Как достать профессора
Шрифт:
– А вы задавайте корректные вопросы по пройденному материалу, и сразу поймете, что я отлично знаю ваш предмет, – взвилась я. – Думаете, если вы все знаете, то и мы должны?
Руслан Евгеньевич походил на грозовую тучу. Я тоже знатно завелась.
– Полина, вы сыпете бездоказательными обвинениями последние пару минут, – прошипел Логинов, делая шаг ко мне.
Навис сверху и снова сжал зубы до хруста. Я уперла руки в бока, не желая сдаваться. Потому что довел.
– Бездоказательными? Просто признайте, что я задела ваше самолюбие – там,
– Синицына, – выплюнул мою фамилию профессор, – чтобы задеть мое самолюбие, нужно что-то поостроумнее вашей аллегории с картофельным месторождением и глистом, прости господи, Аркадием!
– Руслан! – отвлек нас от разгорающегося скандала голос нашей нежной фиалки – Александры Анатольевны, преподающей русскую литературу филологам. – Заждался?
Она подошла к нам, мазнула по мне взглядом и сосредоточила все внимание на «уголовнике». Который все еще негодовал, коршуном нависая надо мной.
– Ты уже заказал? Спасибо, обожаю медовые, – расцвела фиалка, забирая с витрины стаканчик кофе и тарелку с медовым пирожным.
Александра Анатольевна пришла к нам преподавать в прошлом году сразу после окончания университета, а фиалкой мы ее прозвали за слишком нежный нрав и изысканные манеры в стиле придворных дам девятнадцатого века.
– Благодарю, – высокопарно произнесла она. – Куда сядем? Пойдем к окну, сегодня замечательная погода, а из окна открывается отличный вид.
– Пошли, – согласился с ней «уголовник» и галантно добавил: – После дам.
Пришла моя очередь скрипеть зубами, когда Руслан Евгеньевич неожиданно вложил мне в руку тарелку с заварным пирожным и стаканчик кофе. Черного, без сахара. Лиле же просто взглядом показал, что ее пирожное стоит на стойке.
Мой аппетит пал смертью храбрых, пока я смотрела, как Логинов галантно отодвигает для фиалки стул и помогает ей устроиться за столиком. Со злостью сжимала блюдце и изображала только что проявившийся столбняк.
– Это что сейчас было? – обалдело уточнила у меня Лиля.
– Утро поэзии, – зло прошипела я.
– Какие картофельные поля? Какой Аркадий? Поля, я чего-то не знаю? Пошли, не стой столбом.
Мы сели за свободный столик, подальше от воркующей парочки. Я же еще и спиной повернулась к Логинову, потому что один лишь его вид заставлял нервно дергать плечами. А вот он, наоборот, сел лицом к нам.
Я лениво ковыряла ложкой пирожное. В горле стоял ком, а буря в груди не желала успокаиваться.
– Пошли отсюда, – потребовала я, резко подскакивая.
– Ладно, ты только успокойся, – примирительно попросила подруга.
С тоской глянула на пирожное, хозяйственно упаковала оба в пакетик, подхватила стаканчики с кофе и первая вышла на улицу.
– Приятного аппетита, – не удержалась я, проходя мимо жующей парочки.
– А вы почему не поели, Синицына? Аркадий сладкое не любит? – приподнял бровь «уголовник».
– Да, знаете, он у меня такой привередливый, – широко улыбнулась я. – Не стоило вам тратиться…
– Я сам решу, Синицына, чего мне стоило, а чего нет, – перебил меня «уголовник». – Идите уже заниматься и не прогуливайте больше занятия.
Как же он меня бесит!!!
Глава 8
Руслан
– Вставай, потомок обезьяны, кормить меня, потомка льва, – первое, что я услышал после пробуждения.
В щелке двери загорелись два глаза на хитрой моське, когда я приподнялся на подушке. Виола улыбнулась и просочилась в спальню целиком.
– Руслан, я есть хочу, – заканючила маленькая мартышка.
Десять лет назад мои родители решили, что одного вечно занятого ребенка им мало, и родили Виолу. Пожалуй, это единственная девушка, присутствию которой я радовался в своем доме. Даже Мирослава знала, что я люблю побыть один, и не докучала частыми ночевками, хотя свой лак для ногтей и несколько баночек в ванной все же оставила, дабы пометить территорию.
– Тебе десять, и ты умеешь жарить яичницу, – заметил я, поднимаясь.
Поправил спортивные штаны и прошел в ванную комнату.
– Бубузяблик, я разучилась, – широко улыбнулась сестра и хитро сверкнула глазами.
– Яйца и масло в холодильнике, сковорода на плите, – напомнил я и потрепал золотую макушку Виолы.
– Бубузяблик, а вчера ты почему такой злой был? – не отставала сестра. – Тебя в институте обижают? Хочешь, я сегодня с тобой пойду? Буду тебя охранять! А ты мне взамен завтрак приготовишь…
Меня не обижают, меня доводит до неистовства одна не в меру языкастая студентка Синицына. Спасибо, мартышка, напомнила. Я снова скрипнул зубами, пытаясь погасить приступ раздражения. Отличный способ взбодриться с утра, да… Намного лучше дробовика, заряженного молотым кофе.
– Ладно, приму душ и приготовлю, – сдался я.
Виола победно сверкнула глазами и ускакала в комнату, которую занимала каждый раз, когда оставалась ночевать у меня.
Я заперся в ванной, снял одежду и встал под душ, пытаясь успокоиться. И напомнил себе, что я профессионал, а преподавание – всего на полгода. Не помогло. Синицына даже на расстоянии продолжала меня бесить. Тренировка по боксу с Жекой не помогла, а разозлила еще больше. Ничего не помогало, а запах ее парфюма, казалось, преследовал меня везде.
В аудитории пахло настолько, что приходилось открывать окна, в моей машине, в кофейне, везде, мать вашу! Он был везде. Даже в моей собственной ванной!
Я включил воду и машинально мылся, вспоминая ехидное выражение лица одной конкретной бесячей студентки. Это же ненормально, Логинов. Ты всегда отличался сдержанностью и даже холодностью, а какая-то дерзкая выскочка мгновенно вывела меня из строя. И запах этот…
Вытерся полотенцем, снова оделся и покинул ванную. Виола уже сидела на кухне в ожидании завтрака. На обеденный стол она как бы невзначай выложила расческу и несколько заколок и резинок для волос.