Как не сдохнуть в любовном романе

Орлова Марина

Кажется, я действительно попала в роман. Трындец!!!

Глава 2

– Как твое самочувствие? – удивив меня своим визитом в мою комнату, заявился Норман Варенн, то есть, отец Иванны. Ну и мой теперь, очевидно.

Читая книгу, у меня об этом персонаже сложилось неоднозначное впечатление. Так как история была написана от лица Алиссии, теперь приходится тщательно обдумывать реальность с уже известной информацией. В книге Норман был даже не второстепенным, а третьестепенным персонажем и говорилось о нем довольно мало. Упоминалось, что он – очень сильный боевой маг королевства, благодаря вкладу которого в последней войне смогли одержать стремительную победу над противником,

что возвысило положение маркиза в обществе еще сильнее и он обзавелся званием героя войны. К несчастью, в этой войне он потерял единственного сына и старшего брата Иванны, который также считался отличным магом и воином. Все это сделало Нормана скупым на эмоции и очень строгим человеком: ему было плевать на то, что творится в обществе или в собственном доме, пока это не было связано с безопасностью короны. Потому в книге он и не вмешивался в происходящее между двумя дочерями, хотя и упоминалось, что с появлением Алиссии маркиз стал проявлять к ней некие отеческие чувства, которых не могла добиться Иванна, чему очень завидовала. Ведь в книге Иванна не только была дочерью, рождение которой отняло жизнь любимой жены, но и позором семьи из-за отсутствия магического потенциала. Потому смерть сына-мага в книге расценивалось как величайшее огорчение для маркизата Варенн. Это то, что я помню из сюжета.

Но теперь в моей памяти не только роман, но воспоминания и чувства Иванны, которые сводили меня с ума! Как и ожидалось, все было не так однобоко.

На самом деле маркиз никогда не ставил дочери в упрек смерть жены. Но это правда, что он также не относился к Иванне с отеческой теплотой. Откровенно говоря, он просто, казалось, был не способен на такие сильные эмоции после смерти жены. И к своим детям он относился совершенно одинаково, что к сыну-магу, что к дочери-немагичке. Норман был строгим, скупым, холодным и замкнутым человеком, рациональным до мозга костей, но справедливым. Настолько, что до самой гибели старшего сына не назначал своего официального преемника, как это делалось в других семьях. Очевидным выбором был бы Лукас – старший брат Иванны, учитывая его старшинство, мужской пол и магический талант. Но Норман этого не делал, однажды заявив, что даст своим детям проявить себя, по итогу выбрав лучшего. В его понимании одного магического таланта и «штучки» между ногами недостаточно, чтобы перенять на себя титул и ответственность за семью. Ему было глубоко плевать, на кого конкретно он сложит свои полномочия, главное, чтобы этот преемник подходил.

Многие считали, что Норман откровенно пренебрегал обучением дочери манерам и этикету для будущего замужества из-за отсутствия привязанности к ней и полному равнодушию. На деле, он обучал ее как будущую наследницу наравне с сыном, чего, к сожалению, сама Иванна не оценила по достоинству.

Потому, когда погиб сын, маркиз, конечно, горевал в своей манере, но не отчаивался, ведь у него была подготовленная замена в лице Иванны.

Куда большее разочарование маркиз испытал по отношению к Иванне лишь однажды, когда дочь заявила, что влюблена в наследного принца и хочет выйти за него замуж, чем на корню перечеркнула все старания отца. Однако маркиз был не тем человеком, кто стал бы навязывать свое мнение своим детям. Он уважал выбор и сына, и дочери. Потому и не отговорил Лукаса от похода на войну, что закончилось трагически.

Именно в тот момент, дав согласие на брак Иванны, он и занялся поиском другого преемника, и им, по иронии судьбы, стала Алиссия из отдаленной местности, где отец вскоре после смерти супруги был в одном из военных походов. К своей незаконнорождённой дочери он относился ровно так, как и к Иванне, потому что это было в его характере. Он не ставил различий между незаконнорождённой и законной дочерью, что Иванна поняла превратно.

Можно сказать, что Иванна сама выкопала себе могилу одним лишь эгоистичным желанием предать отца и перейти в королевскую семью, что закончилось, по итогу, очень печально.

Потому

сейчас я сильно переживала, смотря на Нормана, который спокойно сидел в кресле у постели и равнодушно смотрел на свою дочь. На меня, то есть. Переживала не потому, что Норман был мне неприятен. Напротив, с помощью воспоминаний Иванны, этот мужчина, несмотря на показную холодность, нравился мне все больше и больше, как человек и потенциальный родитель. Чем-то напоминал мне моего деда. Тот тоже был военным и очень строгим с окружающими, но меня обожал безмерно. Именно любовь к деду повлияла на меня в итоге, и я поступила в военную академию, где со мной и случился несчастный случай. Иронично, конечно…

Волновалась я как раз потому, что подозревала в этом знакомом незнакомце искреннюю привязанность к Иванне. Не поймет ли он, что перед ним сидит совершенно другой человек?

– Почему ты молчишь? – задал он очередной вопрос, смотря на меня усталым взглядом. Другая бы разревелась на моем месте, поняв его поведение превратно. Мне тоже хотелось, из-за обиды за Иванну, ведь по итогу она уверилась, что отец ее не любит и презирает. Глупышка... – Доктор заверил меня, что твои раны не могли повредить твой рассудок. Он ошибся? Нужно его заменить.

«Божечки, он даже с доктором о моем самочувствии разговаривал! Переживает! – мысленно восхитилась я. – Золотой ты человек, «папочка»! Ну разве поступил бы так равнодушный человек?»

– Я чувствую себя хорошо, – улыбнулась я мужчине, нервно комкая одеяло.

– Тебе что-то нужно? – окинув меня взглядом, как будто нехотя поинтересовался мужчина. – Ты странно себя ведешь.

– На самом деле, да, – нервничая еще сильнее, кивнула я нерешительно. Я только одну фразу произнесла, а он уже что-то заподозрил. Вот оно – родительское любящее сердце! – Есть нечто, что мне очень нужно, – собрав волю в кулак, твердо кивнула я, стараясь не морщиться оттого, что от этого действия вновь заболела голова.

Мужчина протянул руку, а после толкнул меня на подушки, пока я удивленно моргала.

– Говори скорее, – потребовал он, сложив руки на груди. У меня вновь слезы умиления едва не брызнули из глаз.

«Ну какая же заботушка, только посмотрите на него!» – подумала я о том, лежа на подушках, ведь боль действительно слегка притупилась.

– Так что ты хочешь?

– Я хочу разорвать помолвку с Его Высочеством кронпринцем, – уверенно заявила я и преданно посмотрела в глаза Норману.

Тот смерил меня очередным взглядом, слегка вздернув бровь, в молчаливом вопросе: «Спятила что ли?»

– Я сменю доктора, – тяжело выдохнул он, все же решив, что я неизлечимо больна и повредилась головой.

– Отец, пожалуйста, послушайте, – ухватила я мужчину за рукав, когда он собирался подняться с места. Тот посмотрел на мою руку, точно собирался ее оторвать. Будь на моем месте кто-то с менее устойчивой психикой, сейчас бы бил челом с просьбой помиловать. Но я знала, что мне нельзя сдаваться, к тому же, благодаря воспоминаниям Иванны, я точно знаю, что отец меня не убьет. Потому перехватила рукав сюртука лишь крепче и упрямо уставилась в лицо отца, всем видом показывая, что легче клеща оторвать, чем меня.

– Только быстро. Я не могу тратить на тебя много времени, особенно, когда ты бредишь.

– Это не бред, – заверила я.

– Меня предупреждали, что ты затаила на сестру и жениха обиду. Разрывать помолвку на основании твоего изменчивого настроения я не собираюсь, – предупредил он.

Так и знала, что в любовные дела дочерей Норман влезать не станет. Ему глубоко плевать, что там за блошиная возня между его детьми происходит.

Была у Нормана Варенна одна черта характера, которая сейчас очень сильно мешала моему плану. А именно: он очень редко отказывался от своих слов или менял решения. Видимо, немногословность маркиза также связана с этим фактором. Потому неудивительно, что, уже дав согласие на брак Иванны, который ему был не особо нужен, так просто все переиграть маркиза не убедить.