Как избавиться от наследства
Шрифт:
— Тогда я, пожалуй, еще полежу, — со смехом отозвался темный.
С учетом того, что под его тушей я не могла не то что пошевелиться, а толком вздохнуть, да и заломленная рука нещадно болела, я раненым зверем взревела:
— Ах ты…
Чернокнижник, уже откровенно издеваясь, перебил:
— Я говорю, что меня в моем нынешнем положении все устраивает: мягко, удобно, опять же тепло.
— Милый, — начала я нежным голосом, который никак не подходил особе, рычащей от злости на полу. Темный ощутимо напрягся. Я же продолжила: — Меня чуть до разрыва сердца не довела своим подарочком твоя любовница, до
— Есть, но ее осталось очень мало, поэтому я экономлю. — Невозмутимости Деймона позавидовали бы даже мертвецы.
Я дернулась. Еще раз. И еще. А потом один чернокнижный паразит прошептал мне на ухо:
— Кэр, если тебя это утешит, то я вчера утром прорывался на аудиенцию к его темнейшеству, боясь, как никогда до этого не боялся. Меня трясло от того, что с тобой может что-то случиться. Затем ополовинил свой резерв за пару вдохов, ликвидируя у тебя последствия ментального удара. В обед меня в собственной столовой пытались прожарить два мага, а подзакусить мной же — червоточный демон. К слову, это ему почти удалось. А затем я нырнул на семидесятый уровень Мрака, преследуя двух несостоявшихся убийц. Один из которых, правда, не выдержал давления бездны — его разорвало. И как только я поймал и убил второго, пришлось срочно возвращаться, чтобы найти тебя и Милу. Благо ее меты отозвались. Хоть и не сразу, но все же. Но не успел я тебя отыскать, как ты решила, что смерть от обморожения тебе к лицу. И это только за один день.
Увы, я не впечатлилась. Может, потому, что впечаталась телом в шкуру? Нет, сидя у камина и попивая вино, я, вероятно, прониклась бы сей пламенной речью, а так… Поза «носом в ковер» не очень располагает к сочувствию.
Поняв, что я вроде бы больше не брыкаюсь и желание свернуть чернокнижничью шею уже поутихло, меня отпустили. И даже помогли подняться, протянув руку.
— И за какие ошибки Мрак послал мне тебя? — философски спросил Дей, осматривая меня.
— Если судьба свела вас со мной, значит, пришло ваше время платить за свои грехи! — не удержалась я.
Темный с хитрой улыбкой парировал:
— И совершать новые. Сорочка прелестно смотрелась в утренних лучах солнца, когда ты сидела на подоконнике.
— Ты это о чем? — насторожилась я, враз почувствовав себя как-то неуютно. Была бы в халате — поплотнее запахнулась бы.
— О том, что она просвечивала насквозь. И увиденное мне понравилось.
Нет, он определенно нарывался.
— Слушай, темный, — вкрадчиво начала я, — а у тебя бывает когда-нибудь ощущение, что все бесит?
— А у тебя разве бывает по-другому? — невинно поинтересовался Дей.
— Тьфу на тебя, — не выдержала я. — С тобой даже нормально не поругаться. Все вступление для скандала испортил.
— Просто у меня большой опыт участия в таком интересном мероприятии, как женская истерика. И навык избегания оных. Меня тяжело вывести из себя, но у тебя, дорогая Кэр, талант.
— А я вообще талантливая. И очень положительная. Положу на все и радуюсь.
— Я заметил…
И тут утреннюю тишину прорезал звон дверного колокольчика.
— Кто бы это мог быть? — сам у себя спросил чернокнижник. Впрочем, открывать не пошел. — Слуга встретит.
Я вспомнила сонную горничную, которая в три часа ночи приготовила мне, Эльзе и юным Райосам чай и удалилась на покой. Похоже, здесь о восьмичасовом рабочем дне ходят легенды, как в нашем мире о привидениях: о них много говорят, но мало кто видел.
В утренней тишине раздались неторопливые шаги, открылась дверь, а потом два голоса заспорили. Таллас, а отворил гостю именно дворецкий, выражался очень эмоционально и сочно. Происходило бы дело в армии, я бы сказала, что общаются равные по званию — столько многоэтажных конструкций звучало на одну фразу и у слуги и у визитера.
— А я говорю, что не буду будить госпожу Райос! Не понимаешь, что ли, выкидыш хмерны! — перешел на практически литературную речь дворецкий. — Мне потом мой хозяин голову оторвет. Он вчера ясно выразился: его супругу не беспокоить.
— Безднов потрох, а я тебе еще раз повторяю: посылка из тайной канцелярии его темнейшества. Сказано передать лично в руки.
Миг тишины — судя по всему, словесные доводы курьера и дворецкого закончились. Зато вдоволь имелось рукопашных. Возня, сдавленные крики…
Я заторопилась на звуки и выскочила бы из комнаты, если бы не коварство длинного подола. А еще чьих-то загребущих рук, отловивших меня за оный.
— Один вздох, Кэр. — Деймон подошел к шкафу и распахнул дверцы. Быстро найдя там что-то, чернокнижник протянул мне. — Надень.
Халат. Такой же огромный, как и ночнушка. Зато шелковый, с длинными рукавами и закрывающий абсолютно все.
Буквально через минуту я уже имела самый целомудренный, я бы даже сказала, монашеский вид, с ног до головы укутанная в шелк, и спускалась по лестнице.
— Лэриссу Райос будить не надо, поскольку она проснулась.
Я старалась ступать величественно. Даже представила, что за мной тянется не подол халата, который мне велик на пару размеров. На пару десятков размеров. Нет. Я вообразила себя одной из тех невест, которых пересняла на своем веку изрядно. Халат был моим парадным платьем, а волочащийся по ступеням подол — шлейфом.
Прямая спина, прямой взгляд. Не надменная, но знающая себе цену — такой я спустилась на первый этаж. При виде меня оба: и дворецкий и посыльный — замерли. Так и стояли, вцепившись друг в друга. У Таллоса начал наливаться наисвежайший фингал, у посыльного лацканы держались на паре ниток. В общем, пока была ничья, хотя соперники и размочили счет.
— Г-госпожа? — удивленно вопросил дворецкий.
Зато посыльный — тощий, рыжий, рябой парень, подвижный как ртуть — тут же сообразил, что адресат перед ним, и ринулся ко мне.
Миг — и он уже протягивал мне правой рукой коробку, а левой — какой-то увесистый голыш, испещренный рунами.
— Возьмите, пожалуйста. Из канцелярии его темнейшества. Только лично в руки. И приложите ладонь к камню, чтобы подтвердить получение.
Я с подозрением уставилась на сомнительные дары местного волхва, не спеша принимать их. Что это? И вправду посылка от темного владыки или очередной подарочек от моих убийц или ревнивых подруг Деймона?