Шрифт:
Ольга Шерстобитова
Утро выдалось промозглым. По улицам клубился густой туман, и я куталась в старенькую серую шаль, едва ли не вздрагивая каждый раз, когда из белесой пелены появлялись другие горожане, и торопилась дальше. В корзинке, которую крепко сжимала в руке, лежали две буханки хлеба, небольшой кусок мяса и немного овощей и зелени. Все, что я смогла приобрести на пару последних монет, оставленных отцом до того, как он две недели назад пропал, отправившись в соседний город продавать резные шкатулки из дерева. Мой отец – большой мастер по этой части, да только дела
Тетушка Лара намекала матери, будто это связано с множеством слухов, которые бродят по городу. Еще бы! Я отказала уже пятерым женихам, решившим ко мне посвататься, а двум младшим сестрам не выйти замуж, пока не покину дом я, самая старшая. Матушка каждый раз вздыхала, когда я объясняла свой отказ простой фразой: «Не по сердцу». Отец закрывал глаза и пока не пытался переубедить. Но перед его отъездом я поняла: если он вернется из последнего путешествия ни с чем, то выбора мне не оставят, выдадут за первого, кто посватается, иначе семья будет голодать и не переживет зимы. Да я бы и сама такого не смогла допустить. Мы живем дружно, уважаем и поддерживаем друг друга, но не всегда понимаем.
Я вздохнула и, решительно шагнув за поворот, столкнулась с Гансом. По нему сохла почти вся женская половина нашего города. Красивый, как ни смотри. И крутая сажень в плечах, и рельефные мускулы. Глаза карие, в них мелькают золотинки, темные волосы заплетены в косу. На плечах, конечно, мешок с убитой дичью. Ганс – охотник, этим зарабатывает и живет. И если бы не оказался столь безжалостен, то, может, и был бы у нас шанс остаться вместе.
Но я слишком хорошо помнила, как однажды к берегу реки, куда мы отправились с ним на прогулку с моей семьей, вышла медведица с медвежатами, просто попить. Она не собиралась нападать, но Ганс пытался похвастаться передо мной и убить медвежью семью. Я не позволила. И наши пути разошлись. Так мне казалось. Но Ганс – мужчина упрямый и своенравный, явился свататься к моим родителям, едва мне исполнилось семнадцать. И до сих пор не может простить отказа.
– Здравствуй, Лира, – ухмыльнулся он, очаровательно улыбаясь, показывая соблазнительные ямочки на щеках.
Наверное, до сих влюбленные в него полгорода так и не могут понять, как я не поплыла от его красоты и отказала. Месяц прошел, а слухи все ходят и обрастают подробностями «как это было», словно снежный ком. И зачем Ганс только пошел свататься, ведь между нами все еще тогда стало ясно? Не понять.
– Здравствуй, Ганс! – вежливо ответила я, пытаясь пройти мимо.
Он не позволил. Опустил мешок, зажал меня между стеной и своим телом, дыша прямо в лицо.
– Ты чего? Отпусти!
– Сама ведь скоро ко мне придешь, дикарка!
Я вытаращилась на него и ничего не ответила, только попыталась ослабить захват.
– У вашей семьи не осталось денег. Твоя матушка, я слышал, больна и почти не встает с постели, как пропал глава семейства.
– Тебе-то что? Отец вернется, и все будет…
– Хорошо? – ухмыльнулся он.
Я дернулась.
– Не будет. Хватит наивно верить в невозможное!
Он прижался теснее, и я с трудом сдержала вскрик. В узкий проулок, через который я собиралась попасть домой, сократив путь, мог в любой момент заглянуть прохожий и увидеть нас в таком недвусмысленном положении. Кричать же было нельзя. Никак. Позора потом не оберешься.
– Ганс, отпусти! Не приду я.
Он вздернул мой подбородок, обжег колючим взглядом, от которого внутри все заледенело, а потом чуть наклонился, провел рукой по моему бедру, не давая вырваться.
– Придешь. Сама. Встанешь на колени и попросишь сделать своей. И ночью докажешь, как сильно пожалела о своем отказе. И так и быть… поведу потом в храм, чтобы стала моей женой.
Он отпустил резко, я чуть не упала. И не успела ни ответить, ни влепить заслуженную пощечину, как он подхватил с земли мешок, нырнул в другой проулок, а я… я осталась с колотящимся от его ужасных слов сердцем, с непонятной вспыхнувшей злостью, с ощущением грязи, которая будто полилась на меня из ниоткуда. Да за кого он меня принимает?
Мой отказ тогда был вежлив и спокоен, не оставив причин для обиды. Но Ганса, как я выяснила, задел основательно и неизбежно.
Я осторожно подняла корзину и увидела в нем записку. Развернула. Почерк Ганса, чуть рваный и угловатый.
«Твой отец две недели назад хотел сократить путь через Запретный лес».
Я охнула уже от одной этой фразы. Запретный лес… эти земли от того и носят такое название, что переступать границу, где он начинается, никто не рискнет – сгинет там навеки! Земли принадлежат дракону, который однажды спас жизнь градоначальнику. Уговор был один: он не лезет на наши территории, люди и маги – на его. Иначе… делает дракон с ними, что хочет, они его по праву. Так говорили… Но сколько правды в этих словах, никто не проверял.
«Я купил магический поисковик, взял у твоей матери каплю крови для его активации».
Что? Почему же матушка ничего не рассказала? Или потому и слегла, что не осталось нам ни малейшей надежды? Но не верить словам Ганса я не смела. Не смог бы он обманывать. Ему взятая капля крови, зачарованная магами, не позволит лгать.
«Он замер на границе Запретного леса, Лира. Твой отец ушел туда и не вернулся».
Ужас накрыл с головой, не давая возможности нормально вдохнуть.
«Сегодня я активировал маяк повторно. Твой отец еще жив».
Сердце забилось чаще.
«Надеюсь, ты примешь правильное решение, придешь и смиришься с неизбежным. Я накажу, но потом… обещаю, ты не пожалеешь о своем выборе».
И вся радость от новостей об отце схлынула, как не бывало. Он еще жив, но ему не выбраться из Запретного леса. И как продержался две недели-то? Не понять!
Но предложение Ганса – мерзкое до тошноты, до крика, до черноты в глазах… Только где взять деньги на лекарство для матушки? И на что жить сестрам? Куда мы пойдем, если останемся одни? Что с нами станет?
Я нащупала кулон на шее. Его перед смертью подарила бабушка, которая верила, что он убережет меня от всех бед на свете. Не уберег. Я осторожно стянула его, полюбовалась чуть мерцающей синей каплей. Красивый камень, так подходящий к моим глазам! А потом решительно направилась в ювелирную лавку.
Надо быть сильной и смелой, даже когда весь мир против тебя, а за плечами стоит беда.
Наверное, люди, когда узнают, куда я ушла, скажут, что сошла с ума. И вряд ли окажутся не правы. Только сумасшедший отправится в Запретный лес. Мне же… надо разыскать отца, вернуть его в семью, какую бы цену не пришлось за это заплатить.