Как бы поступила Клеопатра? Как великие женщины решали ежедневные проблемы: от Фриды Кало до Анны Ахматовой
Шрифт:
Муж Анны основал особый поэтический клуб, в котором развивали направление «прекрасной ясности», получившее название «акмеизм». В число акмеистов входил, например, Осип Мандельштам (который позже сдружился с Анной); вскоре Гумилев, немного поупиравшись, принял в клуб и саму Анну. Она писала под псевдонимом Анна Ахматова, напоминавшим о давнем татарском предке. Анна стала известна своими эллиптическими, романтическими, психологичными и меланхоличными стихами. Их брак с Николаем был довольно далек от общепринятого: муж много путешествовал, а у Анны было несколько романов на стороне; в конце концов в 1918 году они развелись. Впрочем, у них все-таки был один общий ребенок – сын Лев, родившийся в 1912 году; в тот же год Анна опубликовала свой первый сборник стихов. Лев в основном
В третьем сборнике «Белая стая» Анна обратила свое литературное внимание наружу, на события в мире – Первую мировую войну и назревавшую революцию. В 1918 году она вышла замуж за другого поэта и историка, своего поклонника Владимира Казимировича Шилейко, но долго их счастливая жизнь не продлилась, да и в целом жизнь Анны становилась все мрачнее. Ее беспечная дореволюционная жизнь быстро вышла из моды, а недостаток еды и нужда в первые годы революции потрясли ее, как и миллионы других людей. Кроме того, она так и не смогла полностью оставить позади свой первый брак: несмотря на то что они с Николаем не общались несколько лет, в 1921 году, когда его арестовали за антибольшевистскую деятельность и якобы государственную измену, это бросило тень и на Анну со Львом. Гумилева быстро казнили, а через несколько дней после его смерти Анна написала строки «Страх, во тьме перебирая вещи, / Лунный луч наводит на топор».
Анна была очень привязана к родине, и, даже когда многие друзья из мира искусства после революции эмигрировали из страны, она осталась. Впрочем, ее поэзия быстро утратила благосклонность дивного нового большевистского мира: один критик весьма очаровательно назвал ее «полумонашкой, полублудницей», и в целом ее считали слишком аристократичной и буржуазной. В 1925 году ее книги перестали выпускать, а ее саму считали идеологически невыдержанной. Лишь через пятнадцать лет, в 1940-м, запрет сняли. В это время она немного работала библиотекарем, писала эссе о Пушкине, делала литературные переводы и пыталась помочь сыну, а ее саму поддерживали друзья и поклонники. В 1926 году она развелась и стала жить вместе с Николаем Николаевичем Пуниным, его женой и семьей. (Пунин тоже был поэтом и историком, да его еще и звали Николаем – у Анны явно был какой-то пунктик.) За эти годы многие ее друзья-литераторы были отправлены в ссылку, арестованы или покончили с собой. Многие вне России на самом деле думали, что Анна тоже умерла.
Однако Анна выдержала. Она была под постоянным наблюдением властей, в доме стояли «жучки». Она писала втайне, часто сжигая рукописи и прося поклонников запоминать стихи наизусть, чтобы избежать обнаружения. Ее длинная поэма «Реквием», посвященная политическим потрясениям и эмоциональным травмам того времени, была написана в 1935 году, когда ее сына впервые отправили в трудовой лагерь из-за происхождения, а Николая П. арестовали; Анна боролась за освобождение их обоих. За год до этого арестовали еще и Осипа Мандельштама; через четыре года тот умер в лагерях. «Реквием» впервые опубликовали лишь в 1989 году.
После начала Второй мировой войны Анна увидела начало блокады Ленинграда и была эвакуирована в Ташкент, где прожила до 1944 года. В сороковых годах ее снова стали издавать, а когда она вернулась домой, дела, казалось, пошли на лад: Льву даже снова позволили работать в Ленинградском государственном университете. В то время она работала над своей самой знаменитой и сложной «Поэмой без героя» и читала стихи солдатам в военных госпиталях. Однако в 1945 году, после двух встреч с Исайей Берлиным, работавшим тогда в британском посольстве, Анна снова попала в черный список властей. Ее прогнали из Союза советских писателей, книги снова запретили, а Льва арестовали и сослали в Сибирь. В отчаянии она написала цикл проправительственных стихов, восхвалявших Сталина, но это заигрывание с властями не помогло, и ситуация улучшилась лишь после смерти Сталина в 1953 году; через три года Льва выпустили. После этого она никогда не включала эти стихи в свои собрания сочинений.
Когда
Жозефина Бейкер
Как иметь все
«У нее есть все» – обычно так говорят о женщинах, которые пытаются найти настоящую любовь и в то же время отлично проявить себя на работе, или о матерях, которые пытаются соединить семейную жизнь с работой, а также соответствовать жестким стандартам красоты. Жизнь прославленной экзотической танцовщицы, певицы, матери, шпионки, героини войны и активистки Жозефины Бейкер соответствует всем пунктам. Но начиналось все для Фриды Жозефины Макдональд, родившейся в бедной семье, совсем не радужно. Ее бабушка и дедушка были освобожденными рабами, мать – бывшей танцовщицей и прачкой, а отец «сыграл в ящик» вскоре после рождения Жозефины. В детстве ей приходилось пропускать школу, чтобы работать уборщицей и няней и приносить деньги в семью, а в тринадцать лет она нанялась официанткой в клуб (где примерно на пару недель успела выскочить замуж за одного из клиентов).
Жозефина начала танцевать на улицах и в клубах и, несмотря на то что в начале карьеры ее считали «слишком темной и худой», сумела попасть в танцевальную труппу и в пятнадцать лет снова выйти замуж. В 1921 году она получила роль в гастрольной постановке эпохального негритянского мюзикла «Шаркай дальше» (Shuffle Along), которая открыла ей путь на Бродвей. Через четыре года ее пригласили в труппу, которая должна была выступать в Париже, в Театре на Елисейских Полях. Это приглашение изменило всю ее жизнь.
В Париже 1920-х годов живо интересовались Гарлемским ренессансом, американским джазом и примитивизмом, а Жозефина исполняла свой номер «танец дикарки», одетая лишь в юбочку из перьев. Такая фетишизация африканской культуры, конечно, сегодня бы ни за что не прошла, но Жозефина схватилась за эту золотую возможность обеими руками и просто наслаждалась ею. Она разъезжала по улицам на «Роллс-Ройсе» в сопровождении ручного гепарда, а перебравшись в престижное варьете Фоли-Бержер, поставила номер, который сделал ее по-настоящему знаменитой – для этого танца, напоминавшего современный тверк, она надевала лишь юбку-поясок, сделанную из блестящих бананов. Она отлично понимала разницу между выступлением и реальностью: «Поскольку на сцене я воплощала собой дикарку, в повседневной жизни я старалась быть как можно более цивилизованной».
С этого момента «Черная жемчужина» превратилась в настоящую сенсацию. Она стала самым высокооплачиваемым эстрадным артистом Европы – неплохо так для чернокожей американки. Она получила сотни предложений о замужестве, ею восхищались Хемингуэй, Пикассо, Фрида Кало и Колетт. Потом она расширила свой репертуар – стала не только танцевать, но еще петь и сниматься в кино. К сожалению, родная страна приняла ее без особого восторга, когда она приехала погостить, так что в 1937 году она стала гражданкой Франции и в третий раз вышла замуж.