Шрифт:
Тишину сонного рассвета нарушило жужжание жирной мухи, лениво ползущей по небу у самых верхушек деревьев, но куда она направилась? Выяснять не придется. Траектория ее срезалась точным росчерком маленькой птички, спешащей накормить своего малыша в маленьком гнездышке, почти у самой макушки дерева. Птенец рос быстро. И чем быстрее рос, тем чаще просил маму накормить его. К тому времени, когда малыш зяблик начал разбираться, что к чему в этом прекрасном мире, он уже заметно подрос. Мама звала его Забиякой. Ну, как звала. Звать его не приходилось, он сам всегда встречал ее, готовый
Следующим утром Забияка как всегда высматривал свою маму. «Что – то ее долго нет», – думал забияка, вертя головой во все стороны.
– Вот же она! – воскликнул он и взобрался на край гнезда, всем своим видом показывая, что готов завтракать, но силуэт, который казался знакомым, начал подозрительно и быстро увеличиваться, превращаясь во что-то угловатое и страшное. Забияка попятился назад. Это был черный коршун, который приметил малыша зяблика еще издалека, и направился к нему, почуяв легкую добычу. На мгновение Забияка увидел его страшные ядовито-желтые глаза, черный ужасный загнутый клюв и огромные когти, которые, как капкан, направились прямо на него. От страха Забияка обмяк и кубарем полетел вниз, услышав только пронзительный крик коршуна, раздосадованного промахом.
Ветки когда-то родного дерева били Забияку со всех сторон, так же, как и мысли вертелись в его маленькой головушке: «Где мама?», «Куда я лечу?», «Что со мной будет?». Неожиданно, Забияка почувствовал, как воздух наполнил его крылья, пёрышки перестали трепыхаться и встали на свои места. Он почувствовал, что летит, мысли ушли куда-то вдаль, и Забияка открыл глаза. Шмяк! Теперь он лежал в куче пожухлых, коричневых листьев.
– Далеко не уйдешь! – услышал он хищный крик со всех сторон одновременно, сердце заколотилось прямо в горле. Забияка попятился назад, толкаясь лапками и крылышками. «Что… В спину укололи… Когти?» – подумал птенец.
– Прощай прекрасный мир, – пролепетал зяблик и закрыл глаза.
– Вообще-то, при встрече говорят «Здравствуйте»… Ну, или «Привет». Это, конечно, если вы хорошо знакомы, – сказали когти, кольнувшие Забияку. Это был ёж Ворчун – так звали его хорошие знакомые. Вдруг, черная тень скользнула вниз, и когти коршуна, словно коса, перерубая траву и тонкие веточки, стали искать малыша зяблика в листве. Раз, и больше нет преград. Забияка видит его ядовитые глаза и снова чувствует слабость в лапках.
– Спокойно. – Уверенно сказал Ворчун, приобнял птенца и выставил навстречу коршуну свои иглы. Послышался лязг когтей о колючки. Хватило лишь одного раза, чтобы ёж вышел победителем. И крик, уже не казавшийся таким хищным, начал удаляться.
– Спасибо тебе, добрый спаситель, рыцарь мокрого носа и тысячи колючек! – восторженно проговорил зяблик, ещё с трудом веря, что им сегодня не позавтракали.
– Все зовут меня Ворчун, – фыркнул ёж, – но «рыцарь тысячи колючек» звучит неплохо. Как ты тут оказался? Лети домой, пока цел.
– Но я не умею… – ответил Забияка.
– В этом я тебе не помощник, – проворчал «рыцарь тысячи колючек» и направился по своим делам.
– А что мне делать?
– Отстань.
– Как же мне быть?
– Отцепись. – Сказал ёж себе под нос и, нахмурив брови, выпятил колючки вперед, ни на секунду не остановившись. Забияка, безуспешно пытаясь преградить путь своему спасителю, только смотрел вслед удаляющемуся, бормочущему что-то клубку игл. «Спокойствие, скоро мама найдет меня», – решил он.
– Мама, ну где же ты?! Мама! Мама, Мама, МА! – начал уже кричать наш малыш, что было сил, но кто – то ухватил его за лапку, потом за вторую и быстро потащил вниз, сквозь листву, прямо под землю. Остался, виден только небольшой кружочек неба.
– Так ты только беду дозовёшься, – услышал он тонкий голосок.
– Кто Вы?! Отпустите меня! – начал барахтаться Забияка.
– Тихо! Неужели, ты не слышишь? – сказал другой голос и зажал ему клюв.
Сначала выход из норки перегородил огромный глаз, потом туда влез нос и пару раз нюхнул. На мгновенье все затихло, и тут, с шуршанием и землетрясением, кружочек неба начал неровно расти.
– Бежим! – пискнуло из темноты. Забияку снова подхватили и потащили глубже в норку.
– Куда вы меня тащите?! – засуетился птенец, но на него не обращали внимания. Глубже и глубже, две пары маленьких, но сильных лапок, не давая ему вернуть равновесия, тянули в глубину влажной норы. Когда стало окончательно темно, все остановились. Забияка, наконец, встал на ноги и встрепенулся, маленькая лапка легонько дернула его за крыло, и некто произнес:
– Пошли.
– Никуда я не пойду! – возмутился птенец. – Кто вы? И куда меня притащили? Я клеваться умею, так что не трогайте меня, а то…
– Ха! – прервал его смешок из темноты.
– Хватит, – строго сказал тоненький голосок, – я Кроха, а это мой брат Хвастун. Мы мышата.
– Мы видели, как ты с дерева упал! И как тебя Ворчун спас от коршуна, и как ты кричать начал: «Мама, Мама»! – передразнил голос потверже. – Видно, ты совсем еще маленький, раз такой невнимательный. Как зовут тебя малыш?
– Забияка
– Ха, Забияка! Скорее Трусишка! – добавил Хвастун.
– Кто это был? Может он меня от вас спасти хотел и к маме вернуть.
– Вот умора! – не унимался Хвастун. – Вернуть!
– Это лис. Он любит полакомиться такими малышами, как ты или как мы. Даже твою маму слопал бы. – Сказала Кроха.
– А еще он считает себя самым хитрым в лесу, – добавил Хвастун, – но…
– Не начинай хвастаться! – перебила его Кроха.
– Я не хвастаюсь! Я действительно поумнее этого рыжего, а Хвастун я, потому что у меня хвост самый длинный!
– Да-да, а еще самый острый слух и зоркий глаз.
– Ну и что теперь? – вмешался Забияка.