Как найти перо Жар-птицы. Невеста прилагается
Шрифт:
– Ну и? – пропищали откуда-то сверху. – Доставать ее кто-нибудь собирается? Или пусть замерзает?
– Пусть, – это уже другой писклявый голосок. – Вдруг мозги на место встанут, и она вспомнит, что однажды уже точно так же сидела в сугробе.
Хотелось съязвить, но не получилось. У меня уже зуб на зуб не попадал. В связи с этим говорить было довольно проблематично.
– Какие вы добрые, – подал голос Ян.
Он, в отличие от меня, был уже на ногах и взирал на меня сверху. Стоял рядом с остальными мужчинами и делал вид (или не делал), что все так и должно быть. То есть, он стоит, а я сижу в сугробе. Неужели и в самом деле такое уже…
Мотнула головой, собралась с силами и предприняла еще одну попытку высвободиться. Что толку сидеть и мерзнуть. Пусть на мне и теплая одежда, но и в ней становилось холодно. Не предназначена она для такого экстрима. Слава богу, Ян понял, что помощь была бы не лишней и стал помогать мне. Не ожидала от него, если честно. Думала, так и будет стоять и зубоскалить.
– Спасибо, – поблагодарила, когда все-таки оказалась стоящей на ногах и подальше от злосчастного сугроба.
Хотелось бы отойти от Яна, но тогда я бы оказалась ближе к остальным мужчинам. Они, кстати, во всю рассматривали меня, словно диковинную зверушку. Будто в зоопарке в первый раз побывали.
– Кто это? – спросила у единственного знакомого человека вблизи от себя. – Почему они так смотрят? И… почему мы в лесу?
Я на самом деле оказалась в запорошенном снегом лесу. Белочки восседали на ветках ближайшей ко мне ели. Мужчины, в количестве двенадцати штук, не торопились заговаривать. Даже Ян умолк. Хотя я ожидала, что он начнет подшучивать надо мной. Понятия не имею, откуда взялась такая уверенность. Просто в какой-то момент поняла, что вот конкретно этот за словом в карман не полезет. Скажет все, что думает, еще и завуалированно на все четыре стороны пошлет.
– Она на самом деле ничего не помнит! – обеспокоенно пропищала одна из белок.
А до меня только сейчас дошло. Белки… разговаривают. И я не дома. А ведь еще пару минут назад выходила из кафе, в явном намерении убежать как можно дальше.
Убежать не получилось. Чего уж там, я, кажется, находилась в каком-то необычном сне. Вот что было удивительно. Потому как до дома я точно не дошла. А спать, как лошадь, стоя, не умею.
– А что я должна помнить? – немного запнувшись, спросила.
Разговор с белочкой сам по себе был странным. Ведь люди только в одном случае начинают с ней разговаривать. А я, вроде, алкоголь не пила. Значит, трезвая и такое померещиться просто-напросто не могло.
– Как что? – возмутилась другая белка. Она встала на все четыре лапы, крепко обхватывая прочную на вид ветку ели. Вытянулась в струнку, подаваясь ко мне ближе. Как бы не упала. – Ты здесь уже была. Мы лично тебя сюда переносили. И с этими молодцами ты тоже знакома. Ну… – тут она замялась, посматривая на одного из мужчин, – кроме одного. А вот этот вот, – кивок на Яна, – твой суженный. Разве непонятно? И получается, что обратно ты вернулась потому, что задачу, поставленную перед тобой этим миром, выполнила. Одним из условий было – влюбить в себя Января. Ну и самой, само собой, влюбиться. Так что…
– Ты о чем? – опешила от такой новости. Даже перестала на время удивляться тому, что веду разговор с самой настоящей белкой.
– О том, что вот этот вот, рядом с тобой стоящий, твой будущий муж, горе бестолковое, – почему-то возмутилась моей недогадливости белочка. – Давайте, целуйтесь уже. Чего мы тут, просто так что ли собрались.
Стало жарко. И от слов белки, и от того, как на меня в этот момент посмотрел Ян. Его темный взгляд обещал мне… Нет, не долгие поцелуи, а мучительную смерть, если я осмелюсь к нему приблизиться. И вот этот вот… мой суженый? Смешно. Я вроде никогда не страдала садомазохизмом, почему тогда он должен мне нравится? Видно же, что мы совершенно не подходим друг другу.
– Кажется, поцелуи откладываются, – произнес один из незнакомых мне мужчин. – А знакомство придется начинать заново. Что ж… деваться некуда. Пройдемте в дом.
Дом? Где они здесь, в лесу, дом видят?
Заозиралась по сторонам в тщетной попытке разглядеть этот самый дом. Но все безрезультатно. Единственное, что смогла углядеть, это узкую тропку. По ней мужчины по одному и направились в неизвестную мне сторону.
– Не стой столбом, – проговорил Ян, хватая меня под локоть и с силой сжимая пальцами руку. – Совсем замерзнешь.
Не сказала бы, что мне было холодно. Куртку я сегодня надела удлиненную, на ногах прочные и очень теплые ботинки. Шапка, шарф, варежки. Раньше я до последнего ходила в своей любимой зеленой куртке, а тут почему-то стала предпочитать, что потеплее. Просто проснулась одним утром дома, встала, словно насквозь промороженная и поняла, что терпеть не могу холод. Тогда часа два в ванной пыталась отогреться и ничего не получалось. Казалось, что из-за меня вода скоро начнет корочкой льда покрываться. Родителей в то время уже дома не было. Поэтому рассказывать о случившемся со мной я не стала. Зачем им лишние волнения? Я пришла в норму, все-таки отогрелась. Зато теперь кутаюсь в вещи, как капуста. Но мне точно было сейчас не холодно.
Двоим на тропке было тесно. Но Яна ничего не смущало, и он спокойно шел по не истоптанному остальными снегу. Отпускать меня мужчина не спешил. Еще и продолжал смотреть на меня своим холодным и колючим взглядом. От него на самом деле полз мороз по коже. Но он, как ни странно, не холодил, а нервировал. Хотелось спросить, чем вызван такой интерес. И зачем за мной нужно было… переноситься в другой мир. Ведь так? Я на самом деле куда-то попала. Если не сказать больше – влипла по самую макушку.
Мы шли последними, но это не спасло меня от всеобщего внимания. Мало того, что белочки постоянно шушукались над головой и сыпали снег, который попадал то в лицо, то вообще за шиворот. Так еще и мужчины, спины которых маячили передо мной, то и дело поворачивали в мою сторону головы. И хотели бы они что-то сказать или обсудить, но почему-то не решались. И вот это уже вызывало самое настоящее беспокойство. Что они хотели сказать? Почему так странно смотрят? Неужели я и в самом деле здесь уже когда-то была? Оттого и проснулась однажды такой замерзшей…