Как кошка с собакой
Шрифт:
Оля собиралась было заявить, что да, именно через суд она и будет требовать, но тут ее настиг приступ насморка, и она хлюпнула носом.
— И не шантажируй меня слезами! — рявкнул Максим.
Слишком сильно рявкнул. Явно от неуверенности в собственной решимости. «Ага!» — подумала Оля.
— Я и не собиралась, — сказала она со сдержанной грустью и хлюпнула носом еще раз.
— Вот и не собирайся! — Макс засопел в трубке. — И учти: у меня есть право на свидания с детьми! Я узнавал у юристов.
— Конечно.
Максим снова засопел. Видимо, он слишком хорошо приготовился к бою — но как прикажете драться при полном отсутствии сопротивления?
— Я, конечно, тоже не сахар, но ты, дорогая… Это просто издевательство над мужчиной, понятно тебе?
— Понятно, — ответила Оля, стараясь не выдать голосом торжествующей улыбки.
«А тебе понятно, — подумала она, — каким дураком ты выглядишь со стороны?»
— Сволочь ты! — гаркнул Максим и бросил трубку.
«Значит, понимаешь, — Оля молча улыбалась. — Вот то-то же».
И она громко, с чувством чихнула.
В субботу настало время очередной стирки. Ольга в ванной раскладывала белье по кучкам (не дай бог, цветное попадет в белое!), когда услышала звук открываемой двери. Это мог быть только Максим.
Тысячи вариантов поведения пронеслись в голове Оли. Компьютеры, которыми когда-то занимался ее муж, взорвались бы от зависти, если бы смогли оценить быстродействие Олиного мозга. Она еще сама толком ничего не поняла, как мозг отдал команду, и руки зашвырнули инструкцию к стиралке под ванну, а лицо приняло озадаченный вид.
Когда за спиной раздалось то ли покашливание, то ли порыкивание, Оля натуральнейшим образом вздрогнула и обернулась.
— А, это ты? — сказала она. — А детей бабушка увела гулять.
— Знаю, видел, — буркнул Макс. — Даже погулял с ними немного.
Они помолчали. Оленьке очень хотелось сказать: «А Лиза все время про тебя спрашивает», но фраза была уж очень мелодраматичной. Оля сдержалась.
— Я рубашки хотел забрать, — с вызовом сказал Максим.
— Конечно. Только… Я все равно стирать собралась. Хотела заодно и твои…
Макс сжал губы, неопределенно мотнул головой и потянул из кучи какую-то свою старую тенниску. Вид мятой и грязной рубашки его несколько отрезвил. Максим бросил тенниску назад.
— Ну, раз все равно стирать…
«Не к тетке ушел, — сообщил компьютер внутри, — и не к маме. У друга живет или квартиру снимает».
Макс потоптался еще пару секунд, вздохнул и повернулся к двери.
И тут Олин мозг завершил изящную комбинацию, которую начал зашвыриванием инструкции под ванну.
— Максим, — сказала Оля, — я инструкцию потеряла. А без нее не могу вспомнить, в каком режиме что стирается.
И посмотрела на мужа честными и печальными глазами. Максим взглянул на нее снисходительно.
— Белое белье?
— Ага.
— Сильно загрязненное?
— Нет.
— Сейчас
Макс изучил ручки, поворчал что-то себе под нос и объявил:
— Режим 4 или 5, температура… от 40 до 60.
Ольга старательно наморщила лоб.
— А цветное сильно загрязненное?
Максим снова погрузился в изучение машинки.
— Режим 3, температура 80. Запомнила?
Оля замотала головой.
— Извини, — сказала она, — я за бумажкой сбегаю. Когда дверь за мужем закрылась, Ольга решительно скомкала бумажку с инструкциями. Все равно ни одна из продиктованных мужем комбинаций правильной не была. Однако выкидывать бумажку Оля передумала. Она расправила ее и положила на стиралку. При следующем посещении Максим ее заметит и еще больше раздуется от гордости.
Настоящую инструкцию Оля с трудом извлекла из-под ванны. Список режимов она и так знала наизусть, но боялась, что отсыреют гарантийные талоны.
В течение следующих двух недель у Оли систематически ломались телевизор, утюг и пылесос, сгорела одна розетка и отломилось несколько крючков. Сначала Ольга звонила Максу на работу, но после пылесоса взмолилась:
— Максим! Будь человеком! Дай свой домашний! Честное слово, я только по делу буду звонить!
Видя, что Макс колеблется, Оля потянула из рукава туза:
— А вдруг с детьми что-то? Я без тебя не справлюсь.
Она несколько раз звонила (пробки в подъезде, что-то с телевизионной антенной и кашель у Верочки), но каждый раз Максим снимал трубку сам. На заднем фоне ничьих голосов слышно не было. Видимо, квартиру он все-таки снимал.
После героической победы над антенной Макс спросил:
— Что-то у тебя все ломаться вдруг стало?
Оля пожала плечами:
— Хозяина нет, вот квартира и бесится. Слушай, я биточков наделала, а дети есть отказались. Они там, на кухне, горячие.
Макс тут же принял неприступный вид, но непроизвольно сглотнул. Биточки он очень любил, да и кормился, судя по впалым щекам, нерегулярно. Оля тут же прислушалась и шепнула:
— Кажется, Верочка, — и проскользнула в детскую.
Там она выжидала полчаса, пока не хлопнула входная дверь. В центре кухонного стола на подставке для горячего стояла сковорода. Ни одного биточка на ней не осталось.
— Йес! — по-молодежному сказала Ольга и полезла в шкафчик, где была заначена бутылка коньяку.
А потом заболела Верочка. Собственно, ничего ужасного и удивительного в этом не было, за месяц до разрыва супругов ребенок начал ходить в детский сад, так что она еще очень долго продержалась.
Вера ныла, капризничала, а главное, поминутно требовала папу. Оля потерпела пару дней, а потом не выдержала, позвонила.
— Максим, привет, тут Верочка приболела.
— Что? Я сейчас буду!