Как Колины родители получили двойку по русскому всего за одну ошибку
Шрифт:
Надо делать
– Оля, сначала надо научиться из плас- тилина. А уже потом будешь из мрамора или бронзы, – сказала мама.
Оля решила стать скульптором. Она решила сделать памятник своей воспитательнице Валентине Ивановне. Мама всегда говорила, что Валентине Ивановне надо памятник поставить. А папа всегда говорил, что надо меньше говорить и больше делать.
«Валентина Ивановна пойдёт в магазин-на-площади и вдруг увидит памятник себе, – представляла Оля. – Валентина Ивановна так обрадуется!»
– А сколько учиться делать памятники,
– Двадцать лет, – сказал папа. – Надеюсь, у тебя уже будет своя квартира. Мне пластилин-то ужасно надоел. А тут ещё железо будет везде валяться! Пластилин, пластилин!.. Если собрать всех твоих пластилиновых кошек, то на трёхметровую Валентину Ивановну точно хватит!
Через два дня перед входом в магазин-на-площади стоял трёхметровый пластилиновый памятник Валентине Ивановне.
И этот памятник фотографировали туристы. Потому что такой большой пластилиновый памятник был единственный в мире. Его даже занесли в книгу рекордов.
Настоящий врач
– Мама, а чем настоящие врачи отличаются от ненастоящих? – спросила Оля.
– Настоящие врачи уже не играют в куклы, – сказала мама.
У куклы всегда комнатная температура, двадцать четыре градуса. А надо тридцать шесть и шесть.
Оле приходилось каждый день играть в больницу. Температура у куклы всё время была очень низкая. Оля так устала! «Эта кукла никогда не вылечится! Лучше я буду лечить людей, они хоть выздоравливают иногда». И Оля пошла в поликлинику.
В поликлинике во все кабинеты были большие очереди. Оля подошла к кабинету № 367 и спросила:
– Кто последний?
– Я, – ответил дедушка с забинтованной рукой.
– Давайте я вас первым вылечу, – предложила Оля.
– Давай! – обрадовался дедушка.
Оля достала из сумочки бинт и забинтовала дедушке ногу.
– Лучше? – спросила Оля.
– Лучше, – сказал дедушка.
– А что у вас болело? – спросила Оля.
– Живот, – сказал дедушка.
И Оля забинтовала дедушке ещё и живот.
И дедушке стало ещё лучше.
– И меня вылечи, – сказала бабушка с забинтованной головой.
– Приходите завтра, – сказала Оля. – Сегодня у меня уже закончился бинт.
И Оля пошла домой.
Настоящий художник
– Мама, а чем отличаются настоящие художники от детей, которые просто так рисуют?
– Ну, понимаешь, – задумалась мама, – у настоящих художников… это… раскрепощение цвета и это… многослойность выпуклости.
– Понятно, – сказала Оля.
Но маме стало понятно, что Оле ничего не понятно. Потому что Оля всегда говорила «понятно», когда ничего не понимала.
– В общем, картины настоящих художников висят в Третьяковской галерее, – сказала мама.
И пошла на кухню варить макароны.
– Подумаешь, – сказала Оля.
Оля нарисовала папу и положила рисунок в карман куртки. Потом она пришла в Третьяковскую галерею и сдала куртку в гардероб. И позвонила маме.
– Мама, моя картина уже висит в Третьяковской галерее. Значит, я настоящий художник, и мне не надо больше ходить в художественную школу.
– Нет, надо, – не согласилась мама.
– Но ты же сама говорила! – стала возмущаться Оля.
– Если твоя картина висит в Третьяковской галерее, то тебе надо работать в художественной школе учительницей.
И Оля стала работать в художественной школе учительницей.
И в мае в гардеробе Третьяковской галереи висело сто двадцать курток. Хотя на улице было очень тепло, и в куртках уже никто не ходил.
И все дети в художественной школе, где работала Оля, стали считаться настоящими художниками.
Уборщица
Оля подмела свою комнату и вытерла пыль с журнального столика.
– Ах, какая у нас дочка! – сказали родители.
– А наша внучка ещё лучше, – пошутили бабушка и дедушка.
Мама приготовила Оле её любимый пирог с мясом.
– За уборку комнаты! – торжественно сказала мама. – Ешь, пока горячий.
Дедушка и бабушка тоже принесли подарки: грамоту «За отличную работу», удочку, набор рыболовных крючков, вязаное платье и вязаное пальто.
И всё это за уборку комнаты.
Оле понравилось.
– Я, когда вырасту, стану уборщицей, – сказала Оля. – Буду убирать наш подъезд.
– Ты, когда вырастешь, станешь великой пианисткой, – сказал папа. – Кстати, иди учи этюд фа мажор. Когда выучишь, я подарю тебе книгу о Святославе Рихтере.
«Всё равно стану уборщицей, – подумала Оля. – Уборщицам больше платят».
Французская булочная
«Интересно, какую профессию Оля себе выберет в зоопарке?» – думал папа.
Оля и папа шли в зоопарк.
«Наверное, захочет кормить фламинго. Она же любит кормить голубей! А фламинго ещё интересней».
– Давай-ка зайдём в булочную, купим два батона белого, – сказал папа. – Пригодится.
– Зачем? – удивилась Оля. – Мы же только что позавтракали. Давай купим, когда будем идти домой.
– Папа знает зачем. – Папа хитро прищурился. – Увидишь.
И Оля с папой зашли во французскую булочную-пекарню на Краснопресненской.