Как отравили Сталина. Судебно-медицинская экспертиза
Шрифт:
Есть несколько свидетельств того, что именно Булганин выполнял эту функцию.
1. Абакумов напомнил при своем допросе, что именно МГБ 15 апреля 1950 г. просило у ЦК ВКП(б) разрешение на арест Этингера. Санкцию на арест тогда вновь не получили. «Такие аресты, как аресты ученых, – писал в свое оправдание Абакумов, – всегда являлись важными, и к ним по указанию ЦК ВКП(б) мы подходили всегда с особой тщательностью». 16 ноября Абакумов вновь направил записку, на этот раз – Сталину, в Сочи, с просьбой дать разрешение на арест Этингера. Эта записка была у Поскребышева, затем попала Булганину. Тот запросил Абакумова, «как быть?», и «я, – писал опальный министр госбезопасности, – ему ответил, что Этингер большая сволочь и его следует арестовать, после чего тов. Булганин дал согласие на арест».
2. А вот еще свидетельство Судоплатова о том, что именно Булганин курировал «органы»: «Булганин не разбирался в таких вопросах, как быстрое развертывание сил и средств, состояние боевой готовности, стратегическое планирование. Он не понимал, что диверсии на тыловых складских сооружениях гораздо важнее, чем прямое нападение на аэродромы. Обсуждая эти планы, Булганин (как военный министр) спорил со мной и генералом Захаровым, начальником разведывательного управления Генерального штаба, утверждая, что вместо взрывов в Инсбруке, в Австрии – в районах, где находятся американские склады горючего, – гораздо результативнее было бы взрывать американские самолеты прямо на аэродромах в Германии и Франции. Он говорил, что это подорвет американский боевой дух и американцы не смогут пользоваться своими базами в Европе». Как видим, Судоплатов пишет, что он обсуждал с Булганиным главнейшие вопросы диверсионной работы и нигде не оговаривается о том, что он это делал с Хрущевым. Следовательно, именно Булганин, а не Хрущев был посвящен в дела «органов» после смещения Кузнецова.
3. Берем журнал посетителей кабинета Сталина в Кремле. Оказывается, что Булганин его посещал 2, 5, 23 июля, а затем 3, 4, 6 и 8 августа 1951 года, после чего Сталин уехал на отдых на юг. Это как раз и был момент, когда решался вопрос о назначении Игнатьева. Вероятно, с подачи Хрущева именно Булганин добился назначения Игнатьева, а для этого Булганину надо было курировать «органы».
А как же расстановка хрущевских протеже на ключевые посты? А все просто – хорошие отношения Хрущева и Булганина могли стать причиной того, чтобы знакомые Хрущева расставлялись на ключевых постах. Сам Булганин, видимо, таких кадров не имел. Он ведь долгое время работал начальником Госбанка СССР.
Как уже упоминалось, имя куратора МГБ можно попробовать вычислить исходя из так называемых рассылок. В конце 1946 года Сталину на стол поступало около 40 – 50 секретных докладных записок и рапортов МВД и МГБ каждый месяц. Некоторые из таких рапортов, прежде всего о репрессивных актах, осуществлявшихся Особыми Совещаниями по групповым делам, посылались только Сталину. Для их утверждения была нужна лишь его санкция. По другим событиям и проблемам копии рапортов Сталину посылались также и другим членам Политбюро. Списки на рассылку такой информации утверждались лично Сталиным. Опубликованные «рассылки Сталина», порядок имен в которых соответствовал влиянию лидеров, показывают, что после 1949 г., когда был дискредитирован и смещен с поста министра иностранных дел Молотов, наиболее часто этот поток секретной информации поступал, кроме Сталина, к Молотову, Берия и Маленкову. В 1951 – 1952 годах поток рапортов от МВД и МГБ Сталину был резко сокращен. Булганин, хотя он и стал вторым лицом в государстве, рассылок уже не получал. Большая часть этих рапортов шла теперь только Маленкову и Берии. В рассылке МГБ от 1951 г., о том, что надо возобновить расследование дела ЕАК, есть Маленков и Берия, но нет имени Булганина и Хрущева.
Далее. По указанию Игнатьева от 19 августа 1951 г. протоколы допросов Абакумова были посланы Сталину, Маленкову и Берии. Они не посылались Хрущеву и Булганину. Между тем, Булганин в то время был Председателем тройки, которая наделялась правом принимать решения и подписываться, как Сталин. Не правда ли, получается странная ситуация: второе лицо в государстве не получает рассылок? Если «органы» курировал Хрущев, то рассылка записок второму лицу страны Булганину должна была быть обязательной. Однако все легко
Верна ли моя гипотеза? Если верна, то в рассылках, имеющихся до ареста Кузнецова, его имени в списке тех, кому разосланы материалы, быть не должно. И точно. Вот, например, «Записка М. Ф. Шкирятова и В. С. Абакумова о П. С. Жемчужиной» от 27 декабря 1948 г., которая была разослана тт. Сталину, Молотову, Маленкову, Кагановичу, Берии, Вознесенскому, Микояну, Булганину, Косыгину. Однако в списке нет Кузнецова, который, как это точно установлено, в то время курировал «органы» и по положению был выше Косыгина. Однако тому послали, а Кузнецову нет. Значит, куратор «органов» записки не получал. Он участвовал в составлении рассылаемых материалов.
Вот почему наиболее вероятным ответом на вопрос, кто курировал «органы», является «Булганин.
Еще раз приведу свои аргументы: почему я считаю, что «крот» в верхах – это Булганин.
1. Потому, что Сталина убили.
2. Без «крота» организовать такое сложнейшее убийство невозможно.
3. Я исключил Берию по многим причинам. Менее вероятны, чем Булганин, Хрущев и Маленков. Остальные совсем маловероятны.
4. Булганин по чертам характера имел предрасположенность для того, чтобы быть завербованным.
5. Мотивы его понятны.
6. Имел все возможности, будучи куратором «органов».
7. Его странное поведение во время «болезни» Сталина и после смерти вождя.
Кстати, именно Булганин в 1956 г. подписал с Японией соглашение о передаче ей в будущем островов Шикотан и Хабомаи, «плоды» которого мы пожинаем в наше время…
Поведение Булганина при подготовке к XX съезду еще больше укрепляет подозрения о великой нелюбви Булганина к Сталину. Наконец, его странное разжалование из маршалов в 1958 г. по странному совпадению одновременно с внезапной смертью Иванова-Незнамова и захоронении простого доцента-терапевта на Новодевичьем кладбище и высылкой Кулинича с семьей, который, как я установил, скорее всего, и был лечащим врачом Сталина, в Ижевск, превращает подозрения в почти уверенность.
Кроме того, в своих разговорах с сыном профессора Этингера Булганин обнаружил звериный страх перед событиями, которые бы последовали, если бы не умер Сталин. Булганин очень боялся.
Сын профессора Этингера так описал свои беседы с Булганиным: «В одной из бесед я затронул вопрос об обстоятельствах смерти Сталина. Ведь до сих пор многие западные историки считают, что Сталин умер в результате некоего заговора в руководстве КПСС и что имела место чуть ли не насильственная смерть кремлевского диктатора. Н. А. Булганин, как мне показалось, не хотел распространяться на эту тему, ограничившись лишь фразой, что «как известно, у Сталина было кровоизлияние в мозг, и спасти его не было никакой возможности». После этого, помолчав несколько минут, он произнес: «Вообще, знаете, если бы он не умер, нам бы всем пришел конец». Думаю, что Булганин имел в виду прежде всего себя.
Скорее всего, ЦРУ завербовало Булганина до того, как он стал военным министром. Можно предположить, что внедрение Булганина – «крота» – началось задолго до начала завершающего этапа операции по убийству Сталина. А вот кто помогал Булганину, остается неясным. Ну не мог же он все проделать один?..
Чистки в архивах тоже в основном касаются Булганина. Он как бы исчез из поля зрения и из рассмотрения большинства историков. Дежурным рефреном во всех работах, касающихся темы смерти Сталина, является упоминание имени Булганина вскользь и немедленное отрицание возможности его участия. Булганин стал незаметен, незаметный маршал. Тщательно убрано все, что его так или иначе касается.