Как подскажет сердце
Шрифт:
Но у Лютора были иные планы. Он схватил Роланда за руку, принуждая его к молчанию.
— Ты, повелитель шакалов! — бросил он Терстону. — Мой сын не унизится до поединка с существом, подобным тебе. Он не тратит сил на крестьян.
— Трусы! — выпалил Терстон. — Тогда прячьтесь за вашими стенами. Мы все равно еще встретимся!
Рыцари поскакали назад, чтобы присоединиться к своему войску на поле перед монтвилльским замком. Роланд проводил их взглядом, а потом в бешенстве повернулся к Лютору:
— Почему? Ведь я
— О да, — ворчливо произнес Лютор, — ты бы так и сделал… в честном бою. Но напряги-ка свои мозги, мой мальчик. Терстон приехал ко мне еще юношей, но всегда оставался ленивым и презирал учение. Никогда через эти ворота не проходил более жалкий рыцарь. Подумай, какие шансы у него против нас с тобой. Терстон прекрасно знает, что не сможет победить, и все же бросает вызов. Почему? Он никогда бы так не поступил, не будь у него в голове какого-либо гнусного плана, который заведомо приведет его к победе.
— Ну и что же, ты так и намерен прятаться за этими стенами?
— Разумеется, нет, — прорычал Лютор. — Он хотел избежать сражения, попросту убив меня, но вместо этого получит войну. Войска встретятся, но только тогда, когда я сам этого захочу.
— А пока ты намерен позволить им разорить всю округу? — спросил Роланд, указав на то, как армия Терстона разделилась, и часть воинов с зажженными факелами направилась к деревне.
Когда Лютор проследил за жестом сына, глаза его недобро сверкнули.
— Выродок, говоришь?! Пусть так, лишь бы не законный зятек! — прогремел он. — Поехали! Мы быстро закончим это дело.
Роланд попытался удержать Лютора от порывистого шага, но было слишком поздно — он уже ничего не стал бы слушать. Гнев, коварный недруг любого полководца, уже ослепил его. И Роланду не оставалось ничего иного, как следовать за ним. Сорок лучших скакунов были мгновенно оседланы, и Лютор отдал приказ выезжать. Рыцари и воины Монтвилля помчались в ворота, чтобы встретить хозяина Мезидона и его армию.
Половину этого отряда Роланд повел за собой — догонять факелоносцев. Поздно. Деревня уже пылала. Дома и сараи падали один за другим в черный дым и оранжевое пламя. Люди Терстона успели поджечь все жилье вокруг замка и присоединиться к своим. Монтвилльские воины, пришпорив лошадей, направили коней за ними, туда, где отряд Лютора уже столкнулся с основными силами противника.
Когда Роланд выехал на поле боя, кровь застыла в его жилах. Здесь царило даже не сражение, а настоящая резня. Еще по дороге к месту главной битвы он понял, что их обвели вокруг пальца: из-за южного холма, чтобы атаковать отряд Лютора, выехали еще три десятка конных. Избитый трюк, однако он сработал. Среди сражающихся всадников Роланд не смог разглядеть отца, и его захлестнул страх за жизнь старика. Лютор и половина его воинов были спешены.
Роланд больше не мог рассуждать здраво. Как перед этим поддался эмоциям его
Сам же де Мезидон увидел глаза Роланда, прочел в них свой смертный приговор и застыл от ужаса. Хан рванулся вперед; поднялся окровавленный меч, и Терстон понял, что попался. Бежать было некуда, да он и не смог бы, прикованный к месту леденящим кровь яростным криком Роланда.
Он отчаянно, неуклюже защищался, и вскоре был убит. Но когда Роланд вытаскивал свой меч из тела врага, чужой клинок врезался ему в спину. Глаза рыцаря от удивления расширились, он резко взмахнул мечом назад и попал во что-то, хотя и не увидел, во что, — слишком больно было оборачиваться. Жажда крови еще не покинула Роланда, шум битвы все гремел в его ушах, но в глазах у него помутилось. Ему вдруг почудилось, что он видит перед собой Лютора, сильного, непобедимого Лютора, падающего на чужой меч.
Какая-то лошадь столкнулась с Ханом, и Роланд рухнул, ударился о землю и от боли потерял сознание. Больше он не видел и не слышал ничего.
— Он мертв! — воскликнула Гедда, когда двое рыцарей внесли ее пасынка в зал. — О! Наконец-то!
Отдав распоряжения, как лучше устроить друга, и отпустив рыцарей, Ги бросил на нее злобный взгляд, а потом холодно промолвил:
— Он не умер, мадам, еще не умер.
В карих глазах Гедды мелькнуло разочарование.
— Но он же умрет?
Услышав в ее голосе нескрываемую надежду, Ги почувствовал такое глубокое омерзение, что позволил себе забыть о ее положении в Монтвилле:
— Убирайтесь отсюда! Вы только что потеряли мужа. Неужели у вас нет слез? Глаза Гедды сверкнули.
— Я успею пролить слезы о моем господине, когда подохнет этот ублюдок! — прошипела она. — Это должно было случиться уже давно. Его собственная лошадь могла убить его. Я была так уверена! Тогда бы все и закончилось!
— Что?.. — начал свой вопрос Ги, но так и не успел задать его: замотав головой, Гедда отступила назад.
— Я ничего не говорила! Это не я! Это была не я! Она вдруг подбежала к телу Лютора, наспех уложенному неподалеку, бросилась на него, и ее скорбные причитания зазвучали под сводами обеденного зала. Но Ги знал, насколько фальшивыми они были.
— Да, я, видно, ошибался насчет Роджера, — внезапно раздался знакомый голос.
Ги взглянул вниз и увидел, что его друг открыл глаза.
— Ты слышал, что она сказала? — спросил он Роланда.
— Да, слышал.
Ги опустился на колени. Когда он заговорил, в его голосе звучала горечь: