Как бы замужем не пропасть

Silvia_sun

К пятьдесят девятому году (год предполагаемой свадьбы Эйлин) Малфой уже успел жениться, получить от жены свою маленькую платиновую копию и овдоветь. Свежеиспеченный вдовец вовсю «утешался» в жарких объятьях многочисленных красоток. Долохов с энтузиазмом помогал другу справиться с «горем». Эйлин молча страдала. Гризельда поддерживала ее, как могла. Свадьба приближалась и девочка очень надеялась, что после женитьбы муж остепенится. Она полностью растворилась в предсвадебных хлопотах и своих счастливых мечтах. К сожалению, до Эйлин как-то дошли слухи о связи Долохова с румынской красавицей Дэкиеной Мазилеску. Дэкиена была вдовой «в активном поиске», она недавно приехала в Лондон и блистала на светских раутах. На одном из официальных светских мероприятий Эйлин заметила, что между ее женихом и Дэкиеной воздух буквально искрит от напряжения. Она окончательно поняла, что «милый Тони» ее разлюбил.

Гризельда рассказала, что в ту ночь лично выбила

из рук Эйлин склянку с ядом. Тетушка оплатила услуги колдопсихолога для племянницы и вызвала к себе Антонина на ковер. Как Гризельда и предполагала, он не находил в своем поведении ничего особенно предосудительного, так живет большинство семейных пар их круга. Как говорится, мухи — отдельно, котлеты-отдельно. Жена — это его собственность, ее берегут и уважают, а развлекаться он может где угодно и с кем угодно, к его жене это не имеет ни малейшего отношения. Поняв, сколько боли он причинил бедной девочке, Долохов ужасно расстроился, клятвенно пообещал изменить свое поведение и успокоить милую невесту. Как сказала тетушка: «Эти русские ни в чем не знают меры». Там, где было бы достаточно пары страстных поцелуев и трех безделушек, Тони развил бурную деятельность. Мэнор был завален цветами всех видов, Эйлин была ошеломлена нежностью и вниманием своего кавалера. Девушка оставалась одна только глубокой ночью, Антонин дневал и ночевал рядом с ней, он ни на минуту не оставлял ее одну, и произошло неизбежное — Эйлин отдалась ему до свадьбы.

Гризельда узнала об этом постфактум и поделать ничего не могла. Эйлин летала, Тони вместе с ней, а Малфой потерял компаньона по шалостям и очень злился. К нему-то и обратилась брошенная любовница Дэкиена. Она наплела что-то расстроенному аристократу, предложила ему встретиться с Эйлин наедине, чтобы извиниться и «восстановить отношения», а также уговорила купить статуэтку «для счастья новобрачной». Абрахас послушался, выбрал время для уединенной встречи и подарил «забавную» вещицу. Эйлин приняла подарок и поставила ее в комнате. Ночью статуэтка засветилась, заинтересованная Эйлин подошла к подарку и обнаружила тайник с фиалами воспоминаний. «Отборная порнография», так охарактеризовала содержимое склянок тетя Гризельда. В воспоминаниях Долохов счастливо кувыркался с Дэкиеной в разных позах и интерьерах.

На следующее утро отец Эйлин обнаружил открытые фиалы, думосброс посреди стола и пустую постель. Эйлин исчезла, пропала клетка с книззлом и какое-то количество случайных вещей. Тетка прибыла в менор немедленно, были опробованы все известные заклинания поиска, но результатов не было. Долохов рыдал и искал Эйлин повсюду, Малфой все рассказал, извинился и активно помогал в поисках, но никто ничего не нашел. Дэкиена тоже пропала, в Румынии она не появилась и следы ее затерялись. Антонин признался, что имел половую связь с невестой, Гризельда его отругала, но сделать ничего не могла. Перед уходом Эйлин использовала артефакт ненахождения и это сильно затруднило поиски. Совы возвращались, девушка словно растворилась в воздухе. На семейном гобелене имя Эйлин покрылось туманной дымкой, скрывающей связи, но не окрасилось так, как обычно окрашивались буквы у покойников. Оставалась надежда, что девушка жива. Постепенно поиски сошли на нет, отец Эйлин тихо скончался через два года, в меноре поселились чужие люди.

Прошло около четырех лет, когда неожиданно сработали две ниточки среди широкой сети осведомителей Гризельды. Дэкиену видели в Риме, а кого-то, отдаленно похожего на Эйлин, в одном из пригородов Лондона. Тетушка немедленно отправилась к Эйлин. Она спряталась под мантией-невидимкой и проследила за «предполагаемой родственницей». Увиденное ее ужаснуло. Нищая, бледная, неухоженная племянница выглядела ужасно. Рядом с ней болтался грязный малыш. Переборов в себе желание немедленно броситься к родной девочке, Гризельда бросила на ту заклинание — сканирование. Оказалось, что на Эйлин висит отвратительнейшее темное заклятие, постепенно сводящее племянницу в могилу. Заклятье описывалось в литературе, как национальное румынское. Магический резерв Эйлин был также пуст. Тетушка сказала, что в этот момент на глаза ей упала кровавая пелена. Она выкупила незарегистрированный международный порт ключ, обеспечила себе железное алиби и переместилась в Рим…

Судя по словам Гризельды, Дэкиена умирала долго. Пусть это неправильно и незаконопослушно, но я обрадовалась, что Дэкиена получила по заслугам. Когда тетя увидела, что я довольна смертью мерзкой гадины, она удовлетворенно улыбнулась:

— О, это меньшее, что я могла сделать. Женщин нашего рода нельзя злить, дорогая. Ты бы сделала для меня то же самое, я вижу в тебе наш стержень, ты — такая же, как я.

Дальше рассказать осталось немного. Гризельда аккуратно подстроила Эйлин встречу с некоей ведьмой, которая «случайно» увидела на Эйлин проклятье и «случайно» подсказала Эйлин ритуал. Особенностью проклятья, наложенного Дэкиеной

было то, что снять его с себя мог только сам «проклятый», и процент возможной смерти, превращения в овощ или потери памяти при ритуале «снятия» был очень высок. Тетушка очень переживала, что Эйлин погибнет во время ритуала, но просто смотреть, как медленно угасает племянница, не могла. Эйлин провела ритуал апрельской ночью, когда муж ушел на смену и уснул ребенок.

Гризельда следила за ней под покровом невидимости. Эйлин смогла закончить ритуал, но упала в беспамятстве. Тетушка уничтожила все следы колдовства в маленьком садике и отнесла племянницу в дом. Молодая женщина крепко спала, Гризельда поцеловала ее в лоб и аппарировала прочь. Тетушка продолжала приглядывать за домом Эйлин, но больше за нее не волновалась. «Наша встреча была делом времени, дорогая, но я хотела дать тебе время прийти в себя» — тетя легко покачала головой и, совершенно молодо посверкивая глазами, объяснила мне, как она хотела ошарашить «русского подлеца» моим триумфальным появлением. «Он будет есть у тебя из рук, если ты захочешь. Но тебе нужно точно решить, чего ты хочешь. В этот раз ты должна все сделать правильно, родная»

Домой мы вернулись поздно, Северус прижимал к себе новый поезд, у меня в кармане лежала пухлая пачка маггловских банкнот. Мне опять было, о чем подумать.

Глава 13

На следующий день я произвела фурор в лечебнице Святого Мунго. Я выглядела мило и свежо, желтое платье с цветочным принтом спускалось нежными складками почти до щиколоток, черный бархатный пояс охватывал тонкую талию. Волосы я уложила в ту же прическу и украсила желтой лентой в тон платью, черная сумочка и туфли на умеренном каблуке завершали ансамбль. Сметвик был совершенно сражен, он бледнел и покрывался красными пятнами, заикался через слово и очень меня развлекал. Я в очередной раз убедилась, что желтый цвет идет брюнеткам и вышла из кабинета целителя счастливая. В коридоре меня ожидала небольшая толпа, незнакомые ведьмы разглядывали меня во все глаза, пара колдунов в возрасте принесли мне запоздалые соболезнования в связи с кончиной моего дорогого батюшки. Я кивала, улыбалась и аккуратно продвигалась к выходу.

Я выпорхнула в маггловский Лондон и пошла гулять. Северус был с Гризельдой, тетушка повела его в зоопарк, встреча с Ирмой была назначена через два часа, у меня было свободное время. Первый раз за всю мою «новую» жизнь.

***

В самых смелых мечтах я не думала, что когда-нибудь попаду в этот магазин. Вудсток стрит, 17 «А» — я зашла в магазин «Жан Варон». На самом деле эта торговая марка изделий Джона Бейтса, легендарного кутюрье 60-х годов. В 1989 году Бейтс бросил мир моды и занялся рисованием. К моменту моего перемещения Бейтс был еще жив, хотя и весьма стар. Его называют одним из возможных «отцов» мини-юбки. Я фанатела от его работ и не смогла упустить шанс купить платье его изготовления. Время было раннее и в магазине было всего несколько покупательниц. Белое платье из крепа было неприемлемым для чопорного маг мира, но для улиц Лондона подходило идеально. Я надела платье в примерочной, но света там было маловато, а мне хотелось осмотреть себя со всех сторон. Какая же замечательная фигура мне досталась! Как раз для таких нарядов. Я как раз собралась снимать платье и идти в кассу, когда глубоко задумалась над ценником. Цена платья составляла двадцать одну гинею*. Мерлинова борода, я в кнатах и сиклях так и не разобралась за все годы «Поттеромании», а уж гинея для меня, как белорусские зайчики для папуаса. Я застыла прямо посреди торгового зала. Ко мне подошел улыбающийся молодой мужчина:

— Вам не понравилось, мисс?

Я сглотнула и замотала головой.

— Ну что Вы, очень нравится, просто я пытаюсь перевести цену в фунты. И не получается. Мистер Бейтс, я — горячая Ваша поклонница и ужасно хочу купить Ваше платье.

Я лучезарно улыбалась во все тридцать два зуба и пялилась на своего идола со счастьем в глазах. Искреннее восхищение всегда приятно и Джон Бейтс не был исключением. Он принес мне другое платье и уговорил примерить. Я готова была остаться жить в этом чудесном магазине, об этом я и сказала Бейтсу. В этот момент в подсобке зазвонил телефон, он попросил меня обязательно его дождаться и отошел к телефону. Случайно я услышала весь разговор, потому что Бейтс кричал и трубка отвечала ему рыком. Ему предлагали выпустить духи под своим именем, а он громогласно отказывался. Через пару минут Джон вернулся, разгоряченный и злой. Я ему нежно улыбнулась, в его компании я чувствовала себя безопасно и спокойно, потому что знала, что Бейтс — убежденный гей и прожил всю жизнь с единственным партнером — Джоном Сиггинсом. Бейтс сказал: