Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории
Шрифт:
– Как же мне не знать, Данилушка, – отвечает утопленница печальным голосом, – если я мама твоя родная.
– Врете вы все, – топнул Данилушка ножкой. – Никакая вы мне не мама. Моя мама сейчас дома.
Вздохнула женщина тяжко. Пошли по воде волны. И слышит Данилушка такие слова:
– Не мама она тебе вовсе. А злая ведьма-вампирша. Утопила она меня обманным путем. А у тебя, мой родной сыночек, каждый вечер кровь из шейки сосет.
– Как это – кровь сосет? – спросил Данилушка, холодея.
– Не могу
Повернулся Данилушка и со всех ног бросился бежать. Прибежал домой, юркнул под одеяло, зажмурил глаза, а в ушах звучит голос утопленницы:
– Тяжко мне… тяжко…
Тут дверь отворилась, и раздался другой голос:
– Данилушка, ты уже спишь? Давай я тебя перед сном в шейку поцелую.
– Не надо, – отвечает Данилушка из-под одеяла, а сам весь дрожит от страха.
– Но я ведь каждый вечер тебя в шейку целую. Почему же ты сегодня не хочешь, чтобы мама тебя в шейку поцеловала?
– А потому не хочу, – набравшись храбрости и откинув одеяло, выкрикнул Данилушка, – что никакая ты мне не мама! А ведьма-вампирша проклятая! И не целуешь ты меня, а кровь сосешь!..
Не успел Данилушка произнести эти слова, как с ужасом увидел, что волосы у «матери» превратились в извивающихся змей, нос вытянулся и заострился, а ногти на пальцах стали черными.
– Ах ты, щенок! – закричала ведьма-вампирша страшным голосом и бросилась на Данилушку.
Но Данилушка, ловко увернувшись, выскочил из комнаты и закрыл за собой дверь на задвижку. Потом подбежал к телефону и набрал номер полиции – «102».
– Сержант Травкин слушает! – раздался в трубке решительный голос.
– Злая ведьма-вампирша хочет высосать из меня кровь! – что есть силы закричал Данилушка.
– Ясненько, – сразу разобрался в ситуации сержант Травкин. – Выезжаем.
И не успел Данилушка положить трубку, как на улице послышался сигнал полицейской сирены: ВАУ-ВАУ-ВАУ… А в следующую секунду перед Данилушкой появился мужественный сержант Травкин.
И как раз вовремя…
Потому что ведьма-вампирша вышибла дверь и бросилась на Данилушку. Но сержант Травкин успел подставить ей ножку. Ведьма-вампирша грохнулась на пол. А пока она падала, Травкин ей наручники надел и – КЛАЦ-КЛАЦ – их на замок защелкнул.
Данилушка хотел было рассказать сержанту что произошло. Но Травкин и так все понял.
– Статья двенадцатая! Пункт «Д», – сказал он. – «Вампиризм». Карается сроком до десяти лет со строгой изоляцией в самых отдаленных уголках Сибири.
– Чего? Чего? – с кривой усмешкой спросила ведьма-вампирша.
– А того самого, – отрубил сержант Травкин. – Вы у мальчонки кровь пили? Пили! А теперь с вас кровушку попьют. Увести преступницу…
Короче говоря, ведьму-вампиршу посадили в полицейскую машину и увезли в тюрьму. А Данилушка и сержант Травкин
Здесь Травкин, не снимая кителя, нырнул в воду и вытащил маму Данилушки.
– Благодарю вас, сержант! – сказала она. – Вы поступили как настоящий герой.
– Да какой я герой, – смутился Травкин. – Я простой полицейский.
– Нет, вы не простой полицейский, – возразила Данилушкина мама. – Вы самый лучший полицейский в мире!
– Ну уж вы загнули, – говорит Травкин, а сам стоит довольный-предовольный.
– Вы спасли меня и моего сына, – продолжает мама Данилушки. – Поэтому просите все, что хотите.
Сержант Травкин покраснел, как помидор.
– Я прошу вас выйти за меня замуж, – сказал он застенчиво.
– Я согласна, – ответила мама Данилушки.
– Значит, теперь у меня будет папка-полицейский! – радостно закричал Данилушка. – Кла-а-ссно!..
И с тех пор стали они жить втроем: Данилушка, его мама и сержант Травкин.
Дедушкин портрет
Однажды мы сидели на кухне и ужинали. Вдруг заходит моя бабушка и говорит:
– Смотрите, что я нашла в старом альбоме.
И показывает военную фотографию дедушки. Дедушка в фуражке набекрень, усы лихо закручены, на шее автомат висит.
– Снесу ее в фотостудию, – говорит бабушка. – Пусть большой портрет сделают. А я его на стенку повешу, у себя в комнате.
Прошла неделя. Наступила ночь.
Спим мы себе, и вдруг на всю квартиру:
ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
Мы вскочили и помчались в бабушкину комнату. Прибегаем, а там бабушка лежит, вся изрешеченная пулями.
Приехала, конечно, полиция. Смотрели-смотрели. Кто стрелял?.. Откуда стреляли?..
Ничего непонятно.
Начали мы было горевать по нашей бабушке, а папа и говорит:
– Да че о ней горевать-то?! Зато комната освободилась.
Ну, мы и перестали горевать… Прошла еще неделя. Прилетела к нам на самолете тетя Груша из Мухоморска. Рояль купить. Мама ей постелила на бабушкиной кровати. Легли мы все спать.
Вдруг посреди ночи:
ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
Вскочили мы и понеслись в бабушкину комнату. Прибегаем и видим: лежит тетя Груша, вся изрешеченная пулями.
Опять приехала полиция. Опять смотрели-смотрели. Опять ничего не поняли.
Начали мы было горевать о тете Груше, а папа и говорит:
– Да че о ней горевать-то? Зато теперь у нас рояль есть.
Прошла еще неделя. И вот как-то захожу я в бабушкину комнату, смотрю на дедушкин портрет и вижу: раньше автомат у дедушки на шее висел, а сейчас он его в руках держит.
Тут-то я все и понял.
– Дедушка, – говорю, – так, значит, это ты стрелял?!
– Тише, тише, внучок, – зашикал на меня дедушка. – Ишь какой сообразительный.