Как Даша и Паша были маленькими
Шрифт:
"Что же делать? Что же делать?" - испуганно металась я.
Уж я и подзывала белку. И подманивала её орешками. И гонялась за ней. Белка как будто дразнила меня. Как только я подбиралась к ней поближе - белка делала стремительный прыжок и оказывалась в другом конце комнаты. Всё было бесполезно...
Вскоре пришла тётя Валя. Она открыла дверь в комнату. И увидела прыгающую с места на место белку. Я не хотела, чтобы меня ругали и сказала:
– Тётя Валя, я только собиралась покормить белку. А она выскочила.
Тётя Валя, конечно, не поверила и сухо
– Обманывать не хорошо.
А потом тётя Валя позвала белку по имени и постучала себя по плечу. И ... белка, как попугай, уселась к ней на плечо. И тётя Валя посадила её в клетку.
Больше я никогда клетку не открывала. Надо было тёте Вале сразу мне объяснить, почему нельзя доставать белку.
Как мы грызли ногти
Мы Пашей грызли ногти. Слушали книгу - и грызли. Стояли наказанными в углу - и грызли. Никак не могли заснуть - и грызли. И даже не замечали, как руки оказывались во рту, пока мама не одёргивала:
– Даша! Паша! Выньте пальцы изо рта!
Что только родители не придумывали, чтобы отучить нас от этой ужасной привычки. Мы протягивали руки, и папа намазывал нам кончики пальцев горчицей, хозяйственным мылом или йодом. Это не помогало. Было невкусно, мы морщились, но всё равно грызли ногти. Нас пугали, что в животе от грязи заведутся глисты - такие белые маленькие червячки. Это нас тоже не останавливало. Мама и папа предлагали погрызть ногти у них на руках. Это было смешно и всё. А ещё нам наматывали на руки бинты - это немного помогало. Но с перебинтованными руками неудобно было есть и играть.
Однажды мы с мамой пошли в поликлинику. Пока мама искала мою медицинскую карту, я сидела в очереди около кабинета. Ну и, конечно же, от нечего делать принялась грызть ногти. В это время мимо проходил старенький доктор с седыми волосами и в белом халате. Он остановился напротив меня, и я невольно оторвалась от своих ногтей и посмотрела на доктора.
– Голубушка, - обратился он ко мне.
– У вас что - дома ножниц нет?
– Почему нет?
– растерялась я.
А потом поняла, про что доктор говорит и смутилась. Старенький врач улыбнулся, а потом подмигнул мне и сказал:
– Если сильно захочешь - перестанешь грызть ногти. Всё в твоих руках.
Я не придала его словам особого значения. Но наверно всему своё время.
Прошло несколько недель, а может и месяцев. Как-то в выходные я гостила у тёти Вали. Ей надо было в понедельник на работу, и она красила себе ногти. Один за другим ноготки становились ярко-розовыми. Я сидела рядом, вдыхала едкий запах лака и мечтала о таких же красивых длинных ногтях.
Когда тётя Валя закончила и просушивала лак, встряхивая расставленными пальцами, я попросила:
– Тётя Валя, а мне накрасьте, пожалуйста, ногти...
– Ногти, - усмехнулась тётя Валя.
– Покажи-ка свои ногти!
Я несмело выложила перед ней на стол руки.
– И это ты называешь ногтями? Посмотри! Тут и красить нечего!
Я посмотрела на свои ногти. Тётя Валя была права. Ногти заканчивали почти там, где заканчивались белые лунки. Это было так некрасиво. Я быстро спрятала руки за спину.
Вечером за мной приехал папа. На прощанье тётя Валя сказала мне:
– Если ногти отрастут - в следующий раз накрашу, - и подмигнула, прямо как тот старенький доктор.
Я поняла - это знак. И мне очень захотелось перестать грызть ногти. Доктор был прав: когда чего-то очень хочется - это получается. Я стала следить за собой. Когда хотелось грызть ногти - сразу брала в руки мамины янтарные бусы и начинала перебирать нанизанные камушки. Постепенно я отучилась грызть ногти. И они очень быстро отросли. И тётя Валя накрасила мне их. Это было так красиво! Правда мама была недовольна.
– Девочкам ногти красить нельзя, - сказала она.
А Паша продолжал грызть ногти. Он и сейчас грызёт, хотя уже взрослый мужчина. И знаете, какие у него некрасивые и маленькие ногти... Неприятно смотреть.
Сон в детском саду
Папа приводил меня и Пашу в детский сад самыми первыми. Иногда, даже раньше воспитателей. Потом приходила воспитательница Паши. Папа оставлял меня с ней, а сам спешил на работу. Мне нравилось приходить в детский сад так рано. Я помогала воспитательнице моего брата - встречала маленьких детей, успокаивала их, если они не хотели отпускать маму на работу. Играла с ними в разные игры.
К обеду я уже очень уставала, но в тихий час никак не могла заснуть. Поэтому я всегда старалась подольше есть суп и второе. Я так делала специально, чтобы заходить в спальню самой последней. Тогда меньше времени придется лежать в кровати.
А лежать надо было долго - почти два часа. Со скуки помрешь. И все, кто не спал - развлекали себя как могли. Если видели, что воспитательница куда-то вышла - бегали по спальне или ползали на коленях в проходах между кроватями и менялись друг с другом постелями. А когда воспитательница заходила нас проверить - мы сразу же притворялись спящими. Было очень страшно лежать в чужой кровати с закрытыми глазами и думать: "Заметят - не заметят". Как на войне с немцами: заметят - не заметят.
Однажды Ирина Борисовна действительно заметила. Она проходила по спальне и вдруг поняла, что Костя лежит не на своём месте. Она взглянула на кровать Кости - а там я. Тогда воспитательница стала проверять остальные кровати. И нашла ещё восемь поменявшихся местами детей. Когда тихий час закончился, воспитательница сказала:
– А дети, которые сегодня менялись кроватями, будут меняться и одеждой. Ты, Даша, надевай Костины шорты и рубашку. А ты, Костя, Дашину юбку и кофту.
Я представила себя в Костиных шортах. Мы с Пашей иногда менялись одеждой. И даже именами. Я звала Пашу - Дашей, а он меня - Пашей. Но это чтобы посмеяться. А тут... И я заплакала. А за мной и все остальные наказанные дети.
– А когда за вами придут родители, - продолжала Ирина Борисовна сквозь наш рев, - Костя пойдёт жить к Даше домой, а Даша - к Косте. Меняться, так меняться!