Как делили Россию. История приватизации
Шрифт:
Михаил Вилькобрисский
Как делили Россию. История приватизации
Предисловие
Я – либерал. То есть умный и порядочный человек. А эта книга – антилиберальная. И тем не менее я утверждаю, что ее будет полезно прочитать всем – и тем, кто расстреливал, и тем, кого расстреливали. Я говорю о расстреле парламента, если вы еще не догадались. Дело в том, что автор этой книги затевал вместе с Чубайсом приватизацию, но потом перекинулся на другую сторону баррикад и в октябре 1993 года оказался в Белом доме. Так бывает. Начинал с развала Советской власти, а потом оказался в стане красных. И потому книга получилась с эффектом красных глаз.
Автор считает приватизацию советского наследия, произошедшую у нас в 1990-е годы, разграблением государства в интересах кучки олигархов. И считает так небезосновательно. В книге действительно приводятся факты, которые у кого-то могут вызвать приступ праведного гнева и скрежет зубовный. Что ж, автору можно верить – он стоял у истоков того, что многие называют Большим Хапком. И ответственность за который возлагают на Чубайса.
Но это всего лишь поверхностный небеспристрастный взгляд современника, не более. А судить Анатолия
Я не люблю СССР. Чубайс же СССР просто ненавидел. Он сам признавался: «Я ненавижу советскую власть. Более того, я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть. И особенно ее позднюю стадию. В моей жизни ничего омерзительнее, чем поздняя советская власть, не случалось».
Чубайс прав! А потому его сверхзадачей было уничтожение самих корней этой ужасной власти, а именно – уничтожение государственной собственности на средства производства и замена ее классом собственников. И эта невероятная по сложности задача, которая никогда в истории человечества не решалась, была решена. Ну, а шероховатости, которыми сопровождалась операция, не идут ни в какое сравнение с масштабностью самой операции. Пенять на мелкие несправедливости при строительстве великой справедливости – все равно, что ругаться на хирурга за то, что вместе с гнилой тканью он отсек немного здоровой. Отсек, потому что иначе было нельзя.
Соответственно, я рекомендую вам читать эту книгу словно бы из далекого светлого будущего, с высоты – то есть без эмоций, как вы сейчас читаете о войне 1812 года. В результате победили, и ладно.
А Чубайсу в этой стране еще будет поставлен памятник…
Александр Никонов, писатель.
Не знаю, как начать эту книгу.
«Приватизация – это процесс уничтожения российской промышленности и науки, осуществленный в интересах другой страны» – суховато как-то.
«Здравствуйте, дети. Я хочу вам рассказать сказку про то, как злые дяди отобрали у нас заводики и фабрички, а потом их пропили и уничтожили» – веселее, но слишком уж несерьезно.
Попробую начать с конца. Вспомним, какие заводы были в 70-80-х годах в вашем городе и какие существуют сейчас.
В моем родном Питере уничтожено огромное количество небольших, средних и больших фабрик и заводов. Давайте их помянем.
Завод «Вулкан». Я в детстве жил рядом с оградой этого завода. Это старое судостроительное предприятие. Сейчас на его месте – жилая застройка. Недавно приезжал в свой старый дом, в свой старый двор. Старая ограда сломана, и вместо заводских цехов – недостроенные жилые дома. Грустно.
В Питере уничтожено много судостроительных заводов. Разорены заводы, строившие небольшие суда, – «Редан», «Петрозавод». На месте, где был «Редан», сейчас жилая застройка. Место «Петрозавода» просто уникально – отсюда начинался Петербург. «Петрозавод» построен Петром I на месте старой шведской крепости Ниеншанц. Люди жили здесь задолго до основания Петербурга – пять-семь тысяч лет назад. Сейчас там, в месте слияния Охты и Невы, «Газпром» пытался построить свой небоскреб.
Прогуляемся от завода «Вулкан» вдоль Невы. Петровский остров. На месте уникального в свое время пивзавода «Красная Бавария» – развалины. Рядом – судостроительный завод «Алмаз», хозяева которого, купившие предприятие ради земли, на которой он расположен, пытаются выселить производство с этого места, чтобы создать там очередной бизнес-проект. С другой стороны Невы на западной части Петроградской стороны – одни развалины. Прогуляйтесь по Большой Зелениной улице, по соседним улочкам этой рабочей окраины Петроградской стороны. Заводы и заводики – все уничтожается. Кстати, вы знаете, почему эта улица называется Большой Зелениной? От слова «зелье», «огненное зелье» – это порох. Тут при Петре были пороховые заводы, которые потом перенесли подальше, на реку Охту.
Пройдем дальше по Петроградской стороне. Напротив Петровского острова – предприятие ГИПХ – Государственный институт прикладной химии. Им в свое время управлял Борис Гидаспов – руководитель Ленинградского обкома КПСС времен перестройки. ГИПХ – это достаточно вредное опытное производство: химия, радионуклиды.
Земля в центре города, на которой он расположен, буквально на вес золота. Сейчас на его месте предполагается реализовать проект «Европейская набережная», которым руководит банк ВТБ, тесно связанный с руководством города. А институт? А институт переводят умирать за пределы Питера.
С другой стороны Петроградского острова – тоже одни воспоминания. Завод «Полиграфмаш» на набережной реки Карповки едва дышит. Половина его территории распродана и сдана в аренду, оставшаяся часть завода с трудом сводит концы с концами. Полиграфические машины завод давно уже не делает, осталось только оборонное производство. Вдоль Петровской набережной заводов теперь почти нет. В основном там сейчас бизнес-центры – административные или заводские здания хорошо для них подходят. А раньше это была промышленная зона. На месте завода «Вибратор» (угол Петровской набережной и улицы Куйбышева) тоже сплошь бизнес-центры. Печальна и поучительна судьба другого предприятия в этой части Петроградской стороны – «Красногвардейца». Старейшее и крупнейшее в России предприятие по выпуску медицинской техники, не менявшее профиль с момента основания, ведет начало от инструментальной избы «на Аптекарском острову», которая была основана еще по указу Петра I. Предприятие выпускало медицинское оборудование и приборы для всего бывшего Советского Союза. Но закупки были в свое время централизованы, и фактически основным заказчиком все 1990-е годы был госзаказ. Кому-то это предприятие приглянулось своим месторасположением (берег Невы, трасса). И дальше было сделано очень просто – за определенные деньги в Москве предприятие лишили госзаказа, оно вынуждено было обращаться в банки за кредитами, ну а потом – долги, банкротство и т. п. Сейчас предприятие ютится в одном из корпусов, а в основном корпусе на набережной – бизнес-центр, на первом этаже – салоны продаж иностранных автомобилей.
Этот список можно продолжать и продолжать. О судьбе еще нескольких предприятий расскажу чуть позже.
И так происходило в масштабах всей страны.Борис Миронов. Итоги приватизации [1]
Сегодня не осталось ни одного серьезного экономиста, кто бы не признал очевидного: происходящее в экономике России – это не перестройка, не реформирование, не либерализация, не демократия – это разграбление государства. Еще раз убеждает в том только что опубликованный Счетной палатой самый обстоятельный «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы». Вывод аудиторов Счетной палаты предельно категоричен: «Приватизационная практика не соответствовала декларируемой идеологии (формирование "эффективного" собственника, повышение эффективности деятельности предприятий и создание социально ориентированной рыночной экономики, привлечение иностранных инвестиций и т. п.)… Формальные права собственности стали лишь ширмой для легализации "выедания" активов и ресурсов предприятий… Приватизация не была основана на объективном, дифференцированном и индивидуальном подходе к выбору объектов приватизации в зависимости от их прибыльности (ликвидности) в целях повышения эффективности их деятельности… Приватизационные мероприятия не увязывались с задачами повышения эффективности и наращивания объемов продукции».
Но и сумасшедшее, фантастическое обогащение за счет растаскивания по карманам общенародной, государственной собственности не было конечной целью организаторов приватизации, не тех, кто тащил и наживался, сколачивал сказочные состояния, а тех, кто позволял им это делать. Не случайно в первую очередь под удар «приватизаторов» попали оборонные предприятия, заводы, институты, обеспечивавшие безопасность страны, укреплявшие мощь государства.
Глава I. Как это все начиналось
А теперь перенесемся в 1980-е годы, точнее, в 1989 год. Только что закончились выборы в Верховный Совет СССР и началась предвыборная кампания по избранию депутатов в Верховный Совет РСФСР и в Ленсовет. В Ленинграде – митинги на улицах, люди начали говорить друг с другом. В ДК имени Ленсовета в одном помещении собирается клуб «Перестройка» (один из организаторов клуба – Петр Филиппов), в другом – группа «Законодательная инициатива» (добровольная помощь союзным депутатам, в основном Юрию Болдыреву, в написании и редактировании «правильных» демократических законов). Из этих комнат потом выйдут депутаты, чиновники, политики и министры.
В общем, было уже понятно, что будет что-то новое. Горбачев, съезд, депутаты, гласность… Но немногие догадывались, что новое наступит очень быстро. Многие в 1989–1990 годах, как только был принят закон о въезде и выезде, рванули выезжать. Кто самый хитрый – успел в Америку. Остальные, кто не успел – подались в Израиль. А я вот остался в России делать революцию, которая оказалась контрреволюцией. И закончилась расстрелом демократии в 1993 году. Но об этом позже.
Народ ходил на митинги, на демонстрации: «Долой КПСС!», «Долой 6-ю статью!». А я все спрашивал всех, кого можно было спросить: «Ребята, вы завтра будете во власти, что вы делать-то будете?» Никто не мог мне толком ответить. Я тогда не знал, что некоторые люди уже примерно представляли себе, что они будут делать, когда придут к власти.
После победы демократов на выборах в Ленсовет в 1990 году три месяца депутаты Ленсовета не могли выбрать председателя. И только дополнительные выборы по одному из округов, в которых победил Анатолий Собчак – на тот момент уже знаменитый союзный депутат, – позволили Ленсовету самоорганизоваться. 400 депутатов – это все-таки многовато. Нынешних 50 мало для пятимиллионного города. А вот тех было слишком много. Депутаты Ленсовета образовали большое количество депутатских комиссий и комитетов. В том числе комиссию по экономической реформе. Текущими вопросами она не занималась, была задача – осуществить реформу на городском уровне. Депутаты в комиссии собрались разные: новые бизнесмены из кооператоров и центров научно-технического творчества молодежи (НТТМ), начинающие политики, рабочие, экономисты. В один прекрасный день я прочитал в газете, кажется, в «Смене» или в «Невском времени», объявление о конкурсе на концепцию создания свободной экономической зоны, который проводился этой комиссией. Я раньше почти ничего не знал о свободных экономических зонах, но заинтересовался. Две недели, не поднимая головы и не разгибая спины, просидел в Публичной библиотеке на Невском проспекте. В условиях конкурса было требование разработать одну концепцию на 5 листах (имелось в виду на 5 печатных листах по 16 страниц – на 80 страницах). Я написал 5(!) концепций, но почему-то решил, что нужно изложить все на 5 страницах. В общем, после сокращений мой труд уместился на 7 страницах. С этим я и пришел в депутатскую комиссию.
Заместитель председателя комиссии Анатолий Карташов прочитал мои концепции. Я смущенно объяснил, что не выполнил условия конкурса и что 5 страниц у меня не получилось. Он сказал, что наоборот – получилось слишком кратко, что нужно было 5 печатных листов по 16 страниц каждый, а не 5 страниц, но именно краткость сейчас и нужна. «Подожди, – говорит, – сейчас придет председатель комиссии». Я дождался. В помещение комиссии вошел, точнее, влетел, молодой лысеющий обаятельный человек. Он удивительно быстро прочитал мои листки. «Ого! Очень интересно. Ты кто?» – спросил он меня. «Человек, – ответил я. – Инженер». Он улыбнулся: «Ты в августе что делаешь?» – «Ничего не делаю, у меня отпуск, еще не решил». – «Отлично! На дачу хочешь?» – «Какую дачу?» – «Правительственную». – «А что там делать надо будет?» – «Отдыхать и работать».
Так я попал в команду Чубайса. Председателя комиссии по экономической реформе звали Сергей Александрович Васильев, в будущем – заместитель министра экономики России, руководитель Центра экономических реформ при правительстве России, сенатор. А тогда – просто кандидат экономических наук из ФИНЭКа и правая рука Анатолия Чубайса.
Собственно говоря, там, на правительственной даче Ленсовета на Каменном острове, окончательно сформировалась так называемая команда Чубайса. Тогда это были молодые преподаватели из ФИНЭКа, Инжекона и с экономфака Ленинградского университета. Позднее они стали вице-премьерами и министрами правительства России, руководителями Минфина и Центробанка, Госкомимущества и ФКЦБ – Федеральной комиссии по ценным бумагам. Именно эти тогда еще очень молодые люди совершили общественный переворот, то изменение общественного строя, последствия которого мы все ощущаем сейчас на собственной шкуре: переход от общественной собственности к дикому, несправедливому олигархическому капитализму. «Хотели, как лучше, а получилось как всегда». А может быть, некоторые и не хотели, как лучше.