Как писать хорошо. Классическое руководство по созданию нехудожественных текстов

Уильям Зинсер

Сама по себе фраза, посвященная Яго, выглядит вполне нормально. Однако в сочетании с первой она никуда не годится. У читателя на слуху остается имя Отелло, и в первый момент он естественным образом заключает, что слова «подлый и завистливый» относятся именно к этому персонажу.

Читая свой первый набросок вслух и проверяя в нем все логические связки, вы обязательно найдете немало мест, где вы потеряли читателя, или сбили его с толку, или не сообщили ему какую-нибудь нужную подробность, или дважды повторили одно и то же. Не огорчайтесь: таких неизбежных промашек хватает в любом черновике. Ваша задача — добиться цельности текста и сделать рассказ живым и динамичным.

Научитесь получать удовольствие

от этого процесса отладки. Я не люблю писать; я люблю, когда все уже написано. Но переписывать я люблю. И особенно мне нравится сокращать — нажимать клавишу удаления и видеть, как необязательное слово, или оборот, или целое предложение пропадает в электронном чреве компьютера. Я люблю заменять банальное слово на более точное и выразительное. Люблю строить плавные переходы от одной фразы к другой. Люблю переиначивать скучное предложение, делая его более ритмичным и музыкальным. Я чувствую, что каждое крошечное улучшение приближает меня к желанной цели, и, когда мне наконец удается ее достичь, я испытываю удовлетворение не потому, что писал, а потому, что переписывал.

Работа на компьютере

Если говорить о переписывании и реорганизации текстов, компьютер — это драгоценный дар, которым мы обязаны не то Богу, не то науке. Он дает нам возможность тут же охватить написанное взглядом и преобразовать его как угодно; мы можем играть с нашими предложениями, пока не добьемся нужного результата. Сколько бы мы ни меняли и ни вырезали, наши абзацы и страницы будут без устали принимать аккуратный вид, а потом наш принтер трудолюбиво напечатает их, пока мы будем отдыхать за кружкой пива. Для писателя нет ничего приятнее, чем слушать, как его статья печатается со всеми внесенными в нее улучшениями — но при этом печатает ее не он.

В ранних изданиях этой книги объяснялось, как работает чудесное новое изобретение под названием «электронный редактор» [6] и как воспользоваться его волшебными свойствами, если вам нужно что-либо написать, переписать или откорректировать. Но теперь необходимость в этом отпала, поскольку текстовые редакторы распространились повсеместно. Я хочу лишь напомнить вам — если вы еще сопротивляетесь, — что они дают огромную экономию времени и сил. Сейчас я сажусь за компьютер гораздо охотнее, чем прежде садился за пишущую машинку (в особенности если мне предстоит сложная задача преобразования текста), заканчиваю свою работу несравненно быстрее и гораздо меньше устаю. А для писателя это ключевые моменты — время, эффективность, трудоемкость, удовольствие и контроль.

6

В то время, о котором говорит автор, электронные редакторы (word processors) были отдельными устройствами, похожими на электронные пишущие машинки с экраном.

Доверяйте своему материалу

Чем дольше я занимаюсь писательским ремеслом, тем ясней понимаю: на свете нет ничего интереснее правды. То, что люди делают, — и то, что они говорят, — не перестает поражать меня своей красотой, или своей причудливостью, или своим драматизмом, или своей комичностью, или своей горечью. Разве кому-нибудь под силу придумать события удивительнее тех, что происходят в действительности? И я не устаю твердить писателям и студентам: доверяйте своему материалу. Оказывается, следовать этому совету не так уж просто.

Недавно я преподавал писательское мастерство в редакции газеты одного маленького американского городка и заметил, что многие репортеры стали жертвами привычки разукрашивать свои новости с помощью журналистских приемчиков. Их

зачины состояли из отдельных лоскутков и выглядели примерно так:

Ого!

Это было невероятно.

Уж не привиделось ли, подумал Эд Барнс.

А может, это просто весенняя лихорадка. Чего только не вытворяет с людьми апрель!

И ведь он не забыл проверить машину перед выездом из дому.

Хотя забыл о другом — сказать Линде.

Что было странно, поскольку он никогда не забывал рассказать ей о том, что считал важным. Так повелось с тех пор, как они начали гулять вместе в старшей школе.

Неужели это и впрямь было целых двадцать лет назад?

А теперь появилась еще и новая причина для волнений — малыш Скутер.

Если подумать, песик и вправду вел себя подозрительно.

Статьи часто начинались на первой странице, и я дочитывал до слов «продолжение на с. 9», по-прежнему не имея ни малейшего понятия о том, чему они посвящены. Затем я послушно находил страницу за номером девять и обнаруживал там действительно интересную историю, полную захватывающих подробностей. Я говорил репортеру: «На девятой странице я наконец добрался до интересного рассказа. Почему вы не начали с него сразу же?» Он отвечал: «Сначала я давал колорит». Предполагалось, что факты и колорит — два разных ингредиента. Но это не так: факты обладают своим колоритом. Ваша цель заключается в том, чтобы сообщать читателю колоритные факты.

В 1988 г. я написал книгу о бейсболе под названием «Весенние сборы» (Spring Training). В работе над ней мне удалось сочетать свое основное призвание с главным увлечением, а это лучшее, что может выпасть на долю писателя: если люди пишут о том, что их по-настоящему интересует, они делают это с большим удовольствием и, как правило, добиваются большего успеха. В качестве своего маленького кусочка обширной бейсбольной темы я выбрал весенние тренировки, потому что это пора обновления и для игроков, и для болельщиков. В это время бейсбол возвращается к нам в своей изначальной чистоте: в него играют под открытым небом, на солнышке, на траве, без органной музыки, и занимаются этим молодые ребята, до которых нам рукой подать и которые на полтора безмятежных месяца могут забыть о своих заработках и обидах. Вдобавок это пора преподавания и обучения. Выбирая команду для своих исследований, я остановился на «Питтсбург пайрейтс», потому что они проходили подготовку на старомодном стадионе в Брейдентоне, Флорида, выступали за прогрессивный клуб, едва начавший перестраиваться, а их менеджер Джим Лиланд был прирожденным учителем.

Я не хотел идеализировать игру. Я не люблю бейсбольные фильмы, создатели которых переходят на замедленную съемку, когда бьющий наносит победный удар по мячу, и тем самым дают мне понять, что матч достиг своей кульминации. Я сам могу отличить хороший удар от плохого, особенно если его совершают в критической стадии матча. И я решил, что не стану применять замедленную съемку в своей книге — пусть читатель самостоятельно разбирается, что здесь важно, а что нет, — и не стану превращать бейсбол в метафору жизни, смерти, среднего возраста, утраченной юности и более невинной Америки. Моей предпосылкой было то, что бейсбол — это славная профессия, и я хотел знать, как люди ею овладевают.

Поэтому я пришел к Джиму Лиланду и его тренерам и сказал: «Вы учителя. Я тоже. Расскажите мне, как вы учите бить по мячу? Как вы учите бросать его? Как вы учите ловить? Как вы учите бегать по базам? Как вы готовите этих молодых ребят к изматывающе долгому сезону?» Все они откликнулись на мою просьбу с готовностью и подробно рассказали, как делают свою работу. Так же повели себя и игроки, и все остальные специалисты, располагающие информацией, в которой я нуждался: судьи, рекрутеры, продавцы билетов, лидеры местных фанатов.