Как достать стража. Влюбить и обезвредить

С последней лекции отпустили чуть раньше, и я торопилась, чтобы не оказаться в толчее студентов. Уже почти на выходе, в холле цокольного этажа столкнулась с Маринкой, одногруппницей и неизменной старостой потока. Нет, она, конечно, не была плохой девчонкой, но новости разносила со скоростью звука, и любая информация, попавшая в уши, надолго в ней не задерживалась. По курсу даже ходила поговорка: «Хочешь, чтобы узнали все, расскажи Марине по секрету».

Лично у меня секретов не было, поэтому и злости на старосту не было тоже. Я кивнула и ускорилась, в надежде избежать общения, но не вышло.

— Женя! Бурмистрова! — окликнула меня Маринка Селиванова.

Пришлось остановиться и вопросительно взглянуть на нее.

— А ты на семинар по праву не остаешься?

— У меня тренировка, — кивнула я на спортивную сумку за плечом. — Потом на работу во вторую смену.

— К соревнованиям готовишься? Ну ты смотри, не посрами там честь университета. Не забывай, что дзюдо сейчас один из популярнейших видов, потому что им сама знаешь кто занимается, — она стала говорить прописные истины, и собеседник ей совсем не требовался.

— Марин, извини. Я спешу!

Но попытка удрать не увенчалась успехом.

— А ты так и работаешь в нашей библиотеке? — спросила староста.

— Да, а что? Удобно, тихо и есть время к занятиям подготовиться.

Я пожала плечами.

— А-а-а-а-а… — протянула Маринка, вероятно думая, что бы еще такого спросить.

Самое время удирать, но как на зло, на верхней площадке широкой мраморной центральной лестницы появился ОН.

Стас Глинский — тайная и явная мечта всех дам нашего универа от абитуриенток до профессорского состава. Белозубая улыбка, синие, словно океан у тропических берегов, глаза, темные пряди волос, падающие на лоб так небрежно, что сразу хочется прикоснуться, чтобы поправить, и бездна обаяния.

— О, смотри, кто идет! — оживилась староста. — И уже с новой… Ой, прости! У вас же с ним что-то было?

Монолог Марины даже звучал фальшиво. Собственно, как и ее «прости». Не удивлюсь, если она специально меня задержала, в надежде оценить эффект от нашей встречи с Глинским.

— Было, — хмуро буркнула я. — Но прошло. Мне пора.

Уйти не удалось.

— Бежишь от себя, Бурмистрова? — ехидно поинтересовалась староста. — Значит, правду говорят, что он тебя на сестру променял. Да похоже и сестра его тоже надолго не впечатлила.

Вот же дрянь! А я еще пыталась к ней нейтрально относиться. Мало того, что трепло, так еще и разжигатель ссор и конфликтов. Хотя в одном Маринка права, Стас потерял ко мне интерес сразу, как увидел Светку.

Несмотря на то, что мы с сестрой практически неотличимы друг от друга внешне, характеры у нас все же разные. Она более мягкая, женственная, возвышенная. Про таких говорят — настоящая леди. Нет, сестра у меня не неженка. И спорт любит, и за футболистов поболеть может, но делает это легко, красиво, словно позирует на камеру для какого-то романтического фильма. Не то что я.

Я с детства любила драки, подвижные игры и совсем не девичьи виды спорта. Последние несколько лет увлеклась дзюдо и даже добилась неплохих результатов. Мальчишки считали меня своим парнем, другом Женькой. Возможно, поэтому, когда красавец Стас обратил на меня внимание и как бы между прочим пригласил в клуб, у меня и выбора-то особого не было — пошла, словно кролик загипнотизированный удавом.

И да, у нас было. На что я надеялась? На то же, на что надеются миллионы женщин, считая, что уж со мной-то он окажется совсем другим! Уж я-то сумею его удержать, потому что очаровательная, неотразимая, смелая и мудрая. Но очень скоро, эта смелая и мудрая точно так же льет слезы в подушку, как все ее предшественницы.

Вот только я не лила. Просто в графе «неудачный опыт первой любви» поставила жирную галочку. Хотя, все то, что Глинский мог предложить даме в постели, мне в принципе понравилось. Но, возможно, потому, что просто не с чем было сравнить. И Светка не подвела, отшив Стасика еще на первом подкате.

Так что Маринка ошибалась, не дрожала я от вожделения при виде холеной физиономии, а вот злость за всех обманутых женщин мира была. Его бы со мной на татами на честный бой, только Стасик и минуты не продержится. А слабаков я не трогаю, потому что их и без того жалко.

— Запомни, Селиванова, Бурмистровы всегда держат удар. А моя сестра Глинскому не по зубам, — небрежно ответила старосте. — Смотри и учись, пока я добрая.

Ох, ну почему меня так легко на «слабо» взять? Кому нужен этот спектакль? Мне? Да ни в коем случае. Глинскому? Не думаю, что ему нужно внимание бывшей, пока он окучивает очередную будущую. И все же я направилась к гардеробу, где Стас, как настоящий рыцарь, помогал новой пассии надеть легкую курточку.

Мое преимущество — это неожиданность. Шаг я ускорила, а подойдя к Глинскому, поднялась на цыпочки и коснулась губами гладкой щеки. В нос тут же ударил аромат его парфюма. Слишком сладкий для мужчины. Сейчас он вызывал у меня лишь раздражение, а ведь совсем недавно нравился. Впрочем, не только парфюм, но и сам носитель аромата вызывал подобные чувства. Что умерло, как говорится, больше не встанет.

— Привет, сладкий! — пропела я, глядя прямо в удивленные глаза Глинского.

Это была истинная правда, потому что карамельное амбре пропитывало все вокруг, вырываясь дальше в длинную рекреацию. Симпатичная дама захлопала наращенными ресницами и спросила:

— Стасик, кто это?

Кто-кто, Турук Макто, хотелось ответить мне, но я сдержалась. Вместо этого вполне дружелюбно улыбнулась хорошенькой шатеночке.

— Новенькая? — от неожиданности девица кивнула. Я вздохнула и решила усугубить ситуацию, акцентируя внимание пассии на моральном падении Стаса: — Сочувствую.

Студенты, которым в этот час выдалось посетить гардероб и наблюдать сцену, улыбались, а Глинский покраснел. Если его щеки стали пунцовыми, то кончики ушей приобрели насыщенный оттенок малинового.

— Ну, как-то так, — улыбнулась я Маринке, которая все еще таращилась на озадаченного Стасика.

— Жень! — окрикнул он.

— Чего тебе, Глинский? — не поворачиваясь, спросила я.

— Я позвоню? Вечером…

— Попробуй, — хмыкнула я, прекрасно зная, что его номер давно в черном списке.