Как раздать долги
Шрифт:
Все получили пригласительные открытки и спешили в указанное место, чтобы наконец расставить все точки.
Пришла пора снять маски и играть в открытую.
Глава 14
ВЕНЕЦ ВСЕМУ
Человек ко всему привыкает, даже к виселице: подергается, подергается… и привыкнет.
Первыми, что было вполне ожидаемо, появились творцы. Без драматичных спецэффектов, без яркого света, охватывающего их фигуры, без развевающихся одежд и всего прочего,
На меня могущественные существа в обличье подростков смотрели с недоумением и брезгливостью. И только вставшие рядом Алив (справа) и Хель (слева) не давали остальным повода проверить мое бессмертие на прочность.
За спиной, чуть промазав мимо круга, из воздуха шагнула Таня, придерживая магией Ририэля, Алира и Элли. Быстро сориентировавшись, она предпочла остаться на месте и даже успела схватить Алира за рукав, когда тот вознамерился вклиниться между творцами. Элли что-то тихо прошептал, видимо, поясняя бывшему рыцарю, что здесь, собственно, происходит, затем последовала короткая реплика эльфа, конкретизирующая их положение. Судя по усмешке, исказившей лицо Убийцы, попытку пошутить засчитали и моим спутникам разрешили присутствовать.
Последней появилась моя новая «сестричка», и не одна, а с весомыми аргументами. Анабель и Габриэль, обездвиженные волей создания Отступника, парили в полуметре над землей, так чтобы эта гадина оказалась строго за ними, как за надежным щитом.
— И что дальше?
Кто это спросил, я так и не понял.
— Сначала мы выпустим это странное существо, а потом, когда не будет преграды, сотрем помеху из памяти вселенной. — Теперь я понял, что это говорило все Поколение, ставшее в этот момент чем-то единым, большим, чем просто кучка заигравшихся во всесилие творцов.
Значит, вот как? Стравили двух монстров, чтобы добить выигравшего, которого сильно ослабит схватка. Все это, чтобы, наконец избавиться от последних напоминаний об одном из творцов, оступившемся и упавшем в Бездну?
Нет, что-то здесь явно было не так. Будто бы я видел лишь часть картинки, самый угол которой просто загнули. Реальность продолжала чуть подрагивать, словно с той стороны вероятности оставалось что-то еще. Хотелось провести рукой по воздуху и сдернуть тонкий флер, скрывающий истинное положение дел.
— Поколение предлагает вам честный поединок, — теперь за всех говорила Алив. — Заложники остаются в живых до тех пор, пока не определится победитель: именно он решит их судьбу. Кроме того, победитель сможет беспрепятственно покинуть эту крышу и занять мир Отступника. Вас двоих эта вселенная не выдержит — все уже рушится. Но один не повредит ей.
— Принято, — улыбнулась сестричка.
Позади Таня громко объясняла матери, какого она о ней мнения. Творцы с интересом прислушивались. Элли просил отказаться, говоря, что все можно сделать по-другому. Алир тоже пытался мне что-то доказать, яростно жестикулируя.
Только Ририэль остался спокойным, помахав мне ручкой на прощание.
— Принято, — согласился я. Что ж, во множественной вселенной и без того достаточно монстров, нужно хоть чуть-чуть облегчить старушке-вселенной жизнь, пока мы все не оказались поглощены Хаосом.
Девушка выдвинулась из-за спин своих заложниц, в движении перестраивая тело. Наверное, мы были похожи и в своих истинных обличьях. Черная с красными узорами кожа, костяные шипы по позвоночнику, оскал, демонстрирующий два ряда белоснежных и очень острых клыков. Хотя конечно, «сестричка» оказалась меньше и не в пример изящнее меня. Единственное, что смущало в ее облике, — рога. Мне всегда казалось, что они выглядят гордо и устрашающе. Со стороны же оные смотрелись как неудачная попытка скрестить демона с козлом…
Создание опустилось на передние лапы, прижимая полотна крыльев к спине и группируясь для прыжка. Деформировавшиеся голосовые связки издали низкое рычание, а в следующий момент она атаковала. Я мог бы уклониться, пригнуться или даже отскочить в сторону: в противовес нечеловеческой скорости у меня оставалась возможность решать, а не оставлять все инстинктам зверя. Однако заигрываться было глупо. Бросив свое тело вперед, я опрокинул существо на спину, впечатав в крышу до хруста костей или, что вероятнее, бетона. Когти легко вошли в плоть, несмотря на то что она должна была быть прочнее камня. «Сестричка» тонко взвизгнула от боли, но извернулась, стегнув меня острым концом хвоста по боку и распарывая его до позвоночника.
Вар, скрепляющий стыки крыши, пузырился от ядовитой крови, которая прожигала все, на что попадала. Творцы синхронно отступили на несколько шагов, освобождая еще место для нашего поединка. И пусть какому-нибудь невнимательному зрителю могло показаться, что наши силы оказались равны, — исход поединка был ясен. Мой бок уже срастался, несмотря на то что пару секунд назад меня чуть не разрезали пополам. И я совсем не чувствовал боли. «Сестрица» же припадала на передние лапы, подволакивая правую конечность. Перебитые суставы регенерировали медленнее и намного мучительнее — вытянутую звериную морду искажала гримаса боли и недоумения.
Да, нас создали из Тьмы, наделив одинаковой силой — так могло показаться на первый взгляд. В принципе и на второй — тоже. Я сам не сразу понял, в чем дело. Но теперь разница была очевидна: мое бессмертие было ошибкой, которую Гэбриэл исправил в своем новом творении. Создание, стоящее напротив меня, можно было убить. А вот «сестрица» этого еще не осознала, снова бросившись вперед.
Следующим ударом я перебил ей позвоночник, с некоторым интересом наблюдая, как посередине правильного круга, образованного творцами, скрючилась в позе эмбриона уже обычная тощая девчонка. Трансформация убрала страшную рану, но сражаться она больше не могла.
Из уважения я тоже перекинулся в привычную, ставшую родной форму подростка. Не боясь обжечь босые ступни своей же кровью, подошел к такой странной родственнице. Хотелось что-то сказать или спросить, быть может, немного потянуть время и понять наконец, что происходит вокруг и почему все получается именно так. Но встретившись взглядом с Хель, понял, что это глупо. Щелкнул пальцами, создав легкий импульс, и в следующий момент создание Отступника исчезло, развеянное упругим порывом ветра, оставив после себя едва уловимый запах лилий.