Как организовали внезапное нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия
Шрифт:
«Сталин был великий актер и фальсификатор. Он успешно заставлял людей думать о нем то, что он хотел. Они верят в то, что он был продолжателем Маркса и Ленина. Чтобы убедить людей в этом, Сталин фальсифицировал историю партии и революции, «приблизив» себя к Ленину необычайно; чтобы убедить людей в этом, Сталин пользовался марксистской терминологией для обоснования совсем не марксистских вещей…Ненавидя марксизм и коммунистическую идеологию, уничтожив коммунистическую партию Ленина, он был вынужден пользоваться марксистской фразеологией, он был вынужден объявлять себя продолжателем Маркса и Ленина. Не мог же он, узурпировав власть, выступить по радио и сказать: «Здрасьте, я ваш диктатор. С коммунизмом отныне покончено». здесь глубокая политическая цель: побороть ненавистный ему марксизм, разрешить марксизму жить в России только в том случае, если оттуда будут вычеркнуты все мысли и останутся только тривиальности и плюс к этому дать несколько резко противоречащих марксизму положений – загадок для седовласых
«На его пути стояли:
– коммунистическая партия…;
– крестьянская вольница, владевшая землей и хлебом.
У него не было большого выбора в достижении своей цели. Компартию он должен был уничтожить – она не позволила бы ему резко отойти от цели революции. Но уничтожить ее сразу он не мог: он правил ее именем, его еще могли переизбрать! Значит, надо было затаиться и начинать исполнение своего плана под видом исполнения плана партии. И тем еще выиграть время, исподтишка готовить условия для уничтожения партии» [100] .
100
Чалидзе В. Победитель коммунизма. Нью-Йорк, 1981. С. 3, 7.
Мнение Чалидзе имело бы невеликую цену (мало ли что ему показалось), если бы на том же самом, пусть другими словами, не настаивали сами сталинисты, например такой авторитет, как В. Кожинов:
«Загадочность» 1937 года во многом обусловлена тем, что открыто говорить о неприятии совершавшегося с 1934 года поворота было в сущности невозможно: ведь пришлось бы заявить, что сама власть в СССР осуществляет контрреволюцию!» [101]
По мнению В. Чалидзе, чувство недовольства (и даже ненависти!) могло вызреть в ходе борьбы с оппозиционерами 20-х годов. Многие из них капитулировали, но затем вновь попадались на сопротивлении его деятельности, чтобы вновь покаяться. Они сначала критиковали его, затем славословили, затем согласились признаться в самых немыслимых преступлениях. Как же таких не презирать? А дальше сама жизнь принуждала его относиться к марксизму и большевизму все более критически, и тогда он мог сделать жесткий вывод по поводу природы коммунистов, особенно на фоне его гениальности как политика и организатора, выведшего государство из тупика. А окружавшие его мечтатели, вполне возможно думалось ему, способны лишь теоретизировать и вилять хвостом, когда прижмут. Потому, если они выступают против него, – значит, это враги, мешающие ему делать дело – крепить великое государство. А врагов надобно уничтожать.
101
Кожинов В.В. Россия. Век ХХ. 1901–1939. М., 2001. С. 203.
Рассуждение логичное, тем более что и европейские коммунисты, по возможному мнению Сталина, могли повести себя точно так же, как Зиновьев и Бухарин, – славословить в лицо и плести интриги за его спиной. Причем чем дальше, тем больше, вплоть до вызова его власти и лидерству сначала в теоретических вопросах (а европейские интеллектуалы обязательно начнут теоретизировать), а затем и в политических…
Так это или нет, можно спорить, но хорошо просматриваются вехи превращения вождя в диктатора.
В 1930 году состоялось 85 заседаний политбюро, в 1933 – 32 заседания, в 1935 – 20, в 1936 – 9, в 1939 и 1940 годах – по 2 заседания [102] . Точно так же по убывающей собирались пленумы ЦК и съезды партии. В 1920-х годах съезды собирались в среднем через два года, в 1930-х – через четыре. Съезд 1939 года оказался чуть ли не последним. Очередной был созван перед смертью Сталина в октябре 1952 года.
Вопрос о ренегатстве Сталина – вопрос принципиальнейший. И не из-за идеологии. Среди руководителей СССР было немало прагматиков, для которых марксизм-ленинизм был не столько руководством, сколько иконостасом. Например, таковым прагматиком был председатель Совета министров Косыгин. Что делать: идеология – одно, жизнь – другое. Но со Сталиным дело обстоит совершенно иначе. Его ренегатство заставляет иначе посмотреть на его политические действия. Если Сталин был двурушником, то перестают быть тайной репрессии 30—40-х годов. «1937 год» в таком случае выглядит не как случайный зигзаг, а как сознательная акция по уничтожению большевиков. Появление мощной бюрократии – как сознательное создание Сталиным своей опоры в обществе неудобных для него классов – рабочих и крестьян. А тайна «внезапного нападения 22 июня 1941 года» раскрывается не в виде истории недопонимания Сталиным ситуации, а как осмысленная подстава пролетарского государства и его армии с целью дальнейшего «переформатирования».
102
Подсчитано: Грегори П. Политическая экономия сталинизма. М., 2008. С. 94.
С этих позиций можно по-иному посмотреть на репрессии командных кадров РККА. Ныне упорно культивируется версия, что он вычищал предателей и заговорщиков, но с учетом разгрома Красной армии в 1941 году и, мягко говоря, малопонятных действий командования накануне и в первые дни войны, смахивающих на предательство, можно утверждать прямо обратное: Сталин убирал людей, которые могли сорвать ему операцию «Внезапное нападение». Вроде бы фантастическое допущение, но если Сталин был ренегатом, то и систему он создавал под себя. А для этого нужны были «свои люди». Прежний человеческий материал ему не подходил. Обвинения подсудимых (в саботаже, вредительстве, отказе от социализма) совпадают с деяниями Сталина. Возникает подозрение – не приписывал ли он арестованным часть своих замыслов? В частности, подсудимым 30-х годов инкриминировали желание открыть врагу границу и обречь Красную армию на поражение. И разве не это произошло летом 1941 года, хотя «пораженцы» давно лежали в могилах?
Поражение Красной армии снимало с повестки дня возможность «мировой революции» и окончательно переводило страну на рельсы «национально-имперского государства». Правда, в итоге у Сталина получилось ни то ни се: какое-то интернационалистское государство имперского типа. Такой кентавр вынужден был помогать антикапиталистическим силам в мире и нести бремя милитаризма. Сведя потенциальную мощь Советского Союза к имперской ограниченности, Сталин заложил основы будущего поражения СССР. По замыслу Ленина именно западноевропейский рабочий класс должен был помогать СССР. А у Сталина получилось наоборот – СССР впрягся в бесконечную ношу помощи. Вместо социалистической Германии, которая взяла бы на себя последующие хлопоты по борьбе с США и Англией (тогда Советскому Союзу осталась бы относительно слабая Азия от Ирана до Японии), получился обрубок в виде ГДР. Это государство надо было постоянно поддерживать материально и держать там большую военную группировку. Причем толку от соседних польской и чехословацкой армий было очень мало, если он вообще был. Так же обстояло дело с другими союзниками. В сущности, это были не столько союзники, сколько ноша и объект больших расходов. Совершенно иначе выглядели в этом плане Соединенные Штаты, имевшие к своим услугам ресурсы десятков государств, с которых американские фирмы получали большие доходы, часть которых можно было затем направить назад в виде «помощи» в обмен на политические услуги. И в случае войны бундесвер или английская армия наверняка сражались бы лучше союзных армий СССР. Члены НАТО и других блоков, подконтрольных США, оказывали Америке куда большую помощь, чем страны Варшавского договора. Их солдаты воевали в Корее, Ираке, Ливии, Афганистане, а солдаты армий Варшавского договора уклонились от любого участия в боевых действиях, что пришлось вести СССР, даже на уровне добровольцев.
Итак, если по мнению сталинистов Сталин был ренегатом, то курс на поражение Красной армии выглядит вполне естественным делом. Только после этого Сталин смог бы осуществить задуманное – начать демонтаж социализма и марксизма. И кое-что ему удалось сделать на этом пути: ликвидировать Коминтерн, вернуть «царские» погоны, восстановить патриаршество… На большее не хватило возможностей, ибо размеры поражения Красной армии и масштабы отступления оказались столь велики, что победить без опоры на коммунистическую партию и институты социализма не представилось возможным. А после Победы покуситься на социализм и идеологию марксизма стало делом невозможным в силу их возросшего авторитета. Перестройку пришлось отложить до лучших времен. Эта система сработала позже, покончив с социализмом и марксизмом, создав «национальное государство» (день 12 июня празднуется как День независимости России!). И сделано это было под руководством генерального секретаря ЦК партии.
Насколько серьезна такая версия? Как писал на тему заговора Сталин в письме к Орджоникидзе 24 сентября 1930 года: «Возможно ли это? Конечно, возможно, раз оно не исключено». Тем более раз фактически о том же с разной мерой доказательности глаголют и его почитатели.
27 февраля 2013 года в Москве в Независимом пресс-центре состоялся круглый стол на тему: «Значение Сталина для современного общества. К 60-летию со дня смерти». Участники: экономист Михаил Делягин, публицист Андрей Фурсов, писатель Михаил Веллер, историк-писатель Святослав Рыбас, общественный деятель Юрий Болдырев. Имена для тех, кто интересуется современной общественной жизнью России, известные. Тем более интересны их мнения и уровень понимания проблемы. Вот характерные высказывания участников круглого стола.
С. Рыбас. «Во-первых, Сталин не был правоверным марксистом».
А. Фурсов. «Сталин, естественно, на уровне риторики, поскольку он называл себя учеником Ленина, должен был соблюдать определенные правила. Но вся его политика с середины 30-х годов – а пожалуй, и раньше – была направлена на создание квазиимперской, неоимперской структуры на антикапиталистической основе».
Знакомые оценки. Затем косяком пошли сенсационные открытия.
С. Рыбас. «…у Сталина в проекте конституции были новации. Я скажу какие: подразумевалась многопартийность».