной части.
Путь в этот лагерь идёт от Алайской долины, Дараут-Кургана и 30 километров в сторону. Район автономный. Вершины под 5 тысяч. Район для нас нашли геологи. Путёвки на 30 дней. Оттуда многие выезжали делать восхождение на пик Ленина.
Алай
— Володя, кроме обычных альпинистских лагерей, у нас существовали специальные лагеря для разрядников, для высотников. Ты ими руководил. Я в таких лагерях не работал. В чём их специфика?
— В такие альплагеря выдавались коллективные путёвки. В них бывали элитные команды, участвовавшие в первенствах по альпинизму.
— На сколько человек давалась такая путевка?
— Обычно команде из шести человек. Но иногда какой-то город или спортобщество брали по 3—4 путевки. Получалась уже альпинистская экспедиция.
— Какие же это лагеря? Я был только в лагере для разрядников — «Безенги».
В этих лагерях росли мастера. Я, например, свою команду «Спартака» пропускал через них. А в последние годы существования альплагерей мы по коллективным путёвкам заявлялись на первенство Союза. Очень дешево получалось. Общая скидка за счёт профсоюзов 75 процентов, да местные организации подкидывали, получалось практически бесплатно.
— Как всё было доступно! А?!
— Что ты! 25—30 человек от одного коллектива выезжали в горы бесплатно. Сейчас такое уже трудно себе представить.
В 78-м году Александр Павлович Каспин предложил мне возглавить эти альпинистские базы высотников. Я дал согласие при условии, что «Спартака» не оставлю. Тогда ещё были спортивные общества, их ещё не развалили.
— База «Высотник» под пиком Ленина?
— Да. Но получилось так, что с этой базы мы выезжали в новые районы Памира, где ещё никто не ходил. Наводчиками на эти места стали геологи. У нас с ними многолетняя дружба. Они говорили: «Володя, там такая стоит роскошная вершина!» На Коксу, на Гуа-мыш. Давали нам фотографии. И мы вывозили ребят в новые места. Везти туда человек 50 сложно. Представляешь?
В 81-м году геологи мне хвалили район Алая. Просто восхищались этими горами. Среди геологов бывали и альпинисты, даже на пик Коммунизма ходили, участвовали в первенстве Союза. И вот в 82-м году мы сделали первовосхождение на безымянный пик, назвав его «Алай». К нему только подходов 5—6 дней.
— Давай сориентируемся, чтобы представить, где это находится. Будем танцевать от Дараута в Алайской долине.
— Уходили от него через два перевала.
— На север?
— Да. Нетронутый район. Стоит гора, как раскрытая книга, вроде СЭВа. Когда в 82-м году мы её заявили и начали работать, один подход к ней занял неделю. Причём дорога такая, что на подходе использовали перила, я уже не говорю о переправах. Там такое дикое место последний оплот басмачей в нём располагался. Пустое селение, поливные террасы. Бывшее феодальное хозяйство. Подошли под стену, начали работать и сделали её.
— Кто с тобой был?
— Володя Башкиров в команде. Он работал уже вовсю, хорошо шёл. Зыбин Саша, Клинецкий Женя. Он тоже покорял восьмитысячники в Гималаях. Большое получили удовольствие: новая гора, новый район. Встретили в Оше ленинградцев. Трощененко заявил, что они сделали такую гору, которой нет равных в мире, что это маршрут третьего тысячелетия. Но их команду сняли за необъективный отчёт, за какую-то выдумку, кто их разберёт. Район Алая уже у меня из головы не выходил.
— Какие высоты?
— Пять с небольшим. Сама Ак-су под пять. Рядом вершина Искандер. Такая красота! Я понял, что надо туда капитально перебираться. Лагерь «Высотник» мы переименовали в «Алай». Всё-таки в Алайской долине всё это дело.
В то время заболел серьезно Александр Павлович Каспин, заболел на двадцать с чем-то лет. Злокачественная опухоль мозга. Двадцать лет был прикован к постели.
С 80-го года начальником Управления альпинизма профсоюзов стал Виктор Николаев. С хорошими и большими связями. Мастер спорта, но только по велосипеду. Взялся рьяно за дело. Мужик деловой. Он предложил мне стать его заместителем. Я колебался, полгода думал. Не хотелось идти в чиновники.
На этот момент уже умудрились развалить весь союзный спорт, аннулировали ДСО — спортивные общества «Спартак», «Труд», «Буревестник» — всё исчезло. Появилась одна контора — Спорт профсоюзов. Альпинизм да и весь наш спорт от этого сильно проиграли.
— Но «Спартак» и сейчас существует, Володя.
— На тот период никаких «Спартаков» не было. Ты же помнишь, когда началась эта дурацкая перестройка. Районные, городские, областные, республиканские советы спортобществ аннулировали. Только «Динамо» осталось, это не профсоюзное общество. Новая контора стала называться «Профспорт».
В «Алае» мне было интересно. Приезжала молодежь, многое могла и многое делала. Приезжали группы и разбивали свои лагеря, как отдельные экспедиции с полной автономией. Своя радиосвязь, своя кухня, свои планы. Собиралось 150— 180 человек.
Район всех потрясал своей нетронутой красотой Только 5-6 кошей и никаких кишлаков. Девственная природа. Последние населенные пункты через Исфару. Машина шла до Котрака, большого поселка, и чуть дальше до геологов, а потом такая тропа. что люди шли своим ходом. Идёшь мимо столетней арчи. Местные её не рубят, хватает сухостоя.